Не веселые рождественскіе праздники выпали въ этотъ годъ на долю Джоржа Вавазора. Раннимъ утромъ получилъ онъ своебразный, праздничный подарокъ въ видѣ записки отъ Борго, видимо писанной въ торопяхъ.-- "Эти строки вручитъ вамъ Стиклингъ", говорилось въ запискѣ, но кто такой былъ Стиклингъ, Джоржъ и понятія не имѣлъ. Посылаю вамъ вексель. Не можете ли вы достать деньги и прислать мнѣ ихъ, потому что мнѣ самому не хочется ѣхать въ городъ, прежде чѣмъ не состоится то, о чемъ мы говорили. Вы я знаю, молодецъ и сдѣлаете все, что только будетъ въ вашей власти. Не миритесь съ этимъ мошенникомъ на сумму меньшую ста двадцати фунтовъ. Вашъ. Б. Ф." -- И такъ, Вавазоръ, за неимѣніемъ другаго дѣла, посвятилъ праздничное утро свиданію съ мистеромъ Мэграйномъ.
-- Эхъ, мистеръ Вавазоръ, отвѣчалъ мистеръ Мэграйнъ, не такой ныньче день, чтобы денежныя дѣла дѣлать.
-- Да время то не терпитъ, мистеръ Мэграйнъ; деньги эти нужны моему пріятелю завтра же.
-- Какъ же это, мистеръ Вавазоръ, завтра?
-- Да такъ же, завтра. Коли время не терпитъ, то любовь и подавно. Ну ка, мистеръ Мэграйнъ, будетъ вамъ толковать пустяки; раскошеливайтесь.
-- Да можно ли на красавицу положиться, мистеръ Вавазоръ, съ безпокойствомъ освѣдомился мистеръ Мэграйнъ.
-- На красавицъ никогда полагаться нельзя, отвѣчалъ Джоржъ; это такой же ненадежный товаръ, какъ и росписки, выдаваемыя ростовщикамъ. Однако, я не намѣренъ здѣсь дожидаться до вечера. Согласны вы или не согласны дать ему денегъ?
-- Какъ быть, мистеръ Вавазоръ; ныньче день такой, нигдѣ въ Сити денегъ не достанешь.
Тѣмъ не менѣе Джоржъ Вавазоръ вышелъ отъ мистера Мэграйна, унося въ карманѣ 122 фунта, 10 шиллинговъ, за которые имъ была выдана росписка въ 500 фунтовъ.-- Ужь вы, пожалуйста, скажите ему, чтобы онъ былъ поакуратнѣе въ уплатѣ, говорилъ мистеръ Мэграйнъ, провожая своего посѣтителя. Я такъ люблю, чтобы молодые люди платили акуратно, а этого, право, не водится за мистеромъ Фицджеральдомъ.
-- Пожалуй, что и въ самомъ дѣлѣ не водится, отвѣчалъ Джоржъ, уходя.
Онъ пообѣдалъ для праздника совершенно одинъ въ сосѣдней кухмистерской. Полагаю, что нѣтъ ни одного человѣка, который отважился бы въ первый день Рождества обѣдать въ своемъ клубѣ. По крайней мѣрѣ у Джоржа ни стало на это духу. Послѣ обѣда онъ пошелъ безцѣльно шататься по улицамъ, причемъ изъ головы у него не выходила мысль о томъ, какъ-то подставитъ онъ свою шею подъ ярмо супружеской жизни. И въ томъ же скучномъ однообразіи тянулось его существованіе еще цѣлую недѣлю, впродолженіи которой онъ не слишкомъ-то нетерпѣливо дожидался отвѣта на свое письмо. Къ концу недѣли пришелъ ожидаемый отвѣтъ.
ГЛАВА XXIX.ВЪ ДЕРЕВНѢ.
Когда утромъ, въ первый день Рождества, Алиса сошла къ завтраку въ замкѣ своего дѣда, по лицу ея никакъ нельзя было угадать, что утро это ознаменовалось для нея какимъ нибудь, изъ ряду вонъ, выходящимъ событіемъ. Общество, собравшееся въ Вавазорѣ, состояло изъ ея дѣда, отца, кузины Кэтъ и ея самой. Какъ ни въ чемъ не бывало, обмѣнялась она со всѣми обычными праздничными поздравленіями; Кэтъ объявила, что получила въ это утро извѣстіе отъ тетушки Гринау и обѣщалась послѣ завтрака показать ея письмо Алисѣ. Про свое письмо Алиса не сказала ни слова.
-- Отчего твоя тетка не пріѣхала сюда встрѣтить Рождество? спросилъ старый сквайръ.
-- Быть можетъ потому, сэръ, что вы не пригласили ее, отвѣчала Кэтъ.
-- Отчего жъ ты этого не сдѣлала за меня, ужъ если она дожидается непремѣнно приглашенія, чтобы пріѣхать въ свое родимое гнѣздо?
-- Этого, сэръ, я не могла сдѣлать, не имѣя отъ васъ положительнаго приказанія. Вѣдь у насъ Вавазоровъ, должно быть въ крови, вцѣпляться другъ другу въ глаза при каждой встрѣчѣ.
-- Молчать, Кэтъ! Я знаю про кого ты говоришь, и ужъ тебѣ то бы меньше всѣхъ слѣдовало говорить. Алиса, голубушка, подойди ко мнѣ поближе и сядь-ко возлѣ меня. Спасибо тебѣ, что пріѣхала провѣдать о рождествѣ своего стараго дѣда; большое спасибо! Жаль вотъ только, что съ возлюбленнымъ-то твоимъ у тебя не ладно вышло.
-- Она еще одумается, сэръ, вмѣшался ея отецъ.
-- Къ чему вы это говорите, папа? Не захотите же вы, чтобы я вышла за мужъ противъ своего убѣжденія.
-- Не знаю, какія тамъ у молодыхъ дѣвушекъ, убѣжденія бываютъ, замѣтилъ старикъ; мнѣ такъ сдается, что когда порядочная женщина даетъ слово, то она должна его держать.
-- По вашему выходятъ, что если бы я была помолвлена за человѣка и вдругъ бы открыла, что онъ убійца, то я все же должна бы была сдѣлаться его женою? вмѣшалась Кэтъ.
-- Но мистеръ Грей не убійца, возразилъ старый сквайръ.
-- Прошу васъ, оставьте этотъ разговоръ, проговорила Алиса. Право я не въ состояніи его равнодушно слушать.
-- Я ужъ давно рукой махнулъ на это дѣло. Что слова тратить по напрасну, замѣтилъ Джонъ Вавазоръ съ такимъ видомъ, какъ будто онъ и въ самомъ дѣлѣ истощилъ по этому поводу весь запасъ своего родительскаго краснорѣчія. А между тѣмъ всѣ увѣщанія ограничились извѣстнымъ уже читателю разговоромъ.
Владѣтель Вавазорскаго замка былъ коренастый старикъ съ румянымъ лицемъ, сѣрыми, свирѣпо глядѣвшими глазами, длинными сѣдыми волосами и жесткою сѣдою бородой. Эта борода и эти волосы придавали что-то львиное его старческой наружности. Нравъ у него былъ вспыльчивый до бѣшенства; онъ былъ безразсуденъ въ своихъ требованіяхъ и не выносилъ и тѣни сопротивленія; но при всемъ томъ онъ имѣлъ любящее сердце, не помнилъ зла и охотно прощалъ обиду тому, кто являлся къ нему съ повинною годовою. Къ тому же онъ строго придерживался извѣстныхъ правилъ, которыя для него олицетворяли понятіе о справедливости. Внукъ его Джоржъ оскорбилъ его глубоко и не подумалъ попросить у него прощенія. И онъ далъ себѣ слово не прощать его до тѣхъ поръ, пока онъ не повинится передъ нимъ чуть не колѣно-преклоненно, но тѣмъ не менѣе этотъ внукъ долженъ былъ сдѣлаться его наслѣдникомъ. Таково было его твердое намѣреніе. Право первородства по его понятіямъ нисколько не утрачивало своей силы оттого, что оно, въ настоящемъ случаѣ, не могло опереться на букву закона. Владѣтель Вавазорскаго замка могъ завѣщать его кому заблагоразсудится; ему казалось, что онъ и въ гробѣ не будетъ знать покоя, если передастъ свое помѣстье кому нибудь другому, а не старшему сыну своего собственнаго старшаго сына. При всей своей вспыльчивости и даже суровости онъ былъ болѣе склоненъ любить, чѣмъ ненавидѣть; и, хотя никто изъ окружающихъ не смѣлъ произносить при немъ имени его внука, тѣмъ не менѣе въ душѣ онъ радъ бы былъ случаю съ нимъ помириться.
По случаю праздника все общество отправилосъ въ церковь. Маленькая, деревянная приходская церковь, самой незатѣйливой архитектуры, находилась на разстояніи полуторы мили отъ замка. Вообще все помѣстье, раскинувшееся по уступу, составлявшему посредствующее звено между гористою страною и низменностью, не могло похвалиться особою красотою мѣстности. Почва была бѣдная, плохо обработанная, и недостатокъ этотъ не окупался тою живописностью, которая привлекаетъ туристовъ. Знакомые съ мѣстностію могли наслаждаться живописнѣйшими видами въ цѣлой Англіи, отстоявшими отъ замка всего на какой нибудь часъ ходьбы; но для остальныхъ, страна эта представлялась голою, однообразною, печальною степью. По цѣлымъ милямъ однообразіе это не прерывалось не однимъ предметомъ, на которомъ могъ бы остановиться глазъ. Необозримо разстилалась эта степь, слегка покатая къ югу и ей казалось конца краю не было.
Невесела была обыденная жизнь замка для такого человѣка, какъ сынъ стараго сквайра, для человѣка, считавшаго Лондонъ единственнымъ мѣстомъ на земномъ шарѣ, гдѣ можно жить съ комфортомъ. Домъ, правда теплый, былъ тѣсенъ и построенъ въ старинномъ вкусѣ; поваръ сквайра былъ почти ровесникомъ своему господину. Джонъ Вавазоръ ѣздилъ къ отцу скорѣе изъ чувства долга, чѣмъ для своего удовольствія. Совсѣмъ иначе смотрѣла на эти поѣздки Алиса. Славно ей жилось въ старомъ замкѣ, въ обществѣ Кэтъ, которая, подобно ей самой, была хорошій ходокъ и любила горы. Дружба ихъ впервые завязалась и созрѣла во время этихъ дальнихъ прогулокъ, которыя онѣ предпринимали вдвоемъ во всякую погоду, не обращая вниманія на всѣ тѣ неудобства, которыя многимъ другимъ дѣвушкамъ мѣшаютъ наслаждаться красотами природы.
Въ церковь отправились попарно: старый сквайръ ѣхалъ съ Алисою въ старомодномъ, тряскомъ экипажѣ, а Джонъ Вавазоръ шелъ съ племянницей пѣшкомъ. Тотчасъ по окончаніи богослуженія молодыя дѣвушки сговорились идти гулять; цѣлью своей прогулки онѣ назначили одинъ изъ замковъ, окружавшихъ Вавазорскій замокъ. Обѣдали въ замкѣ постоянно въ пять часовъ, что было имъ не совсѣмъ на руку; но такъ какъ церковная служба должна была отойти часовъ въ двѣнадцать, то имъ оставалось добрыхъ четыре часа для прогулки. Планъ этотъ былъ задуманъ у нихъ еще до полученія Алисою знаменитаго письма; но въ послѣднемъ событіи не было ничего такого, что могло бы побудить Алису отказаться отъ прогулки.
-- А что, Алиса, голубушка, вѣдь надо же тебѣ выдти за мужъ, говорилъ дорогою старый сквайръ.
Старикъ былъ глухъ на ухо, да и тряскій экипажъ, въ которомъ, при каждомъ шагѣ лошадей, зубы ваши немилосердно стукались другъ о друга, не благопріятствовалъ разговору; Алиса ничего не отвѣчала и только слегка улыбалась. На возвратномъ пути изъ церкви старикъ снова изъявилъ желаніе, чтобы Алиса ѣхала съ нимъ, такъ какъ объявилъ онъ, что ему нужно поговорить съ нею.-- Дорогое дитя мое, началъ онъ, я много о тебѣ думалъ и пришелъ къ тому заключенію, что тебѣ непремѣнно надо выдти за мужъ.
-- Что жъ, сэръ, можетъ статься, я когда нибудь и выйду.
-- Врядъ ли, если ты со всѣми своими женихами будешь кончать ссорою, отвѣчалъ старикъ. Ты разсорилась съ своимъ двоюроднымъ братомъ Джоржемъ, теперь ссоришься съ мистеромъ Греемъ; да этакъ ты вѣкъ въ дѣвкахъ просидишь, душа моя.
-- Съ какой стати мнѣ думать о замужествѣ болѣе, чѣмъ кузинѣ Кэтъ?