Я не поняла, о чем он, но кивнула. Стивен еще раз поцеловал меня и скрылся в дверном проеме. Хлопнула дверь балкона. Я рассеянно заморгала и принялась собирать разбитую посуду. Так много ее сегодня.
Стивен
Я смотрел на милую Ари, недавно она теряла рассудок от истерики, а теперь сгорала от удовольствия, и понимал, что должен перестать причинять ей боль. Я готов расставить точки.
На балконе я вдохнул свежий вечерний воздух и вытащил из кармана телефон. Меня трясло то ли от холода, то ли от нерешительности, но я смог найти нужный номер в контактах.
«Привет! Это Софи! Не могу говорить сейчас, – щебетала Штерн на автоответчике. – Приятного дня, вечера или что там у вас? – Звонкий смех. Я вздрогнул, словно Софи вмиг оказалась рядом. – Оставьте сообщение».
Дождавшись сигнала, я заговорил:
– Привет, Соф. Это Стивен. И тебе приятного дня. Ну… – Я замолчал, собираясь с мыслями. Вспомнил глаза Ари. Она боится вновь потерять меня. Да и я, разве я возвращал ее, чтобы всё испортить? – Соф, нам нужно расстаться. Мы отвлекаем друг друга. – Я потер переносицу. – Хотел сказать лично, но… В общем, не перезванивай. – Я сбросил вызов и положил мобильный в карман.
Ох, Софи. Ты идеальная, но мне не нужна идеальная, мне нужна Ари.
Вернувшись на кухню, я увидел, что осколки тарелок аккуратно собраны в кучку. Ари разливала по бокалам вино.
– Смотри, что я нашла! – радостно воскликнула Аристель, улыбаясь и махая бутылкой.
Солнышко.
Я улыбнулся в ответ.
Глава восемнадцатая
Буря в стакане воды (с)
Стивен
Звякнул будильник. Выключив его, я потер глаза.
Чудесно спать, когда не боишься проговориться во сне о Софи!
– Детка, вставай. – Я улыбнулся и потрепал Ари по плечу.
В ответ она что-то невнятно пробормотала и накрыла голову подушкой. Я рассмеялся и поцеловал Аристель между лопаток.
– Если ты хочешь провести весь день в постели, я не буду против…
– Стив, – сонно буркнула Ари, пытаясь оттолкнуть меня, – я сплю.
Мы решили, словно обычная скучная парочка, сходить утром в кино, а вечером в ресторан.
– Если ты сейчас же не встанешь, я отнесу тебя в душ сам.
– Неси, – ответила Ари, перекатившись на спину и раскинув руки.
Улыбка скользнула по ее губам. Ари тут же попыталась придать лицу каменно-спящее выражение.
Ладно, напросилась! Я скинул с девушки одеяло, обнял за талию, а потом потянул с кровати… Думаю, нужно послать соседям письма с извинениями, ибо весь дом слышал, как возмущалась Ари русским (?) матом.
***
– У тебя мало одежды здесь… удобно уезжать, – сказала Ари. – Потратишь на сборы мало времени, – закончила с сожалением.
На Ари хлопковый сарафан, с волос спадали капли воды, румянец на щеках. Она говорила о моем отъезде с легкой грустью, пыталась смириться. Но я вдруг осознал, что сам не готов покидать Аристель и как же больно думать – я не увижу ее три месяца.
Квартиру убирали молча: Ари помогала мне собираться, я мысленно прощался с каждой вещью. Нет. Прощался – неправильное слово. Расставался на время. Ари убрала в чехлы мою одежду, которую я не возьму с собой, разобралась в ящиках, протерла пыль. Я собрал чемодан, повесил чехол с гитарой на плечо и направился к двери – нужно быстро отвести необходимое в студию и посвятить остаток дня любимой.
Я догадался, что Ари хочет поехать со мной отвезти вещи – она усиленно пыталась высушить феном непослушные темные локоны. Я обнял Ари и ободряюще прошептал, коснувшись губами ее волос:
– Мы не заметим, как пролетит время.
Я понимал, буду скучать, но знал, что поступаю правильно. Я привык жить в таком ритме, музыка – моя жизнь. Лучше пусть Ари сразу увидит, с чем ей придется мириться, если она хочет быть со мной. Ничего страшного не произойдет. Аристель боялась той самостоятельности, которую снова получит. Ей казалось, самостоятельность бывает только жестокой и трудной. Но любовь не должна поглощать, заменяя увлечения, работу, саморазвитие. Я пытался заботиться, но, тем не менее, считал Ари своей девушкой, а не младшей сестрой.
– Мою квартиру приведут в порядок к приезду. У меня просторнее.
Ари хлопала глазами, взгляд пустой.
– Я не хочу там жить, – наконец сказала она, уставившись в стену. – Много воспоминаний…
– Поэтому я попросил сделать ремонт.
Ари замялась.
– Ладно, – ответила едва слышно, – посмотрим. Я пойду, переоденусь в ванной.
Со скучающим видом я прошел в спальню. Ах, цветочные духи. Я с наслаждением сделал глубокий вдох и прилег на кровать. Нужно купить в дорогу флакончик и брызгать всё – автобус, гримерки, номера.
Закинув руки за голову, я почувствовал на шелковых простынях иную ткань – шероховатее. Привстав, увидел рубашку. Мужскую, клетчатую, застиранную, местами в дырках. Определенно не моя, настолько даже я любимые вещи не занашиваю.
– Я готова идти, Стив, – окликнула меня Ари, тем самым выдернув из непонятного состояния.
Вскинув бровь, я посмотрел на девушку: малиновое кружевное платье, босоножки на шпильке. Милая студентка, соседская девчонка, очаровательная душа компании, мечта каждого футболиста и ботаника старшей школы – передо мной кто угодно, но только не недавно вылечившиеся наркоманка.
В любой другой момент я бы обязательно сказал Ари пару комплиментов, но не сейчас. Я, кашлянув, спросил, из последних сил сохраняя спокойствие:
– Чья это рубашка?
Ари пересекла комнату, постукивая по паркету каблуками.
– Рубашка Джеймса, – спокойно ответила Аристель, в темных глазах я видел нежность. Ари вырвала из моих рук рубашку, достала вешалку, повесила на нее рубашку и с теплой улыбкой пробормотала: – Да, Джеймса… Я и забыла о ней, – осеклась на полуслове и отправила рубашку в шкаф.
В шкаф, где весели ее вещи, МОИ вещи. Я поперхнулся воздухом. Ладно бы того Майка, но Джеймс… жалкий наркодилер, приютивший ее, подсадивший ее! Я знаю, как девочки вроде Ари добывают дозу. Похотливый ублюдок, вот кто этот Джеймс! Интересно, когда он приходил сюда? После моего первого визита, после моего переезда? Она снимала с него рубашку? Раздевал он ее или она раздевалась сама? Злость горячей волной по телу.
– И почему рубашка Джеймса здесь?
– Я одолжила ее давно, когда жила на старой квартире. У меня почти не было одежды, мне постоянно кто-то что-то одалживал. Скорее всего, затерялась среди вещей, – будничным тоном пояснила Ари, ничуть не смутившись. – Мы идем?
Действительно не понимает? Или для нее продажа себя за дозу наркодилеру в порядке вещей? Цокнув языком, я невесело усмехнулся. Идем? Куда мы после этого идем?!
– Не веришь мне? – Вопрос Ари был скорее риторическим.
– А ты как считаешь? Не каждая девушка хранит чужие мужские рубашки! Ари, я знаю подобную схему и пытаюсь не осуждать тебя…
– О чем ты?
– Он твой дилер. С ними нужно расплачиваться, а денег иногда может не быть.
– Ты думаешь, я спала с другом за дозу?! – Ари перешла на крик. Ее глаза сверкали, а щеки раскраснелись. – Значит, такого ты обо мне мнения! Да откуда ты можешь знать, что происходило?! Тебя здесь не было!
– Меньше всего я думал о том, что ты в Америке и стала наркоманкой!
– Ну и прекрасно, что ты не думал обо мне, – спокойно ответила Ари, но я видел – ее задело. На полминуты она замолчала, борясь с собой и подступившими к горлу слезами. – Тогда не нужно ничего предъявлять. И делать вид, что ты самый умный, знаешь про меня всё. Я тебе не лгу и, может, я и шлюха, но честная шлюха.
– Я не говорил, что ты шлюха.
Господи, как с ней порой тяжело!
– Да? – Она шумно втянула в себя воздух и всплеснула руками. – А не ты только что предположил именно это? Спала за дозу.
Ари толкнула меня на кровать, я из сидячего положения упал на локти, а прекрасное лицо девушки исказило бессилие. Она не стала кричать на меня, доказывать что-то. Ари вновь открыла шкаф и достала рубашку этого Джеймса, потом направилась к двери, бросив напоследок:
– Я в бар. Верну Джеймсу рубашку. Спасибо за испорченный последний день перед твоим отъездом.
– Что? – переспросил я, не ожидая подобного поворота. Осознав это, я подскочил на кровати: – Ари, стой!
В ответ стук каблуков.
– Ари, прости меня! Ты не можешь просто так уйти!
– Могу, Стивен! – крикнула она.
Хлопнула входная дверь. Я выругался.
Пару минут сидел и глядел на коридор в надежде, что она вернется. Или я проснусь. Или небо обрушится на мою голову. Что-нибудь. Хоть что-нибудь должно произойти. Будь я проклят.
Мобильник в кармане завибрировал. Я вздрогнул. Быстрым движением достал телефон и, не глядя на экран, сипло сказал:
– Алло.
– Стив, мне, конечно, жаль вас отвлекать, но у нас конференция. Марти сказал, ты должен быть.
Должен. Я должен сочинять и играть музыку.
– Хорошо, Джерад. Я приеду.
– Ты в порядке? – спросил друг.
Всё знает, будто в душе копается.
– Да, отлично.
Прежде чем Андерсон успел что-либо ответить, я положил трубку.
***
Чувствовал вину, злость и страх. Не тревогу или беспокойство, а именно страх, от которого цепенеет тело, учащается пульс, ком подкатывается к горлу и ноги становятся ватными. Я думал, подобное буду испытывать, только сталкиваясь лицом к лицу со своей фобией, а именно – с пауками. Но сейчас был готов увидеть и даже потрогать мерзких тварей, только бы ощущение исчезло.
Я перешел грань и серьезно обидел Ари. Вспомнилось, как совсем недавно накинулся на нее из-за такой глупости – настоящее имя. Я знаю ее слабые места. Эти шрамы-воспоминания плохо заштопаны. Я боялся, что на этот раз перегнул палку, и она отомстит, если вообще захочет меня видеть. Я боялся ее измены, боялся потерять ее. Какие к черту пауки?
***
У бара я припарковался через час, взвинченный и растерянный. Что дальше? Прости-извини? Рэтбоун, ты жалок.
– Привет, Асоль. Где Ари? – Я подлетел к барной стойке, которую, как и в прошлый раз, протирала рыжеволосая бестия.