Кристина улыбалась во все тридцать два зуба, не зная, как успокоить обезумевшее от восторга сердце. Они с Иркой попросили счет, расплатились, а потом она понеслась в химчистку, окрыленная и счастливая, не замечая противной метели, хлеставшей по лицу колючим снегом. Она семенила по обледенелому асфальту, представляя выражение лица Ильи, когда он увидит куртку, и ее сердце билось все сильнее от предвкушения.
Все складывалось идеально: в химчистке не было очереди, автобусы не застревали в пробках, и даже удалось проскочить в подъезд следом за какой-то бабулькой, тащившей на поводке заупрямившуюся собачонку. Ровно в семь Кристина стояла у двери в квартиру Ильи, восстанавливая сбившееся от волнения дыхание. Отдышавшись, она нажала на звонок и замерла, улыбаясь, как дурочка. Но стоило двери открыться, как улыбка медленно сползла с ее лица.
– Привет.
На нее удивленно смотрела девушка, возмутившая не только ее внезапным присутствием, но и внешним видом. Первым, что отметила Кристина, была ее одежда, а точнее, почти полное ее отсутствие. На девице была футболка, притом явно мужская, едва доходившая до середины бедра. А под футболкой совершенно точно не было лифчика. А на голове был пучок.
Кристина таращила на нее глаза, чувствуя себя Леной, которая приперлась к Илье и увидела на пороге ее. Только теперь она была по другую сторону баррикад и совершенно не понимала, что все это значит. Точнее, догадывалась, но упорно не хотела признавать. Мелькнула идиотская мысль, что Илья нашел уборщицу ей на замену, раз сказал, что уборки больше не нужны, но разве стала бы уборщица ходить полуголой.
Да и с каких пор уборщицы выглядят настолько шикарно?
Высокая, ноги от ушей, как у модели, лицо красивое, светлое и без капли макияжа. Эта незнакомка была намного красивее Лены. И, как показалось Кристине, красивее ее самой.
– Надо что-то оплатить? – спросила Катя, переводя взгляд с Кристины на пакет с логотипом химчистки.
Кристина едва заметно качнула головой, и тогда Катя протянула руку за пакетом. Неловкое молчание так и звенело в воздухе. Кристина не могла выдавить из себя ни слова, думая, что Илья не просто так перенес их встречу.
– Простите, у меня нет наличных на чаевые, – извиняющимся голосом сказала Катя, забирая пакет. – Хорошего дня.
Так и не дождавшись от девушки никакой реакции, Катя закрыла дверь и заглянула в пакет.
– В прошлом, значит? – усмехнулась она, вытаскивая крутку и накидывая себе на плечи. – Пьер, как тебе? – спросила она, игриво дефилируя по коридору.
– Обворожительно, Кати, как всегда.
Илья вышел из душа в одном полотенце и застал страстно целующуюся в темном коридоре парочку. Только он хотел пошутить, что они как Мартиша и Гомес Адамс, которые никак не могут отлипнуть друг от друга, как взгляд его зацепился за светлую замшу.
– Где ты ее взяла? – вмиг севшим голосом спросил Илья.
– Доставка из химчистки. Между прочим, сервис у вас так себе – эта девица даже не поздоровалась.
Илья в ужасе смотрел на Катю в одной футболке, на свою куртку, с которой исчезли все пятна, а потом схватился за телефон, набирая номер Кристины. В трубку полетели короткие гудки, Кристина не отвечала. Илья стал писать ей сообщения, но она не отвечала, и он догадался, что его отправили в черный список.
– Черт!
Глава 19 Красавица и Чудовище
– Илья, что случилось? – Катька бегала по квартире за полуголым другом, который на ходу одевался и хватал документы от машины и ключи.
– Ты в одних трусах встретила мою девушку и не пустила ее в квартиру! – резко обернулся и чуть не зарычал от злости Илья. – Идиотка!
– Илюх, не ори. Катя же…
Катя жестом остановила Пьера, и он резко замолчал, не договорив.
– Илюш, прости, я не подумала. Она ничего не сказала, и я, я…
Бледная от стыда Катя поморщилась, наблюдая, как Илья спешно накидывает на себя первые попавшиеся вещи. Ее поражали перемены в друге, у которого раньше не было «девушки», были только «подруги», спешно сменяющие одна другую. Илья оставался взрывным, как раньше, но все-таки стал другим. Что-то неуловимо изменилось, и ей вдруг показалось, что она не знает этого человека.
– Я все ей объясню, – наконец сказала Катя, надеясь, что это глупое недоразумение удастся замять.
– Я сам, – бросил Илья, обуваясь. – Буду позже.
Не глядя на друзей, он убежал вниз по лестнице. Пьер с Катей смотрели ему вслед и вдруг поняли, что он не вернется в Германию. У него появилось что-то важнее работы моделью.
Илья сел в машину и попытался позвонить Кристине еще раз.
– Ну же!
Он со злостью смотрел на телефон, упрямо выдававший короткие гудки. Позвонил еще раз. И еще. А потом сдался и набрал номер Тохи.
– Привет. – Антон ответил почти сразу.
– Позвони Кристине и узнай номер ее квартиры и этаж. И если она не дома, выясни, где она, – почти приказал Илья, без приветствий и объяснений. – Делай что хочешь, но узнай. Срочно! У тебя же есть ее номер?!
– Я понял, ща. – Антон бросил трубку.
Илья знал, что потом пожалеет, что втянул в это брата, – он из него душу вытрясет, чтобы узнать, что там случилось. Да и плевать, лишь бы сказал, где ему искать Кристину.
Илья не мог просто сидеть в машине, ожидая звонка Антона, и поехал в цветочный магазин. Может, пока Кристина будет бить его букетом, он успеет сказать, что Катька – дура, а он любит только ее.
Антон все еще молчал, хотя прошло полчаса. Илья уже покупал на кассе огромный букет нежно-розовых кустовых роз в крафтовой бумаге и нервничал все сильнее, решив, что в крайнем случае он просто поедет к ее дому и будет там стоять, как идиот.
В кармане наконец завибрировал телефон.
– Илья, что там у вас произошло? Что за голые бабы у тебя дома? – возмущался Антон в трубку. – Ты че, совсем опух?! Кристина плакала мне в трубку, что ты козел!
– Антон, все потом! Она сказала, где она? – нетерпеливо спросил Илья, стараясь не думать, что Кристина плакала из-за него.
– Она дома. Квартира пятьдесят девять, этаж пятнадцатый. Она очень расстроена, а я очень хочу знать, что ты натворил! И ты мне должен рассказать, что у вас случилось, и…
– Потом, – оборвал его Илья. – Спасибо.
Илья ехал быстро и нервно. Хотелось скорее увидеть Кристину и все ей объяснить. Он надеялся, что она все поймет правильно, ведь, если бы Кристина не хотела его выслушать, разве сказала бы Антону адрес? Значит, у него есть шанс, и он его не упустит.
Злость то ли на себя, то ли на Катьку, то ли на жизнь никак не отступала. Стоило ему на мгновение впустить в себя прошлое, и он почти лишился Кристины, зато понял, что на самом деле важно. Два года так глупо страдал по упущенным возможностям, а что это за возможности? Так ли они нужны?
Катя смеялась, что он стал клерком, но она его не понимала. Он и сам не понимал себя до этого момента – все смотрел на старые журналы со своими фотками в люксовых тряпках и думал, что настоящая жизнь осталась там. А жизнь была здесь и сейчас.
Настоящие друзья, типа Антона, который приезжал к нему в больницу, чтобы он не был один, или Игоря, который брал его на буксир и тащил гулять в парк, когда он еле переставлял ноги и садился на лавочку каждые сто метров. Настоящий шеф, который заметив, что он болен, давал выходной, а не гнал на съемку с температурой под сорок и жаропонижающим под язык. Настоящая девушка, которая видела в нем что-то большее, чем смазливую мордашку и отдых по системе «все включено» в Альпах. Настоящий дом, а не прокуренная гримерка.
Илья лавировал во все еще плотном потоке машин и думал об отце, который был с ним жесток, на которого он все еще злился, но не мог не признать, что в одном он был прав: та жизнь была не для него. Для кого-то другого – да, для Катьки и Пьера – да, но не для Ильи. Отец хотел чего-то большего для сына, чем подиум и софиты, но в силу сложного характера не мог сказать это по-человечески. Проще было орать.
Илья припарковал машину у подъезда Кристины и вдруг подумал, что похож на отца больше, чем ему хотелось. Он тоже взрывался и орал чаще, чем пытался нормально объясниться. При знакомстве с Кристиной он просто стал орать и унижать ее, совсем как отец. И Тоха был прав, когда сказал, что он мерзко вел себя с ней и ему пора разбудить совесть.
Он думал, что после аварии его жизнь разделилась на «до» и «после», но жизнь просто шла, и точки отсчета не было. И каждый день нужно просто выбирать: видеть чудовище в зеркале или быть счастливым. Выбор всегда был за ним.
Илья позвонил в домофон, одновременно печатая отцу первое за два года сообщение. Не важно, что он ответит и ответит ли. Важно, что Илья простил его и себя.
– Любаша, я выбегаю!
Илья отвлекся от мыслей об отце и с недоумением услышал не Кристинин голос в домофоне. Но дверь ему открыли. Лифт ехал долго. Илья взволнованно смотрел на букет в руках. Философские мысли перестали бить под дых, а вот подступающий страх, что Кристина выгонит его и больше не захочет видеть, сжал горло с новой силой.
Парень вышел из лифта одновременно с тем, как открылась дверь пятьдесят девятой квартиры. Только вышла оттуда не Кристина.
Илья резко остановился, перекрыв женщине двери лифта, и уставился на нее, как на привидение. Мама Кристины тоже удивленно посмотрела сначала на букет, а затем подняла глаза на Илью и охнула от удивления.
– Илюша?!
Она прикрыла рот рукой от удивления, едва не выронив огромную спортивную сумку.
– Марина Максимовна?! – Илья не верил своим глазам. – Что вы тут делаете?
– Я тут живу! Что ты тут делаешь?!
Марина Максимовна снова посмотрела на шикарный букет, а потом на Кристину, которая выглянула на шум и замерла на пороге.
– Мама? Илья?
Кристина покраснела, переводя взгляд с парня на мать, не зная, что сказать или сделать. Повисло неловкое молчание. Первым отмер Илья.
– Я… это… кажется, встречаюсь с вашей дочерью, – глупо промямлил он, теряя запал под заплаканным взглядом Кристины.