В глазах у Лэнгли потемнело, но боль ослабла, будто нервные окончания, доставлявшие весть о ней в мозг, растянулись тонкой паутинкой поверх зияющей бездны бесчувственности.
Услышав крик товарища, Фёрнэм на мгновение замер: у него на глазах Лэнгли упал, вяло дернулся и застыл – веки опущены, лицо побледнело. Не понимая, что происходит, Фёрнэм ошалело отметил про себя, что одежду Лэнгли странным образом придавило к телу невидимым весом. Вот из шеи тонкой струйкой брызнула кровь – красный ручеек вытянулся на несколько дюймов вверх и расцвел венчиком розового тумана.
В голове у Фёрнэма ворочались бессвязные дикие мысли. Все это было слишком невероятно, слишком нереально. Наверное, у него помутился рассудок, он сходит с ума… но на Лэнгли напал какой-то невидимый вампир, затаившийся в невидимом городе.
Фёрнэм схватился за винтовку и шагнул к товарищу. Пошарив рукой в воздухе, он нащупал что-то холодное, склизкое, напряженное и изогнутое, похожее на согбенную спину. Кончики пальцев мгновенно онемели. А потом как будто невидимая рука с силой оттолкнула его.
Путешественник покачнулся, сделал несколько шагов назад, но удержал равновесие и опять осторожно приблизился. Тонкая кровяная струйка все еще била из горла Лэнгли и исчезала в воздухе. Прикинув положение нападающего, Фёрнэм поднял винтовку и тщательно прицелился.
Раздался оглушительный выстрел, за которым последовало долгое эхо, точно звук многократно отразился от стен лабиринта. Кровь перестала бить фонтанчиком и просто потекла из ранки. Нападавший не издал ни звука и никак себя не проявил. Фёрнэм с сомнением огляделся, гадая, достиг ли выстрел цели. Может, тварь удалось напугать, а может, она до сих пор бродит поблизости и вот-вот прыгнет на него или снова набросится на Лэнгли.
Тот был бледен и не двигался. Кровь остановилась. Фёрнэм нагнулся, собираясь растолкать товарища, но застыл. Над лицом и грудью Лэнгли сгустился серый туман; вот он уплотнился, сложился в осязаемые черты, стремительно потемнел и превратился в чудовищное создание, лежавшее подле Лэнгли и отчасти на нем. В боку у неподвижной твари чернело пулевое отверстие, откуда медленно сочилась вязкая лиловая субстанция, – по всей видимости, существо было мертво.
В его облике не было ничего земного: вытянутое тело беспозвоночного напоминало удлиненную морскую звезду, ее лучи заканчивались мощными щупальцами, а круглую бесформенную голову венчал изогнутый клювик с концом-иголочкой, словно у гигантского насекомого. Этот пришелец с далеких планет или из иных измерений совершенно не походил на мумии из ямы. Фёрнэму подумалось, что это нечто вроде неразумного животного. Его неведомая органика, вероятно, становилась видимой только после смерти существа.
В мозгу крутились безумные догадки. На что же они с Лэнгли наткнулись? Может, это поселение, где обитают представители неизвестных человечеству миров? Из какого материала воздвигнуты эти здания? И кто их строил? Откуда явились эти строители? С какой целью? Давно ли стоит этот город? А может, это руины, сами жители мертвы и лежат в склепах, а по улицам бродил лишь этот чудовищный вампир, покусавший Лэнгли?
Содрогаясь от отвращения перед дохлым монстром, Фёрнэм поволок из-под него бесчувственного Лэнгли. К мерзкой полупрозрачной твари он старался не прикасаться; она клюнула носом, колыхнувшись как желе.
Теперь ссора в пустыне вспоминалась как нечто очень далекое и нелепое, а собственная злость на Лэнгли казалась Фёрнэму каким-то смутным сном, который совершенно вытеснила из головы нечеловеческая зловещая тайна. Он нагнулся над другом, с опаской вгляделся в его лицо и увидел, что на щеки возвращается румянец, а веки слегка трепещут. Кровь на крошечной ранке запеклась. Фёрнэм взял флягу, просунул горлышко Лэнгли между зубами и влил ему в рот остатки воды.
Через несколько секунд Лэнгли смог сесть. Фёрнэм помог ему подняться на ноги, и они вдвоем принялись ощупью выбираться из прозрачного лабиринта.
Они прошли через давешний проем, и Фёрнэм, все еще поддерживая товарища, решил отступать по той же улице, которая их сюда привела. Но не успели они преодолеть и нескольких шагов, как услышали тихое, едва различимое шуршание и какой-то загадочный скрежет. Шуршало со всех сторон, словно вокруг собралась невидимая толпа, но скрежет вскоре стих.
Путники осторожно побрели дальше, чувствуя нависшую над ними неизъяснимую угрозу. Лэнгли уже достаточно оправился и мог идти сам, и Фёрнэм держал винчестер на изготовку. Приглушенное шуршание стало еще тише, но по-прежнему доносилось со всех сторон.
Плечом к плечу Фёрнэм и Лэнгли шагали между рядами темнеющих ям. Но шагов через десять холодная ровная поверхность под ногами вдруг оборвалась, они провалились в пустоту и, пролетев несколько футов, на что-то грохнулись. Наверное, они попали на вершину гигантской лестницы: оба потеряли равновесие, упали, покатились по каким-то, похоже, ступеням и рухнули внизу, оглушенные.
От удара Лэнгли отключился, но Фёрнэм смутно что-то различал, как будто в причудливом сне: ему послышался приглушенный призрачный шелест, потом до лица легонько дотронулось что-то холодное и влажное, его окутал, беспредельной волной захлестнул удушливый сладкий запах. Шелест сменился гулкой тишиной, тьма сомкнулась над Фёрнэмом, и он стремительно соскользнул в небытие.
Очнулся он уже ночью. Глаза слепила полная луна, но потом Фёрнэм понял, что она не круглая, а какая-то перекореженная, будто на картине художника-кубиста. Сбоку и сверху сияли хрустальные углы, пересечения и переплетения – прозрачное архитектурное буйство, громоздившиеся друг на друга купола и стены. Фёрнэм повернул голову, и в глаза на мгновение плеснуло призрачной радугой – лунно-желтой, зеленой и фиолетовой; потом она исчезла.
Фёрнэм понял, что лежит как будто на стеклянном полу, в котором искрится отраженный свет, а рядом Лэнгли, но все еще без сознания. Они оба, несомненно, по-прежнему находились в том загадочном каменном мешке, куда упали, споткнувшись на невидимых ступенях. Где-то далеко справа сквозь многочисленные прозрачные перегородки виднелись смутные очертания Лобнора, такие же искаженные и преломленные, как и луна.
Почему, интересно, город стал видимым? Быть может, материал, из которого он построен, частично проявился в неизвестном лунном излучении? Подобное объяснение нельзя было назвать научным, но ничего другого Фёрнэм пока что придумать не смог.
Приподнявшись на локте, он разглядел блестящие очертания исполинской лестницы, с которой они с Лэнгли скатились. По ней спускалось полупрозрачное существо – призрачная версия того мумифицированного трупа в яме. Нечеловечески быстрыми и широкими шагами существо приблизилось к Фёрнэму и склонилось над ним; хобот вопросительно двинулся туда-сюда и застыл в паре дюймов от лица пленника. Над основанием хобота фосфоресцировали два круглых глаза-фонаря, испускавших яркие лучи.
Под этим неземным взглядом Фёрнэм застыл. Исходивший от существа свет бесконечным потоком заливал его собственные глаза, проникая прямо в мозг. Из света складывались образы, поначалу бесформенные и непонятные, но с каждым мгновением все более ясные и четкие. Потом они обросли подобием слов, которые непостижимым образом, словно во сне, Фёрнэм понимал.
– Мы не хотим причинять вам вред, – говорил загадочный голос. – Но вы нашли наш город, и вас нельзя отпускать. Люди не должны узнать о нас. Мы живем тут уже много лет. Когда мы только обосновались здесь, Лобнор был плодородным краем. Мы бежали в ваш мир с большой планеты, что раньше обращалась вокруг Солнца и целиком состояла из ультрафиолетовой субстанции, но погибла от ужасной катастрофы. Зная, что катастрофа неминуема, мы построили огромный космический корабль и улетели на Землю. Этот город воздвигнут из материалов, которые составляли наш корабль, а также из того, что мы привезли с собой. Город называется Циис, если произносить его название на человеческий лад. Благодаря нашим замечательным способностям мы видим в вашем мире все – даже то, что недоступно вам. Нам не требуется искусственное освещение. Но почти сразу по прибытии выяснилось, что мы и наши строения не видны людям. Из-за одного странного феномена после смерти в наших телах распадается определенная субстанция, и они проявляются в инфрафиолетовом спектре. Мертвыми вы можете нас видеть.
Голос затих, и только тут Фёрнэм осознал, что звучал он только в его голове – это была телепатия. Он мысленно сформулировал вопрос:
– Что вы собираетесь с нами делать?
– Мы хотим, чтобы вы остались здесь навсегда. – Голос был ровным и невыразительным. – Вы провалились в нашу ловушку, и мы применили обезболивающие средства, после чего вы много часов пролежали без сознания. В это время мы вкололи вам специальный препарат. Он уже начал менять твое зрение – ты ведь теперь до определенного предела различаешь ультрафиолетовое вещество вокруг. Нужно ввести этот препарат еще несколько раз, очень медленно, и тогда наш город станет для тебя таким же видимым, как и объекты твоего собственного мира. Мы собираемся подвергнуть вас и другим процедурам… они помогут приспособиться к новым условиям.
Позади странного собеседника по ступеням сошли еще несколько призрачных существ. Одно из них склонилось над Лэнгли, который как раз зашевелился и уже приходил в себя. Фёрнэм принялся мысленно формулировать другие вопросы и сразу получил ответ:
– На твоего товарища напало наше домашнее животное. Мы были заняты в лабораториях и не знали, что вы забрались в город, пока не услышали выстрел. А те вспышки света, которые вы видели, – результат любопытного явления, связанного с рефракцией. Падающие под определенным углом солнечные лучи преломляются и усиливаются молекулярным строением невидимого для вас вещества.
Тут Лэнгли очнулся, сел и затравленно огляделся.
– Что это, черт подери, такое? И где мы вообще? – спросил он, переводя взгляд с Фёрнэма на обитателей загадочного города.
Фёрнэм пустился в объяснения и поведал все, что ему только что передали телепатически. К концу рассказа Лэнгли уже поглядывал на призрачного собеседника Фёрнэма со смесью удивления и понимания: по всей видимости, до него тоже начали доходить успокаивающие мысленные сигналы.