Но капитанъ Бельфильдъ ничего не смыслилъ въ горахъ и долинахъ, хотя и были люди, которые на него самого смотрѣли, какъ на олицетвореніе горъ и долинъ.
Между тѣмъ, мистеръ Чизсакеръ ходатайствовалъ о своемъ дѣлѣ.
-- Неужели, спросилъ онъ печальнымъ тономъ, для меня и впрямь уже нѣтъ никакой надежды? Если у васъ дѣло рѣшено, то я ни слова не скажу противъ капитана. Я не такой ненавистникъ, чтобы подставлять кому бы то ни было ногу.
-- Дѣло дѣйствительно рѣшено, отвѣчала мистрисъ Гринау.
Но онъ все-таки не утерпѣлъ, чтобы не намекнуть на удобство Ойлимида, и тутъ же замѣтилъ, что у Бельфильда нѣтъ даже своего матраца. На это мистрисъ Гринау отвѣчала, что тѣмъ болѣе причинъ ей снабдить бѣдняка матрацомъ.
-- Ну да, если вы съ этой точки зрѣнія смотрите на дѣло, то конечно такъ.
Мистрисъ Гринау отвѣчала, что она именно съ этой точки зрѣнія смотритъ на дѣло.
-- Ну, въ такомъ случаѣ, я ничего болѣе не скажу, проговорилъ мистеръ Чизсакеръ. А что онъ мнѣ тамъ деньги долженъ, то я могу и подождать, пока онъ соберется со средствами.
Мистрисъ Гринау увѣрила его, что долгъ ему будетъ заплаченъ тотчасъ же послѣ свадьбы, и даже вызвалась заплатить немедленно, если онъ нуждается въ деньгахъ. Но на это мистеръ Чизсакеръ презрительно отвѣчалъ, что онъ въ деньгахъ, никогда не нуждается, а только не любитъ терять свое добро.
Послѣ этого онъ не сразу перешелъ къ тому, что ему еще оставалось сказать; да оно и понятно: дѣло было щекотливое. Убѣдившись, что мистрисъ Гринау для него недосягаема, онъ готовъ былъ помириться и на Кэтъ. Объ этомъ-то дѣлѣ онъ рѣшился переговорить съ мистрисъ Гринау. До него, безъ сомнѣнія, дошли, слухи о завѣщаніи стараго сквайра и онъ спѣшилъ воспользоваться посредничествомъ мистрисъ Гринау, которое та ему неоднократно предлагала.
-- Вѣдь вы сами же подали мнѣ эту мысль, добавилъ онъ.
-- Но обстоятельства съ тѣхъ поръ перемѣнились, отвѣчала вдова.
-- Какъ такъ перемѣнились? Я остался все тотъ же. И Ойлимидъ стоитъ на прежнемъ мѣстѣ, и обладатель его никому не долженъ ни единаго шиллинга...
-- Но племянница моя получила наслѣдство.
-- И это, по вашему, измѣняетъ дѣло? Не думалъ я, мистрисъ Гринау, встрѣтить въ васъ, такія корыстныя соображенія. Получила наслѣдство! и изъ-за этого она такъ круто ко мнѣ перемѣнится?
Мистрисъ Гринау попробовала объяснить, что собственно перемѣны тутъ никакой не будетъ, и наконецъ, такъ какъ мистеръ Чизсакеръ все стоялъ на своемъ, сдѣлала видъ, что разсердилась.
-- Послушайте, мистеръ Чизсакеръ, вы не можете сказать, чтобы она васъ поощрила хоть однимъ словомъ!
-- Но вы мнѣ постоянно говорили, что стоитъ мнѣ посвататься и она будетъ моею женою.
-- Ну, а теперь я вамъ говорю, что это не такъ-то легко. И совѣтую вамъ не соваться въ замокъ съ этимъ предложеніемъ, а то она вамъ дастъ на него такой отвѣтъ, который вамъ не понравится. Слушайте, мистеръ Чизсакеръ, вы хотите жениться и вамъ дѣйствительно пора; ну, вотъ и возьмите мою пріятельницу, Чарли Ферстерсъ. Чѣмъ она вамъ не жена?
-- Чарли Ферстерсъ! проговорилъ мистеръ Чизсакеръ, дѣлая презрительную гримасу. Да у нея гроша нѣтъ за душою. Нечего сказать, была мнѣ невидаль навязывать себѣ такую обузу!
-- Кто теперь руководствуется корыстными соображеніями, мистеръ Чизсакеръ? Ступайте-ка вы домой, да подумайте объ этомъ. Если вы женитесь на Чарли, я пріѣду къ вамъ на свадьбу. А свадебное платье мы ей сочинимъ на славу. Это ужь я беру на себя.
Въ эту минуту они достигли воротъ, а мистеръ Чизсакеръ, прежде чѣмъ войдти, остановился.
-- Такъ вы думаете, что мнѣ тутъ нечего и пытать счастья? спросилъ онъ.
-- Положительно нечего. У насъ былъ съ ней разговоръ объ этомъ.
-- Быть можетъ, выискался другой счастливецъ?
-- На счетъ этого я вамъ ничего не могу сказать, но я знаю навѣрное, что за васъ она не пойдетъ. Я-то люблю сельское хозяйство, но она его терпѣть не можетъ.
-- Сельское хозяйство можно было бы и побоку, замѣтилъ мистеръ Чизсакеръ... по крайней мѣрѣ, на время.
-- Нѣтъ-нѣтъ, все это ни къ чему не поведетъ. Вѣрьте мнѣ, другъ мой, что вы тутъ ничего не подѣлаете.
Онъ все еще стоялъ передъ воротами, не трогаясь съ мѣста.
-- Въ такомъ случаѣ, я, право, не вижу, зачѣмъ мнѣ и входить въ домъ, проговорилъ онъ.-- На это она ничего не отвѣчала.-- Я слишкомъ гордъ, продолжалъ онъ, чтобы ходить туда, гдѣ мнѣ не рады.
-- А я, право, не возьму на себя, мистеръ Чизсакеръ, завѣрить васъ, что вамъ тутъ будутъ рады въ томъ смыслѣ, какъ вы хотите.
-- Такъ ужь я лучше отправлюсь назадъ. Не потрудитесь ли вы сказать мальчишкѣ, что привезъ меня сюда, чтобы онъ ѣхалъ за мною? Поѣздка эта станетъ мнѣ шесть фунтовъ десять шиллинговъ. Бельфильду она, конечно, обошлась дешевле; вѣдь онъ ѣхалъ во-второмъ классѣ.
-- Ну, да вамъ, мистеръ Чизсакеръ, расходы ни почемъ.
Съ этимъ онъ вполнѣ согласился и началъ прощаться съ мистрисъ Гринау. Онъ протянулъ было ей руку съ видомъ оскорбленнаго достоинства, но тутъ же не выдержалъ и впалъ чуть не въ униженный тонъ. Прежде чѣмъ удалиться, онъ пригласилъ ее съ капитаномъ пріѣхать послѣ свадьбы въ Ойлимидъ и просилъ ее передать миссъ Вавазоръ, что онъ очень радъ будетъ и ее видѣть.
-- Смотрите же, мистеръ Чизсакеръ, крикнула ему вслѣдъ мистрисъ Гринау: -- не забывайте мою милую Чарли Ферстерсъ!
Когда мистрисъ Гринау вошла во дворъ, Кэтъ, Алиса и капитанъ дожидались ея у парадной двери; тутъ же стоялъ мальчишка изъ Шэпа, лошадь и кабріолетъ.
-- Гдѣ же онъ? спросила Кэтъ въ полголоса, и всѣ съ напряженнымъ вниманіемъ ожидали отвѣта.
-- Уѣхалъ, отвѣчала вдова.
Бельфильдъ такъ обрадовался, что ее могъ совладѣть съ своими чувствами и, снявъ свою маленькую соломенную шляпу, подбросилъ ее въ воздухѣ.
Не менѣе его обрадовалась и Кэтъ.
-- Ну, слава Богу, проговорила она; а то что бы мы стали съ нимъ дѣлать!
-- А я такъ въ отчаяніи, вмѣшалась Алиса. Я такъ много наслышалась о мистерѣ Чизсакерѣ, и вдругъ я его теперь не увижу.
Кэтъ предложила ей сѣсть въ кабріолетъ и ѣхать за нимъ въ догонку.
-- Такъ это онъ неужто далъ тягу? проговорилъ мальчишка изъ Шэпа, и лицо его вытянулось при этомъ предположеніи. Но тутъ же, съ лукавою сообразительностью, свойственною его возрасту, онъ протянулъ руку къ дорожной сумкѣ и, убѣдившись, что она не булыжниками набита, совершенно успокоился.
-- Онъ пошелъ по дорогѣ въ Шэпъ и велѣлъ вамъ, молодой человѣкъ, ѣхать за нимъ, сказала мистрисъ Гринау.
-- Смотри не забудь ему передать отъ меня поклонъ, крикнулъ обрадованный капитанъ, и скажи, что я ему желаю хорошей уборки рѣпы.
Этотъ небольшой эпизодъ выручилъ капитана изъ его неловкаго положенія и далъ всему маленькому обществу матеріалъ для общаго веселаго разговора, въ которомъ всѣ сильно нуждались.
-- Чудакъ этотъ Чизсакеръ, сказалъ капитанъ Бельфильдъ, оставшись наединѣ съ Алисою,-- но при всемъ томъ недурной человѣкъ. Только ужь деньги свои слишкомъ любитъ и хвастаетъ ими на каждомъ шагу.
-- Это, должно быть, прескучно, замѣтила Алиса.
-- Ужасно скучно! Терпѣть я не могу этой манеры, миссъ Вавазоръ. По моему, ну, есть у человѣка состояніе, пускай его пользуется имъ, какъ знаетъ, да не говоря же о немъ всякому встрѣчному. Вотъ про меня, небось, никто не скажетъ, чтобы я хвастался своими деньгами.
Онъ зналъ, что Алиса его знаетъ за пролетарія; но все же онъ не могъ отказать себѣ въ удовольствіи выставить себя человѣкомъ достаточнымъ.
За часъ до обѣда, мистрисъ Гринау призвала капитана въ гостиную и имѣла съ нимъ дѣловой разговоръ. Она задала ему порядочную головомойку за то, что онъ умолчалъ ей о взысканіи, поступившемъ на него къ шерифу.
-- Пока я не узнаю всей правды о вашихъ долгахъ, я не пойду за васъ, объявила она ему.
Тогда онъ сказалъ ей все или, по крайней мѣрѣ, приблизительно все. Когда долгамъ его былъ подведенъ итогъ, оказалось, что они составляютъ не Богъ знаетъ какую сумму. И всего-то набралось на какихъ нибудь триста -- четыреста фунтовъ; а что значили эти деньги для такой богатой женщины, какъ мистрисъ Гринау?
-- Я думаю нанять этотъ домъ и поселиться здѣсь, сказала она своему нареченному.
-- Какъ! поселиться въ Уэстморлэндѣ? воскликнулъ капитанъ съ оттѣнкомъ испуга въ голосѣ.
-- Да, въ Уэстморлэндѣ. А почему бы и нѣтъ? Если вамъ не нравится Уэстморлэндъ, то подумайте хорошенько, пока еще мы ничѣмъ не связаны.
На это бѣдный капитанъ принужденъ былъ отвѣтить, что ничего не имѣетъ противъ Уэстморлэнда.
-- Я уже переговорила объ этомъ съ моей племянницей, продолжала мистрисъ Гринау, и дѣло устроивается какъ нельзя лучше. Имѣнье принадлежитъ теперь ей и ея дядѣ, отцу моей другой племянницы, и ни одинъ изъ нихъ не намѣревается жить здѣсь.
-- Только не скучно ли вамъ будетъ здѣсь, моя дорогая?
-- Что жъ, въ осенніе мѣсяцы намъ можно будетъ ѣздить въ Ярмоутъ.-- Лицо капитана нѣсколько просвѣтлѣло.-- А тамъ, если вы будете вести себя благоразумно, можно будетъ какъ нибудь зимою собраться на мѣсяцъ и въ Лондонъ, чтобы сдѣлать, знаете ли, необходимыя закупки и побывать въ театрахъ.-- Тутъ лицо капитана окончательно просіяло.-- А что вы про скуку говорите, то не вѣкъ же плясать. Мы съ вами не молоденькіе, гдѣ намъ думать о веселостяхъ!
Въ отвѣтъ на это, вдовушкинъ капитанъ принялся увѣрять вдовушку, что она совсѣмъ не стара. И тутъ-то была благополучно доведена до окончанія та процедура, которой помѣшало на шэпской дорогѣ появленіе мистера Чизсакера.
-- Тише, тише, ахъ, вы съумасшедшій! воскликнула мистрисъ Гринау:-- весь чепецъ мнѣ измяли. Что-то скажетъ Жанета?
-- А ну ее совсѣмъ, вашу Жанету, отвѣчалъ капитанъ наверху блаженства. Руки у нея не отвалятся и другой чепецъ сдѣлать.
И затѣмъ, если не ошибаюсь, та же процедура повторилась съизнова.
Рѣшено было, что капитанъ уѣдетъ въ субботу утромъ и поселится, въ ожиданіи свадьбы, въ Пенритѣ. Брачную церемонію положено было совершить въ вавазорсной приходской церквѣ, и Кэтъ согласилась быть единственной провожатой. Была сначала рѣчь о томъ, чтобы выписать Чарли Ферстерсъ, но потомъ мистрисъ Гринау передумала.