– Ты пьян, – отмахнулась я, щеки пылали. – Но, боюсь, та жизнь не отпустит меня…
Стивен долго не отвечал. На миг я испугалась, что от волнения перешла на родной – русский или немецкий – язык и он ничего не понял. Хотела повторить, но лицо Стивена исказилось злобой. Он рявкнул:
– Та жизнь? Что имеешь в виду? Наркотики? Стриптиз? – Он замолчал и схватил меня за плечи, чтобы я не думала отворачиваться, чтобы слушала его. – Или мужиков?! Что именно не отпустит тебя? Или не отпустишь ТЫ?!
Хлопок. Стивен приложил руку к покрасневшей щеке. Он моргнул, и с его лица вмиг исчезла ярость.
– Ари, я…
– Не извиняйся. Забудь.
– Я не хотел, – прошептал он.
– Но сказал. Неужели ты думаешь, я не хочу вернуть всё как было? И мне нравится делать то, что я делаю? – Стивен открыл рот, дабы ответить, но передумал и опустил голову. – Если ты так думаешь, ты идиот!
– Прости меня, – сказал он с придыханием. – Мне невыносимо знать, что кто-то еще целует тебя. Трогает…
– Замолчи. – Я испугалась, что он увидит синяки и царапины, которые я прятала под одеждой и косметикой.
Стивен прильнул к моим губам. Через секунду нежность переросла в страсть. Ловко обхватив мою талию, Стив углубил поцелуй. Сладко. Мои пальцы запутались в его волосах. Внутри я шипела от боли – каждое прикосновение задевало старания сегодняшнего клиента.
– Стивен… – Я отстранилась.
– Что? – не понял он. – Тебе неприятно?
– Дело в другом.
Он откинул волосы с моей шеи и принялся целовать разгоряченную кожу. Его ловкие пальцы забрались под майку, задели грудь.
– Стивен, – строго сказала я, указывая на коридор.
Он вспомнил последствия своей несдержанности и убрал руки.
Полминуты мы смотрели друг другу в глаза. Вернее, смотрела я – с вызовом, а Стивен терпел этот взгляд.
– Расскажи про три года. Как ты жила?
Он вновь сел на табурет, налил в бокал остатки портвейна и, с сожалением глянув на пустую бутылку, отправил ее в мусорное ведро; стекло неприятно звякнуло, ударившись о дно.
– Не думаю, что нам стоит об этом говорить, – пробормотала я.
– Так плохо, Ари?
Дернув плечами, я вырвала из его рук бокал и сделала глоток.
– Говори, – потребовал, и я поняла: если не переведу тему, он не успокоится.
– Стив, – тихо позвала. – Можно попросить об услуге?
– Всё что угодно, – не задумываясь, ответил Стивен.
– Ты мог бы купить в квартиру, – я замялась, – душевую кабину?
Необычная просьба, похожая на прихоть, вмиг заинтересовала его. Отлично.
– Чем тебя не устраивает ванна? – Он принялся гадать: – Проблемы с напором воды? Расположением? Дизайном, в конце концов?
– Нет.
– А в чем дело?
– Неважно. Купи и всё. Трудно? Ты богатый.
– Это связанно с тем, что случилось в последние три года? – не унимался Рэтбоун, отвечая с вопроса на вопрос и игнорируя мою колкость про его достаток. Любопытство сильнее самомнения.
– Возможно, – лениво протянула я, играя с прядью своих волос.
– Ты говоришь так, чтобы позлить меня? – Он взял со стола пачку сигарет. – В моей голове появляются жуткие картины, Ари…
«И не напрасно», – подумала я, но вслух сказала:
– Возможно.
Стив несколько минут молчал, поглядывая на меня исподлобья.
– В моей квартире есть душевая, – наконец сказал он, с трудом скрывая лукавую полуулыбку. Котяра!
Я закатила глаза.
– Ари, серьезно. Переезжай.
– Поняла. Спасибо. Буду мыться в старой квартире…
Я с усмешкой наблюдала за произведенным эффектом.
– Ты была там сегодня? – прорычал сквозь зубы.
Больше походило на утверждение. Мне стало не по себе.
– Была.
Стивен сжал в ладони пачку и резко произнес:
– Душевая будет. Утром.
Я ответила улыбкой и неловко, словно забыв, как это делается, обняла его. Тепло окутало, я потянулась к губам Стивена, но отпрянула – не стоит повторять ошибок и страсть не должна руководить нами. Поэтому я слегка ударила Рэтбоуна кулаком в плечо и толкнула к двери кухни.
Мы вышли в коридор. Не хотелось его отпускать, но необходимо время, чтобы снова привыкнуть друг к другу. Пламя, что быстро разгорелось, быстро потухнет. Дрова нужно подбрасывать постепенно.
– Будешь обдумывать очередное решение? – подтрунил Стивен, обуваясь.
Накинув пальто, он обнял меня на прощание.
– Ты не задал вопроса, – скорчив гримасу, ответила я.
– Хорошо. Вот вопрос: как скоро ты готова выйти за меня замуж?
Я удивленно распахнула глаза. Что?
Он хохотнул и коснулся моих губ в легком поцелуе.
Глава восьмая
И ты можешь сказать мне: «Беги, беги сейчас же!»,
Но я не сделаю этого.
Мы слишком далеко зашли,
Он оставил след в моей душе.
(с) Rihanna «Fool In Love»
Стивен
Впервые с поездки в Сан-Диего я спал чудесно: ни кошмаров, ни воспоминаний. Только приятные яркие краски, дарующие умиротворенность.
Я вернул Ари. Осталось самое трудное – доверие. Что я должен делать? Всю жизнь девушки сами прыгали ко мне в постель (и Ари не исключение), поэтому добиваться кого-то… той, которую бросил… Я знал, слов будет мало. Справлюсь. Главное, я вернул ее и я, похоже, люблю ее.
***
Утро встретил с улыбкой. Выпил кофе, договорился о доставке душевой кабины в квартиру Ари и спустился за почтой. Меня не смутил пристальный взгляд покрасневшей соседки на мое появление в общем холле в одних пижамных штанах. Усмехнувшись и словив тихий вздох молодой дамы, я с почтой в руках вернулся в квартиру.
Счета. Счета. Приглашение на вечеринку. Письмо из Техаса (моя сестричка играет на гитаре!). Письма поклонников.
Когда почта была разобрана, я обратил внимание на газету о звездной жизни; на обложке – нечеткий снимок и громкий заголовок: «Вокалист группы Grape Dreams Стивен Рэтбоун и незнакомка в кафе. Что между ними?». На снимке я и Ари, похожи на типичную пару, мило обедаем. Знали бы журналисты, о чем мы говорили… Я удивлен, что папарацци не предоставили прессе снимок провокационнее (например, где Ари вскакивает, чтобы уйти, а я пытаюсь остановить ее и она показывает мне руку – вздутые вены, синяки). Хм, пиарщик Шон Мюрель не звонил с истерикой. Значит, ничего угрожающего имиджу. Пару минут я разглядывал фотографию. Журналисты не написали ничего гадкого и не догадались, что «незнакомка» когда-то была «племянницей моего друга». Аристель сильно изменилась.
Раздался телефонный звонок.
– Привет! – Из трубки медом лился голос Джерада. – Видел фото?
– Да, – кивнул я. – Сижу, любуюсь. Хвала небесам, ее не узнали. – Я усмехнулся, предположив заголовок: «Племянница друга Стивена Рэтбоуна очень изменилась за лето!»
– А я говорил – всё к лучшему! – воскликнул Джерад.
Я чувствовал, он улыбается. Улыбнулся сам. Приятно, когда лучший друг поддерживает.
– Да-да. Спасибо, Джер! Не знаю, что делал бы без тебя.
– Спивался конечно же, – пошутил друг.
Мы дружно рассмеялись. Но веселился я недолго.
– Слушай, Джер… – тихо начал я.
– Чего?
– Может, мне пока не стоит ничего говорить Софи? – спросил я в надежде получить ценный совет. Джерад спасательный круг в бесконечном океане эмоций: циник и реалист. – Она любит меня… наверное. Да и пиар-отношения отлично работают на группу, так Марти сказал.
– Ты хочешь играть за обе команды? – уточнил Андерсон.
– Хочу поговорить с Соф лично, – поправил я.
Вспоминая о красавице, я чувствовал себя предателем. Такой крепкий и выгодный союз отыскать непросто. И мне страшно вновь остаться одному. Идиотские оправдания!
– Ладно Софи, – рассуждал Джерад. – Она с тобой ради славы и денег. Но Ари… Стив, это нечестно и подло. Она шанс тебе дала, простила, а ты…
– Помню! – начал закипать я. – Без тебя помню! Но Софи… – Я прижал трубку к уху плечом и стал нервно приглаживать волосы. – Мы не общаемся, она счастлива в Нью-Йорке…
– Пусть узнает из газет? – насмешливо уточнил Джерад. – Ты не хочешь ранить чувства пустышки, прелестно!
– Ей некогда читать газеты, – кисло улыбнулся я. Софи в своей стихии: мода, элитные тусовки, дорогое шампанское; пропадает на показах и фотосессиях, общается с людьми ее круга и авось не вспоминает обо мне. – Софи я слишком уважаю, чтобы, как последний трус, расстаться с ней по телефону. Скажу всё в глаза, когда она приедет. Эй, слушаешь меня?
– Рискованно, Стив, – Джерад усмехнулся. – Но Стиву Рэтбоуну всё сходит с рук!
Ари
– Принесли?
Без «привет-как-дела-отлично-выглядишь» я затянула подруг в квартиру. В новую, роскошную квартиру. Подруги дружно ахнули, оценив жилье. Асоль громко выругалась.
Со стороны Асоль может выглядеть агрессивной, но она всегда готова прийти на помощь. Внешне Асоль красива: рыжие волосы и женственные формы сводили с ума мужчин в нашем стрип-баре. Но Асоль оставалась холодна к клиентам, также к приветливым барменам на пару с приставучими менеджерами; она, как и я, позволяла любить свое тело, но не душу. Только я притворялась, я любила Стивена. Асоль же отказывалась верить в иные ценности, кроме материальных. Второй моей подругой стала зеленоглазая брюнетка Эмилия. Она не стриптизерша, как я и Асоль. Эмилия – официантка. Люди тянулись к ней, добро, исходившее от Эми, вселяло веру, что всё будет хорошо. Даже у нас. Эти девушки помогли мне, без них я вряд ли бы смогла пережить то, что произошло в Чикаго. И я не осталась в долгу. Благодаря мне они стали подругами: я соединяла в себе черты каждой, уравновешивая различия.
– Ари, тебе не кажется, сейчас не тот случай? – попыталась образумить Эмилия, нехотя распахнув сумку и вытаскивая пакетик с белым порошком.
Колени подкосились. Я старалась держаться, честно. Ради Стивена. Но мысли в голове слишком громкие, воспоминания – безумные. Я всегда делала перерыв в несколько дней, а потом вновь прыгала в поезд дьявола.