– Что ж, – сказал Вольмар, – если они могут, то и с нами, наверное, ничего не случится. Там, видимо, восходящий поток воздуха или какая-то сила, нейтрализующая гравитацию.
Он переступил край шахты. Ощущение было такое, будто под ногами невидимая подушка, которая медленно плывет вниз. Команда последовала за капитаном, а за ними – оставшиеся трое сопровождающих.
Спуск тянулся бесконечно – ни одна земная постройка не сравнится по высоте с этим зданием. Через равные интервалы попадались площадки, с которых открывалась перспектива этажей с уходящими вдаль рядами гигантских колонн в огромных залах, что оканчивались далекими балконами, – казалось, вовсе без стен. Были и помещения поменьше, непривычной геометрической формы, где десятки и сотни существ в металлических одеяниях занимались какой-то загадочной работой в сиянии переливающихся всеми цветами радуги сферических ламп, висевших в воздухе без всякой видимой опоры. Иногда открывался вид на вторую шахту, по которой существа плыли вверх и, когда пожелают, выходили на нужную площадку как будто простым усилием воли.
Ровертон и Джаспер спускались сразу за капитаном.
– Вот это лифт! – сказал Джаспер. – Я бы много дал, чтобы узнать, как он устроен.
– Судя по всему, – отозвался Ровертон, – в этом мире такой уровень технических знаний и так наловчились управлять силами природы, что наша наука по сравнению – как арифметика рядом с алгеброй и тригонометрией.
Через несколько минут такого замедленного падения, когда тело казалось почти совсем невесомым, земляне очутились на первом этаже. Здесь в огромном зале с невероятной высоты потолком их ждали первые три проводника, а вскоре к ним присоединились и остальные.
Невольных гостей повели вдоль длинных рядов квадратных колонн, огромных, как глыбы горной породы. Из противоположного конца зала между колоннами лился нестерпимо яркий шафранно-желтый свет. По пути миновали множество дверей и поперечных коридоров, то открытых, то закрытых, равно таинственных в том, что они скрывали, и в том, что открывали взору. Затем землян через полукруглую дверь ввели в не слишком большое помещение семиугольной формы. Отсюда и лился свет – его излучала висящая в воздухе огромная сфера. Под ней стояло кресло-треножник из вещества, которое напоминало электрум и отблескивало то золотом, то серебром, а в кресле сидело существо, отличающееся от всех прочих громадной головой – казалось, она перевешивает и сгибает узкое туловище, словно полная луна, укрепленная на верхушке полумесяца. Существо обратило к землянам единственный глаз, сверкающий, будто карбункул, и заговорило с проводниками голосом нежным, как переливы флейты. Один проводник немедленно вышел и вернулся с необычным прибором, не сравнимым ни с одним известным на Земле предметом. Прибор состоял из нескольких прозрачных линз, закрепленных на обруче с помощью множества спиралей и завитков тончайшей проволоки. Обруч надели на голову существа в кресле.
Теперь существо указало суставчатой рукой – одной из многих – на голую стену без окон, которая блестела в шафранном свете, словно отполированная. Внезапно на стене появилась картина, как в волшебном фонаре. Картина эта, занимавшая всю стену, изображала мир красной планеты, каким увидели его путешественники еще с орбиты. Над планетой виднелась крошечная искорка. Изображение планеты увеличилось, оно уже не помещалось на стене целиком, и стало видно, что искорка – это «Алкиона», которая снижается над сияющей равниной. Картина исчезла, и вместо нее возникло изображение крыши здания, куда притянули «Алкиону», – огромного, как Вавилонская башня. Существо в металлическом облачении смотрело вверх, на красный купол, через оптический прибор, напоминающий перископ. Купол при этом словно бы стал прозрачным, открывая взору эфирный корабль в космическом пространстве.
– Господи боже! – потрясенно воскликнул Ровертон. – Вот как они нас заметили! Этот оптический прибор, вероятно, нечто вроде дальнодействующего рентгеновского аппарата.
Он еще не договорил, а картина уже опять сменилась. Теперь на стене было гигантское помещение, где стоял сложный механизм со множеством хитроумно соединенных блестящих кубов и линз, укрепленных на общем высоком конусе из черного матового металла. Потолок прямо на глазах сделался прозрачным, и снова стали видны просвечивающий небесный свод и космический корабль, по-прежнему висящий в пространстве снаружи. Около десятка шароголовых существ толпились возле механизма, что-то в нем подправляли и подкручивали. Затем один потянул за спиралевидный рычаг, из вершины конуса ударил непередаваемого цвета луч и спустя мгновение погас. За это мгновение луч достиг космического корабля и охватил его, точно крюк. Вслед за тем «Алкиона» начала снижаться и, пройдя сквозь отверстие в куполе, села на крышу здания, где находился конусообразный механизм.
– Что ж, все ясно, – прокомментировал Вольмар. – Он – или оно – показывает, как нас захватили в плен. Машина, видимо, генерирует какую-то силу – вероятно, сродни гравитации, но во много раз мощнее. Поразительно! А еще больше поражают сами изображения. Должно быть, аппарат с линзой на лбу у этого существа улавливает и проецирует мысленные образы. Кто бы мог себе представить кинопроектор, который вместо пленки использует разум?
Тем временем на стене появились новые изображения. Очевидно, они показывали, как землян будут принимать на красной планете: на всех изображениях Вольмар с командой посещали то или другое колоссальное здание и осматривали всевозможные чудеса техники, удивительных животных и растения, путешествуя по всей планете с гостеприимными, но чересчур настойчивыми хозяевами. Многое из увиденного действительно встретилось им позже. На одном изображении была огромная шахта, по которой спускались и поднимались тысячи существ; каким-то образом угадывалось, что эта шахта проходит по всему диаметру планеты – может быть, от полюса до полюса, – и те, кто погружается в нее в одном полушарии, выходят на поверхность в другом. Много было изображений гигантских башен, – судя по всему, на красной планете они играли роль городов. Мелькали на стене картины обширных возделанных полей, ботанических садов размером с настоящий лес, загонов, где паслись невообразимо чудовищные животные, и множество изображений повседневной жизни здешней уникальной расы.
Далее, быстро сменяя одна другую, последовали картины явно исторического характера – краткая хроника планеты начиная с глубокой древности. На более ранних изображениях существа не были облачены в металл, и хотя своим обликом они были схожи с шароголовыми, безволосый кожный покров у них был ближе к обычной человеческой коже. В зеленоватом небе над ними пылала Полярная звезда – как всякое светило над любой другой планетой. Мир, где они обитали, был плодороден и полон пышной растительности. Перед землянами пронеслись отрывки из долгой истории развития этого мира и его жителей. Но вот начался период упадка: моря пересохли, пустыня мало-помалу вытеснила плодородные земли, в небе почти не появлялись облака, пересохшим разреженным воздухом трудно было дышать. Население одряхлело, перестало производить на свет потомство и начало вымирать. Но к тому времени здешние ученые владели обширными знаниями о законах природы и могли управлять разными силами, как известными человечеству, так и неизвестными. Ученые собрались на совет, выработали способ спасти свою расу, и способ этот, показанный на следующих картинках, едва поддавался воображению. Из различных металлов и сплавов создали некоторое количество тел, в точности повторяющих строение организма обитателей планеты. Клетки и нервы воспроизвели до мельчайших подробностей, оставили только пустое пространство для мозга. Затем несколько ученых добровольно подверглись невероятной операции: мозг перемещали в металлическую голову, где он был погружен в особую темно-красную жидкость – повидимому, своего рода эликсир. Вскоре искусственные тела начали двигаться и ходить, управляемые заключенным в них живым мозгом. После этого изготовили еще больше тел – иногда со всевозможными затейливыми изменениями, сообразно вкусу их будущих обитателей. В скором времени все жители планеты покинули свои разрушающиеся тела и переселились в новые, практически несокрушимые. Красная жидкость, которую периодически приходится заменять, питает их мозг и поддерживает его в рабочем состоянии, и теперь жители красной планеты владеют знаниями, накопленными за неисчислимые столетия. У них процветает изобретательство, они строят всевозможные машины, позволяющие подчинять и использовать все виды космической и планетной энергии, от усиленных и отраженных лучей до энергии распада атомов. Другие машины, способные объединять и выстраивать по заданному образцу молекулы различных веществ, возвели посреди песчаной пустыни огромные башни и, копируя химические процессы, происходящие в живом организме, создали искусственные растения и животных. Нет предела научному гению этого народа, у которого металлические тела лишены плотских страстей и желаний, а все потребности – исключительно интеллектуального свойства. Разместив на меридианах огромные магнитные установки, они накрыли всю планету куполом из металлических атомов, находящихся под воздействием сверхэлектрической силы. Этот купол сдерживает подступающий космический холод и не позволяет улетучиться остаткам атмосферы, которую постепенно обогащают, добавляя в нее необходимые газообразные вещества.
Земляне были потрясены увиденным. Изумление их росло с каждой новой картиной из истории планеты и ее жителей. Самое безудержное воображение не могло бы породить настолько невероятных существ и событий.
Длинная череда изображений закончилась, обруч с линзами сняли с головы инопланетянина, а сам он поднялся с треножника и жестом предложил Вольмару сесть на его место. Обруч, состоящий из отдельных сегментов, сжали до нужного размера и надели на голову капитану.
Вольмар всеми силами сосредоточился на мыслях, которые хотел выразить, но результат получился неудовлетворительный. Изображение на стене вышло размытым и бесформенным, из него ничего невозможно было понять. Очевидно, его разум производил недостаточно мощные мыслеколебания, чтобы их можно было преобразовать в картинки. Ровертон, Джаспер и все остальные по очереди испробовали аппарат, но