«Потеряла счет времени. Мой характер становится жестче, огрызаюсь, за что получаю от клиентов пару ласковых. Они так смешно злятся, когда я крою их русским матом. Карлос идет к черту, я уже не боюсь ему перечить. Что бы я ни делала, по-прежнему напоминаю ему бывшую.
Лишь Майк подбадривает меня, но дальше дружбы дело не идет. Я пытаюсь стать для него кем-то большим, но попытки осторожно пресекаются. Он не хочет меня задеть. Он не хочет меня. В месте, где за секс со мной платят, сей факт кажется почти обидным.
Бывает, Майк избегает меня, но потом сам идет на контакт. Он видит, мне тяжело. И я рада, что он выделяет меня из стольких девушек, не считает потерянной, он зовет меня Ари…
Мне запомнился один разговор.
– Несмотря на всю боль, что Карлос причиняет, я благодарен ему, – поймав мой возмущенный взгляд, Майк пояснил: – Разумеется, у него были жуткие намерения, но он спас тебе жизнь. Всяко лучше, чем гнить в могиле.
Я понимала, Майк прав.
– Всё равно ненавижу Карлоса, – сквозь зубы процедила я. – О моей жизни он думал в последнюю очередь. Желаю ему сгореть в аду.
– У каждого есть хорошая и плохая сторона. Частенько одна из сторон одерживает верх, но это вовсе не значит, что она безоговорочно победила.
– О’кей, я, кажется, поняла. У любого поступка есть мотивация, каждого негодяя можно оправдать и простить. Зависит от того, как ты сам глядишь на вещи.
– Именно.
Майк… Ты помогаешь мне не сойти с ума и не потерять человечность. Я – Ари! Я всегда буду Ари! Вы не сломаете меня».
«Я сидела и рыдала в гримерной.
– Ари?
Он пришел, и я кинулась ему на шею, крепко обняла.
Когда Майк убрал руки, думая, что я успокоилась, я посмотрела в его небесные глаза и поцеловала. Впервые позволила себе вольность, ведь мы друзья. Никогда не забуду тот поцелуй: соленый от слез, нежный.
А потом громко хлопнула дверь.
– Какого черта вы тут делаете?!
Я отпрянула от Майка. Разъяренный Карлос прожигал нас испепеляющим взглядом.
– Ариэль, вали отсюда! – заорал он и посмотрел на Майка: – За старое?
Меня удивляло подобное отношение: разница в возрасте у них небольшая, а Майк то ли боится, то ли безоговорочно подчиняется Карлосу. Но Майк даже не работает в борделе…
– Ты не поняла?! – рявкнул Карлос, грубо схватил за локоть и вытолкнул меня за дверь».
«Ладно, пусть я напоминаю Карлосу бывшую, но почему он сделал ЭТО сейчас?! Неужели его так разозлил тот поцелуй? Да кто поверит, что я небезразлична Майку? Кто поверит, что у безумного порыва есть будущее? Карлос поверил.
Я принимала ванну, отключившись от внешнего мира и уплыв мыслями далеко. Карлос без стука вошел. Я улыбнулась ему, думая, что он присоединится. Но Карлос презрительно посмотрел и, схватив за плечо, вдавил меня в ванну. Он что-то кричал, нажимая сильнее. Я ушла под воду и плохо слышала. В легкие проникла вода. Больно дышать. Глаза резало. Я понимала – это конец. Цеплялась за его руки, но Карлос не разжимал пальцы. Я захлебывалась прохладной водой.
Карлоса оттащили девушки. Они спасли меня. Спасли мне жизнь! Я могла умереть. Испугалась и поняла – хочу жить. Пусть не жить, а существовать. „Всяко лучше, чем гнить в могиле”. И теперь я сильнее чем раньше мечтаю сбежать отсюда».
«Я смутно помню события тех дней. Сейчас я в самолете, в безопасности. Стюардесса дала мне плед и чашку горячего чая; рядом никто не сидит, поэтому я могу погрузиться в мысли…
На следующий день Карлос сухо извинился и ушел. Но меня заботило другое: Майк не приходил. Я не видела его и переживала. Думала о нем. И о Стивене. Здесь я совсем не смотрю телевизор. Как он там? Я всегда буду волноваться за него. Любить его. Моя боль прошла, сейчас есть вещи важнее, чем звездный бывший.
Майк бросил меня? Испугался и бросил? Пожалуйста, только не он…
Позже ко мне подошла Катрин. Она казалась безумной, умоляла не делать глупостей, одуматься. Я не понимала, о чем она говорит, и начала терять терпение. Вдруг Катрин протянула мне записку.
В 1:00 в курилке. Майк.
Он не бросил меня!
Без пяти минут час я была на месте. Майк уже стоял там.
– Привет, – тихо сказал он.
– Привет, – прошептала в ответ.
– Ари, – Майк кинулся ко мне, схватил за плечи и заставил смотреть ему в глаза. Он тяжело дышал, его руки тряслись. – Ари, слушай очень внимательно. – Майку не хватало воздуха, и он часто прерывался на резкие вдохи, но продолжал: – Это наша последняя встреча. Ты чудесная девушка. И знаю, твое сердце тоже занято. Поэтому я всегда был и останусь твоим другом.
– Последняя встреча? – окаменев, переспросила я.
– Да. Ты не можешь здесь оставаться. Ты жива, Ари!
Я лишь отрицательно качала головой (без него – нет).
– Вот. – Он достал из кармана куртки сверток. – Деньги, билет и записка с адресом.
– С каким адресом? – Я не понимала, почему он решил прекратить нашу дружбу. Зачем помогает мне сбежать? Хочет избавиться от меня? В замешательстве хлопая глазами, я пыталась вникнуть в то, что говорил Майк.
– Мне бы хотелось, чтобы ты была рядом, Ари. Но я должен отпустить тебя, иначе ты погибнешь. – Голос Майка звучал уверено, но рука, которая до сих пор покоилась на моем плече, дрожала. – Ты уже погибаешь. – Он убрал руку и дал мне сверток. – Послезавтра в шесть вечера один из охранников отключит сигнализацию. У тебя будет час на то, чтобы убежать. Час, Ари. Собери сумку заранее. Что бы ни случилось, уходи. Пробеги квартал и садись на автобус 743, он идет до аэропорта. Вот мелочь на проезд. Билет на самолет я купил. Когда прилетишь, найди моего друга Джеймса.
Я не успела ответить. Майк крепко обнял меня и скрылся в ночи.
Я надеялась, он блефует и, как всегда, придет в бордель. Мы обменяемся никому не нужным, но греющим душу: „Как день?” Но Майка не было. В тот момент я хотела, чтобы произошло что угодно, только бы он появился…
И произошло.
Вместе с Анджелой я задержалась в зале до утра. Залом служил весь первый этаж, который напоминал обычный бар. Мы сидели за стойкой и пили самодельные коктейли.
Нашу беседу прервали голоса. Я узнала Карлоса… и Майка. Потом удары. Крики. Мы с Анджелой переглянулись. Открылась дверь гримерки. Я не успела ничего понять, не успела помешать… Они продолжили ругаться в зале. Оба выпившие и злые. Особенно Карлос, от ярости его трясло. Майк тоже на взводе, но пытался успокоить собеседника. Карлос достал из кармана пистолет и спустил курок. Тишину разорвал выстрел. Майк упал на пол. А пуля попала в сердце.
Карлос сам не понял, что сделал. Он стоял и сжимал в руке пистолет. Испугался? Он кинул оружие рядом с трупом и вышел на улицу.
Я закричала, срываясь на истерические всхлипы. Анджела обнимала меня, гладила по волосам. Но я ничего не видела, не слышала, не понимала. Человек, который помогал мне, который верил в меня, лежал на холодном полу. Мертвый! Я снова осталась одна.
Не помню, как пришла в себя. Я собрала вещи и сбежала из города».
«Сколько же я не писала… Год спустя листаю страницы, они шуршат под моими пальцами, оживляя воспоминания. Я свободна. И я снова Ари. Ариэль умерла, оставив мне паспорт с американским гражданством. Ее убили вместе с Майком.
Я много думаю о произошедшем в Чикаго. Почему кто-то считает, что имеет право отнимать жизнь и представлять себя Богом?! И откуда Майк знал о своей смерти? Он помог мне сбежать… попрощался… Словно знал, что мы больше не увидимся. Если бы я не поехала в Чикаго, то не узнала бы Карлоса, и Майк был бы жив. Успокаивает одна мысль: Майк с женой, которую любит, которой оставался верен, несмотря на соблазны.
Внутри свертка деньги (немного, но достаточно, чтобы доехать до пункта назначения без проблем и неудобств), а билет на самолет оказался билетом до Лос-Анджелеса. Я задрожала, когда увидела название города, но выбора не было, к тому же, я чувствовала себя обязанной Майку.
Джеймс не захлопнул перед моим носом дверь. Он внимательно выслушал и угостил чаем. Когда мы впервые встретились, ему только-только исполнилось двадцать шесть; медные волосы, светлые глаза, обычного телосложения. Наркодилер.
От Джеймса я узнала, что Майк был наркоманом. Карлос поставлял ему деньги, потому что Майк как-то спас Карлоса. Мотивов для убийства прибавилось. Вряд ли я была причиной; последняя капля, не мотив.
Джеймс нашел мне квартиру, показал стрип-бар Cotton Candy, где работала его девушка, а он подрабатывал механиком. Я любила танцевать, поэтому, когда владелец бара предложил мне обучиться стриптизу и выступать, я согласилась. И начала жить. Я могла пойти куда угодно, делать что угодно, но не хотела. Еще один мужчина покинул меня. Дорогая, любимая, мой свет… Но они уходили.
Со временем я стала частым гостем в VIP-комнатах, вновь продавала свое тело – вредная привычка или потребность быть нужной, не знаю; единственное, не хотелось смотреть им в глаза, и я просила приват в темноте. Некоторые клиенты ходили ко мне домой, тогда я представляла, что это мои парни. С каждым я разыгрывала какую-то роль, выдумывала историю любви.
Асоль, Эмилия и Джеймс стали моими друзьями. Они до последнего умоляли не принимать наркотики, но страхи мешают жить. И сны тоже. Стеклянные глаза Майка, ухмылка Карлоса. Иногда мне снится Стивен, и это не менее болезненно. Принятие ванны усложнило жизнь: как только я погружаюсь в воду, вижу Карлоса; его руки тянутся ко мне, чтобы убить.
Где бы я ни находилась, как ни пыталась отвлечься – мысли, мысли. Ванну я заменила душевой кабиной, но в моей голове достаточно фобий. Neon Cloud не только дает силы, но и помогает забыться. Я вновь сбежала. Отгородилась от всех высоченной стеной».
«Я опять забыла про дневник. Прости, дорогой.
Асоль смешная: думает, если я отращу волосы и начну ярко краситься, что-то изменится. Не изменилось. Через пару месяцев оклемалась сама. Что помогло – неизвестно. Может, наркотики, может, друзья, может, я свыклась. И надеялась жить спокойной жизнью. Надеялась, переживания закончатся.