-- Да, моимъ друзьямъ: но я предпочитаю получать ихъ.
-- Я сильно подозрѣваю, что онѣ не читаютъ и половины тѣхъ писемъ, которыя получаютъ. Есть ли физическая возможность одолѣть два листа бумаги, исписанныхъ хоть бы вотъ нашею пріятельницею герцогинею? Нѣтъ, для нихъ самая суть наслажденія заключается въ томъ, чтобы писать. Тотчасъ же послѣ утренняго чая онѣ садятся каждая за свой письменный столикъ и строчатъ вплоть до завтрака. Между ними существуетъ извѣстнаго рода соревнованіе, въ которомъ онѣ не сознаются другъ передъ другомъ, но весьма замѣтное для посторонняго наблюдателя. Ифи безспорно поспѣваетъ заготовлять большее количество писемъ; помарокъ у нея столько же, сколько и у сестры, но за то на ея сторонѣ болѣе четкій и размашистый почеркъ.
-- Вы получаете отъ нихъ письма?
-- О, нѣтъ, помилуйте! Станутъ онѣ переписываться съ родственниками! До домашнихъ ли тутъ дѣлъ, когда ихъ занимаетъ архитектура и вопросъ о томъ, слѣдуетъ ли допускать женщинъ къ участію въ общественныхъ должностяхъ. У Ифи есть корреспонденты въ Америкѣ, на которыхъ у нея уходитъ много времени. Но она, по собственному сознанію, не читаетъ ихъ писемъ.
-- Въ такомъ случаѣ я конечно не стала бы писать ей.
-- Но вы и не американка, надѣюсь. Ненавижу я этихъ американцевъ; эта моя единственная политическая страсть. Разъ какъ-то я съѣздилъ къ нимъ и убѣдился, что мнѣ съ ними ни за что не ужиться.
-- Но они живутъ такъ, какъ имъ нравится. Я еще не вижу, почему бы ихъ ненавидѣть за то только, что они не слѣдуютъ нашимъ обычаямъ.
-- Я и самъ знаю, что во мнѣ говоритъ одна зависть. Ну не обидно ли, что я не встрѣчалъ у нихъ ни одного извощика, который не былъ бы въ десять разъ образованнѣе меня. Что же касается женщинъ, то онѣ просто все на свѣтѣ знаютъ. Но я возненавидѣлъ ихъ и буду всегда ненавидѣть. Вы не были въ Америкѣ?
-- О, нѣтъ!
-- Въ такомъ случаѣ я позволю себѣ сказать, что у той англичанки, которая проживетъ съ ними мѣсяцъ и не возненавидитъ ихъ, должны быть престранные вкусы. Я утѣшаю себя надеждой, что они рано или поздно искусаютъ другъ другу головы, и тогда народится новая порода людей, совсѣмъ иного закала. Я всегда смотрѣлъ на Соединенные Штаты, какъ на Содомъ и Гоморру; они процвѣтаютъ въ беззаконіяхъ, но рано или поздно на нихъ падетъ сѣрный дождь и истребитъ ихъ до тла.
-- Но это -- презлое желаніе съ вашей стороны.
-- Да я и вправду золъ, очень золъ, какъ говаривала про себя маленькая негритянка Топси.-- Любите вы ѣздить на охоту?
-- Нѣтъ.
-- Умѣете вы стрѣлять?
-- Стрѣлять! т. е. какъ же это, изъ ружья?
-- Ну да, изъ ружья; на прошлой недѣли я гостилъ въ одномъ домѣ и видѣлъ тамъ даму, которая очень много занималась стрѣльбой.
-- Нѣтъ, я не стрѣляю.
-- Ѣздите вы верхомъ.
-- Къ сожалѣнію нѣтъ. Я не могла до сихъ поръ ѣздить верхомъ за неимѣніемъ провожатаго.
-- По крайней мѣрѣ въ экипажѣ вы умѣете править лошадьми?
-- И этого не умѣю.
-- Но, если такъ, что жъ вы цѣлый день дѣлаете?
-- Я сижу дома и...
-- И штопаете чулки?
-- Нѣтъ, этого я не дѣлаю, занятіе слишкомъ непріятное. Но я много занимаюсь рукодѣльемъ и порой для развлеченія читаю.
-- Ну, здѣсь никто не читаетъ. Слыхалъ я, что тутъ существуетъ библіотека, но ключъ отъ нея потерянъ, и никто не знаетъ, какъ до нея добраться. Вообще я не вѣрую въ библіотеки. Никто не отправляется въ нихъ съ тѣмъ, чтобы читать, точно такъ же, какъ никто не ходитъ въ кладовую съ тѣмъ, чтобы тамъ ѣсть. Разница въ томъ только, что пища, которую мы ѣдимъ, достается дѣйствительно изъ кладовой, между тѣмъ какъ книги, которыя мы читаемъ, достаются не изъ библіотеки. Скажите, миссъ Вавазоръ, вы намѣреваетесь читать все время вашего пребыванія здѣсь.
-- Я намѣреваюсь для разнообразія гулять иногда на развалинахъ аббатства.
-- Въ такомъ случаѣ совѣтую вамъ гулять при лунномъ свѣтѣ, и я буду вашимъ провожатымъ. Только настоящее время года врядъ ли удобно для такихъ прогулокъ.
-- Положительно неудобно, особенно для васъ, мистеръ Паллизеръ.
Обѣдъ сошелъ съ рукъ довольно благополучно. Алиса бранила себя за свою робость, которая ничѣмъ не оправдывалась; а между тѣмъ, она все еще не могла вполнѣ отвязаться отъ этого чувства.
-- Не правда ли, съ Джефри никогда не соскучишься? спросила у нея лэди Гленкора, когда дамы встали изъ-за стола и отправились въ гостиную.
-- Да это такъ, только онъ ужь очень насмѣшливъ.
-- Вы-то ужь, кажется, не задумаетесь платить ему тою же монетой.
-- Какимъ пріятнымъ тепломъ обдаетъ васъ при переходѣ изъ одной комнаты въ другую, проговорила герцогиня, дѣлая преимущественно удареніе на словахъ "одной" и "другую".
-- Въ такомъ случаѣ всего лучше было бы постоянно переходить изъ комнаты въ комнату, замѣтила мистрисъ Кануэй-Спарксъ, дама писательница, обладавшая когда-то замѣчательной красотой сохранившая до сихъ поръ замѣчательной умъ. Язычекъ у нея былъ что бритва, и герцогиня крѣпко ея побаивалась.
-- Надѣюсь, что намъ и сидя на мѣстѣ будетъ тепло, вмѣшалась лэди Гленкора.
-- Но не такъ пріятно тепло, проговорила мистрисъ Спарксъ.
-- Меня просто въ дрожь кидаетъ, когда мистрисъ Спарксъ начнетъ трунить надъ нею, признавалась лэди Гленкора Алисѣ, разговаривая съ нею въ этотъ вечеръ на-единѣ въ своей комнатѣ. Я знаю, что она пожалуется герцогу, а тотъ разскажетъ этому высокому рыжему господину, который, какъ вы видѣли, непремѣнно гдѣ нибудь да стоитъ; а ужь рыжій непремѣнно насплетничаетъ мистеру Паллизеру, и мнѣ будетъ головомойка.
-- Кто такой этотъ высокій рыжій господинъ?
-- Онъ служитъ политическимъ звеномъ между герцогомъ и мистеромъ Паллизеромъ. Имя его мистеръ Ботъ; онъ членъ парламента.
-- Но съ какой стати ему вмѣшиваться въ эти дѣла?
-- Полагаю, что онъ за этимъ и приставленъ. Говоря откровенно, я и сама путемъ не понимаю, какія тамъ у нихъ отношенія. Чуть ли онъ не будетъ секретаремъ мистера Паллизера, когда его сдѣлаютъ канцлеромъ казначейства. Можетъ статься, онъ и не сплетничаетъ, только я не могу выжить эту мысль у себя изъ головы. Меня онъ всегда называетъ лэди Гленкоуреръ; онъ родомъ изъ Ланкашейра и, пока не вздорожалъ хлопокъ, занимался издѣліемъ бумажныхъ матерій.
Но разговоръ этотъ происходилъ въ спальнѣ, а намъ предстоитъ еще возвратиться на время въ гостиную.
Герцогиня промолчала на колкость мистрисъ Спарксъ, и такимъ образомъ разговоръ о температурѣ прекратился. Да и вообще разговоръ тянулся довольно вяло, какъ это всегда бываетъ, когда дамы остаются однѣ. Лэди Гленкора любезничала, какъ умѣла, разсказывая герцогинѣ про своихъ любимыхъ фазановъ. Мистрисъ Спарксъ про кого-то чесала язычекъ, подсосѣдившись къ Ефиміи Паллизеръ; между тѣмъ какъ Ифигенія Паллизеръ отважно раскрыла книгу и усѣлась къ столу.
-- Алиса Вавазоръ, неожиданно возвысила голосъ леди Гленкора,-- умѣете вы играть на билліардѣ?
-- Нѣтъ, отвѣчала Алиса.
-- Въ такомъ случаѣ вы выучитесь сегодня же; если не найдется другаго учителя, я сама вамъ покажу. Вы, конечно, будете играть, герцогиня?
-- Въ билліардной такъ тепло и уютно, что мнѣ приходитъ охота идти съ вами, отвѣчала герцогиня, но тотчасъ же, въ ожиданіи чего-то недобраго, покосилась въ тотъ уголъ комнаты, гдѣ сидѣла мистрисъ Спарксъ.
-- Давайте всѣ играть, проговорила мистрисъ Спарксъ,-- тогда, пожалуй, будетъ еще теплѣе и уютнѣе.
Пока дамы размѣщались вокругъ билліарднаго стола, къ нимъ присоединились мужчины, и вся комната наполнилась народомъ. Обязанность показывать Алисѣ игру выпала на долю Джефри Паллизера, и послѣдовавшій за тѣмъ часъ прошелъ довольно пріятно, хотя далеко не такъ пріятно, какъ иные часы въ Швейцаріи. Вообще она чувствовала, что ей жилось полнѣе въ обществѣ Кэтъ и ея брата, чѣмъ въ этомъ великолѣпномъ Мэтчинѣ. Правда, мистеръ Джефри Паллизеръ былъ очень любезенъ и раза два разсмѣшилъ ее до слезъ, передразнивая позы герцогини во время игры.
-- А жаль, что я не умѣю играть на билліардѣ, замѣтила по одному изъ этихъ поводовъ мистрисъ Спарксъ,-- очень жаль.
-- Вы, кажется, сказали, что идете съ нами играть, или мнѣ послышалось? проговорила съ величественнымъ видомъ герцогиня.
-- Я пошла только посмотрѣть, какъ будетъ играть ваша свѣтлость.
-- Что же въ моей игрѣ такого необыкновеннаго, чтобы стоило ходить на нее смотрѣть? проговорила герцогиня, но, выигравъ партію, утѣшилась въ только что полученныхъ ею щелчкахъ и съ видомъ побѣдительницы возвратилась въ гостиную.
Часовъ около одинадцати все общество разошлось по своимъ комнатамъ.-- Я приду къ вамъ на минутку, сказала Алисѣ лэди Гленкора, проходя къ себѣ въ спальню. Минутъ черезъ пять она возвратилась. Придвинувъ низенькое кресло къ камину, она расположилась въ немъ и начала разговоръ.
-- Я задержу васъ на четверть часа; мнѣ нужно сказать вамъ одну вещь. Но прежде всего я желала бы знать, какъ вамъ нравится здѣшнее общество?-- Алиса конечно отвѣчала утвердительно, и тутъ произошелъ между ними вышеописанный разговоръ о рыжеволосомъ господинѣ, мистерѣ Боттѣ.
-- Но я еще не сказала вамъ того, съ чѣмъ собственно я пришла, продолжала лэди Гленкора. Подсядьте-ка ко мнѣ, да не глядите мнѣ въ лице, пока я буду говорить.
-- Развѣ то, о чемъ вы собираетесь говорить, такъ ужасно.
-- Я не скажу вамъ ничего дурного.
-- О, лэди Гленкора, если вы...
-- Не называйте меня лэди Гленкорою; вѣдь я же зову васъ Алисою. За что вы такъ неласковы со мною? Я не съ тѣмъ пришла, чтобы просить васъ сдѣлать для меня что нибудь такое, чего не оправдываетъ ваша совѣсть.
-- Но вы собираетесь сказать мнѣ что-то такое.-- Алиса была увѣрена, что лэди Гленкора собирается заговорить съ нею о мистерѣ Фицджеральдѣ, а ей не хотѣлось, чтобы имя Фицджеральда было на губахъ ея кузины.
-- Да, я должна сказать вамъ, что въ послѣднемъ письмѣ моемъ я написала ложь. Но у меня не было намѣренія обмануть васъ; только мнѣ неловко было высказать всю правду въ письмѣ.