-- Мы съ мистеромъ Чизсакеромъ разсуждали объ агрономіи, заговорила онаю
-- А! объ агрономіи, протянула маменька.
-- Мистеръ Чизсакеръ того, мнѣнія, что, поздняя рѣпа лучше раннихъ посѣвовъ.
-- Да, это мое мнѣніе, подтвердилъ мистеръ Чизсакеръ.
-- Я съ своей стороны предпочитаю ранніе посѣвы, продолжала мистрисъ Гринау. Мнѣ даже кажется что эти позднія жатвы идутъ на перекоръ законамъ природы. Вы что скажете на это мистрисъ Іокеръ?
-- Я думаю, что мистеръ Чизсакеръ лучшій судья этомъ дѣлѣ, отвѣчала мистрисъ Іокеръ.
-- Да, въ цѣломъ Норфолькѣ не найдется человѣка, который съумѣлъ бы въ такой точности сказать, что можно выручить съ клочка земли...
-- Можетъ быть въ Норфолькѣ оно и хорошо, сказала мистрисъ Гринау, вставая съ своего мѣста, но сколько мнѣ извѣстно, въ другихъ графствахъ не слишкомъ-то одобряютъ плодоперемѣнную систему.
-- А пришла за тѣмъ, чтобы сказать вамъ, что намъ пора бы и домой собираться, замѣтила мистрисъ Іонеръ.--Офелія у меня такая слабенькая.
Въ эту самую минуту можно было, видѣть слабенькую Офелію, уносившуюся подъ звуки галопа въ объятіяхъ Джо Ферстера. Понятно было безпокойство мистрисъ Іокеръ.
На безъ труда собрали заплясавшуюся молодежь для обратнаго путешествія. Не малыхъ тоже стоило хлопотъ заставить гребцовъ разстаться съ ихъ кружками и табакомъ.
-- Только бы они не были мертво пьяны, проговорила мистрисъ Іокеръ, съ испугомъ на лицѣ.
-- Судьи, не бываютъ трезвѣй, отвѣчалъ капитанъ Бельфильдъ, успѣвшій понавѣдаться къ корзинамъ мистера Чизсакера, пока, джентльменъ этотъ проводилъ время несравненно болѣе пріятнымъ образомъ.
-- А то я знаю, подъ хмѣлькомъ, они способны всякихъ бѣдъ надѣлать, продолжала мистрисъ Іокеръ.-- Право, мистрисъ Гринау, имъ ничего не стоитъ завезти насъ въ открытое море.
-- Ахъ, какъ бы это было хорошо, воскликнула Офелія.
-- Офелія, прошу садиться въ одну лодку со мною, строго проговорила маменька.
Мистрисъ Іокеръ намѣревалась преградить доступъ въ эту лодку Джо Ферстерсу. Но Джо съ дочкой перехитрили ее. Когда отчалили отъ берега, мистрисъ Іокеръ очутилась подъ покровительствомъ мистера Чизсакера въ одной лодкѣ, а грѣховодница Офелія съ своимъ негоднымъ обожателемъ въ другой, въ которой весело предсѣдательствовалъ капитанъ Бельфильдъ.
-- Ужь достанется же мнѣ отъ маменьки, проговорила Офелія.-- А все вы виноваты, мистеръ Джо.-- Я, право, не сюда хотѣла попасть. И за тѣмъ. оба разсѣлись по своимъ мѣстамъ не слишкомъ-то, по видимому, горюя объ этомъ промахѣ.
Тщетно старался мистеръ Чизсакеръ устроить такъ, чтобы мистрисъ Гринау хоть на возвратномъ пути была его спутницей. Этому воспротивился не только капитанъ, но и сама мистрисъ Гринау.
-- Нѣтъ, ужъ мы лучше вернемся въ томъ порядкѣ, какомъ пріѣхали, сказала она и протянула руку капитану Бельфильду.
-- О, да, разумѣется, сказалъ капитанъ.-- Чѣмъ не хорошъ этотъ порядокъ? Ну, Чизсакеръ, дружище, береги мистрисъ Іокеръ. Мистрисъ Гринау заняла самое удобное мѣсто на кормѣ; Бельфильдъ помѣстился возлѣ нея и взялъ руль.
-- Капитанъ Бельфильдъ, если вы хотите править рулемъ, то прошу быть осторожнѣе.
-- Вы напоминаете мнѣ объ осторожности, когда вы съ нами! отвѣчалъ капитанъ.-- Развѣ вы не знаете, что я скорѣе согласился бы погибнуть въ волнахъ, чѣмъ допустить, чтобъ одна капля воды замочила подолъ вашего платья?
-- Но вы забываете, что мы можемъ вмѣстѣ погибнуть въ волнахъ.
-- Вмѣстѣ! Какъ сладостно звучитъ это слово: погибнуть вмѣстѣ! Если бы жизнь не обѣщала еще болѣе завидной доли, я пожелалъ бы такой смерти.
-- За то я ничего подобнаго не желаю, капитанъ Бельфильдъ, а потому, пожалуйста, будьте осторожны.
На этотъ разъ дѣло обошлось благополучно, и никто не погибъ въ волнахъ. Лодка мистера Чизсакера первая приплыла въ Ярмутъ и высадила на берегъ своихъ пассажировъ здравыми и невредимыми. Вскорѣ за нею подоспѣла и лодка капитана Бельфильда.
-- Ну вотъ, какъ видите, сказалъ онъ, помогая мистрисъ Гринау изъ нея выйдти,-- я пока не ввелъ васъ ни въ какую бѣду.
-- И не введете, надѣюсь, и на будущее время.
-- Да сохранитъ меня богъ отъ этого, мистрисъ Гринау. Что бы насъ съ вами ни ожидало въ будущемъ, я надѣюсь, что ваша судьба будетъ изъята отъ всякихъ превратностей. О, если бы я смѣлъ надѣяться, что настанетъ день, когда на мою долю выпадетъ блаженное право охранять васъ отъ всякой опасности!
-- Я и сама съумѣю охранять себя, какъ нельзя лучше. Покойной вамъ ночи, капитанъ Бельфильдъ. Мы не хотимъ, чтобы вы и мистеръ Чизсакеръ изъ-за насъ давали крюку; не такъ ли, Кэтъ? А превесело мы нынче провели день.
-- Ну, Кэтъ, что ты скажешь о нынѣшней прогулкѣ? спросила тетушка, какъ скоро онѣ остались наединѣ.
-- Я вообще, тетушка, довольно равнодушно отношусь въ подобнаго рода увеселеніямъ; должно полагать, что у меня ужъ темпераментъ такой. Все шло, какъ нельзя лучше, и я завидывала Офеліи Іокеръ, которая такъ отъ души веселилась.
-- Я люблю, чтобы молодежь отъ души веселилась, замѣтила мистрисъ Гринау:-- это въ порядкѣ вещей. Отчего же молодымъ людямъ и не заводить между собою любовныхъ шашней?
-- Ужь если на то пошло, отчего бы и старымъ людямъ не дѣлать того же?
-- Конечно, вѣдь они этимъ никому не мѣшаютъ. Знаешь ли, Кэтъ, теперешніе люди стали до того ужь степенны, что до неволѣ отъ скуки въ такія развлеченія кидаются, которыя во сто разъ хуже прежнихъ. Если бы у меня были сыновья и дочери, я бы изъ предосторожности заставляла ихъ заводить любовныя шашни. Вотъ когда сѣдина начнетъ пробиваться, тогда бѣда. Старики норовятъ поддѣлаться къ молодымъ, а молодыхъ ихъ и даромъ не нужно. Если бы старшіе довольствовались тѣмъ, что любезничали между собою, то я не вижу, почему бы имъ переставать любезничать, пока еще земля ихъ носитъ и они не отправились на покой.
Таково было воззрѣніе мистрисъ Гринау на любовныя шашни.
ГЛАВА X.НЕДЕРКОТСЪ.
Мы оставимъ пока мистрисъ Гринау въ Ярмутѣ и, по дорогѣ въ Лондонъ, заѣдемъ къ мистеру Грею въ его кембриджшейрское помѣстье. Всѣмъ извѣстно, что Кембриджшейръ не можетъ похвалиться особенною красотою мѣстности передъ другими графствами Англіи; а помѣстье мистера Грея, Недеркотсъ, находилось въ самой плоской, безлѣсной и безводной части этого графства, въ нѣсколькихъ миляхъ отъ главнаго города. Мистеръ Грей проживалъ круглый годъ у себя дома и намѣревался такъ жить до конца дней своихъ.
Отецъ мистера Грея имѣлъ пребенду еще въ тѣ времена, когда пребенды были доходнѣе, чѣмъ теперь; кромѣ того у него былъ приходъ по сосѣдству, и онъ успѣлъ отложить порядочный кушъ денегъ; на эти-то деньги онъ и купилъ Недеркотсъ. Дженъ Грей воспитывался дома, но въ послѣдствіи слушалъ университетскій курсъ въ Кембриджѣ. Смерть отца, случившаяся около этого времени, побудила его отказаться отъ ученой степени и поселиться въ отчемъ домѣ, вблизи отъ своихъ университескихъ друзей и отъ любимаго своего собора. Отецъ оставилъ ему около полуторы тысячи фунтовъ годоваго дохода.
Недеркотсъ не могъ похвалиться особенною красотою мѣстности, но за то самый домъ представлялъ всѣ удобства, какихъ только могъ желать сельскій джентльменъ, обладающій довольно ограниченными средствами. Ничто не могло быть уютнѣе гостиной и столовой этого дома; а библіотека, помѣщавшаяся въ одной изъ самыхъ большихъ его комнатъ, пользовалась почетною извѣстностью даже въ университетѣ, какъ одна изъ лучшихъ частныхъ библіотекъ въ этой части Англіи. Густо разросшійся садъ славился своими фруктовыми деревьями и обширными, даже слишкомъ обширными на вкусъ мистера Грея, оранжереями.
Семь цѣлыхъ лѣтъ прожилъ мистеръ Грей въ этомъ убѣжищѣ, по выходѣ своемъ изъ университета. Безъ сомнѣнія, близость Кембриджа и удобство сообщенія съ нѣсколькими, находившимися у него тамъ, хорошими знакомыми помогали ему мириться съ этимъ добровольнымъ отшельничествомъ; но все же онъ мало по малу пришелъ къ тому заключенію, что ему нуженъ другой человѣкъ, который бы раздѣлилъ съ нимъ его кровъ.
Въ одну изъ рѣдкихъ своихъ поѣздокъ въ Лондонъ, онъ познакомился съ Алисой Вавазоръ и уже не возвращался домой, пока не пришелъ къ рѣшенію, что предложитъ ей раздѣлить съ нимъ его кровъ. Мы уже знаемъ, что предложеніе его было принято, и съ этой минуты вся жизнь его измѣнилась. До сихъ поръ весь міръ заключался для него въ его маленькой гостиной, въ его книгахъ и растеніяхъ. Теперь же онъ принялся окружать себя всѣми принадлежностями женскаго хозяйства; мечталъ о томъ времени, когда домъ его озарится присутствіемъ женщины; онъ не могъ надивиться, какъ это онъ столько лѣтъ прожилъ отшельникомъ. Темпераментъ у него отъ природы не былъ горячій, но тутъ обычная ровность характера стала измѣнять ему. Вполнѣ сознавая, что Алисѣ нужно время, чтобы освоиться съ предстоявшею ей перемѣною своего образа жизни, онъ не торопилъ ее свадьбой. Но, во время прогулки ея по Швейцаріи, нетерпѣніе его возросло до такой сильной степени, что у него не стало силъ дожидаться до слѣдующаго года, и онъ рѣшился просить ее, чтобы она назначила свадьбу въ концѣ осени или зимою.
Алиса нѣсколько разъ писала ему изъ Швейцаріи, и первыя ея письма были премилыя. Она описывала свою поѣздку, разсказывала забавные анекдоты про сибаритство Джоржа и про ухаживанье за нимъ сестры. Письма Алисы къ жениху не отличались особенною нѣжностью, но это не мѣшало Грею оставаться довольнымъ ихъ общимъ тономъ. Не въ его природѣ было сомнѣваться въ ея любви, когда она уже сказала ему, что любитъ его; для этого онъ слишкомъ глубоко уважалъ и себя, и ее. Но мало по малу въ ея письмахъ стало, помимо ея воли, высказываться какое-то недовольство, которое не могло не обратить на себя вниманія мистера Грея, и заставило его призадуматься. За послѣдніе четыре дня путешествія, во время ея пребыванія въ Базелѣ и обратной поѣздки домой, писемъ вовсе не приходило. По возвращеніи ея въ Лондонъ, пришло отъ нея посланіе, писанное въ отвѣтъ на только-что полученное ею письмо мистера Грея, въ которомъ онъ высказывалъ ей свое задушевное желаніе не откладывать свадьбу далѣе послѣднихъ чиселъ октября и испрашивалъ на это ея согласіе. Отвѣтъ ея былъ такого рода, что мистеръ Грей тотчасъ же рѣшился отправиться къ ней въ Лондонъ. Мы приведемъ этотъ отвѣтъ цѣликомъ: