скорѣ палата почти совсѣмъ опустѣла. Тѣмъ не менѣе, въ газетныхъ отчетахъ, появившаяся на слѣдующее утро его рѣчь стояла на первомъ планѣ, и общественное мнѣніе начало указывать на него, какъ на единственнаго человѣка, способнаго занять открывавшуюся вакансію.
Онъ возвратился домой въ высшей степени довольный своимъ успѣхомъ и засталъ лэди Гленкору одну. Она только что пріѣхала въ этотъ день изъ Мэтчинга, гдѣ онъ было хотѣлъ удержать ее до пасхи, на что лэди Гленкора наотрѣзъ объявила, что не желаетъ болѣе оставаться въ деревнѣ безъ мужа. Пока мистеръ Паллизеръ гостилъ въ Монкшэдѣ, жена его получила письмо. Какими судьбами письмо это дошло до нея, этого лэди Гленкора никакъ не могла дознаться. Она нашла его въ своемъ письменномъ столѣ, и горничная, къ которой она обратилась съ разспросами объ этомъ загадочномъ фактѣ, отвѣчала ей такими убѣдительными увѣреніями въ томъ, что знать ничего не знаетъ, что лэди Гленкора должна была поневолѣ повѣрить ей.-- Если подобный случай еще разъ повторится, то я принуждена буду принять свои мѣры, проговорила лэди Гленкора; я не могу дозволить, чтобы въ мою комнату подкидывали вещи безъ моего вѣдома.-- Тѣмъ дѣло и кончилось.
Письмо было отъ Борго Фицджеральда и заключало въ себѣ прямое предложеніе бѣгства. "Я нахожусь въ Мэтчингѣ, въ гостиницѣ, писалъ онъ, но не смѣю къ вамъ глазъ показать изъ опасенія повредить вамъ. Вчера вечеромъ я бродилъ около вашего дома и смотрѣлъ на окна вашей комнаты. Если я ошибаюсь, предполагая, что вы меня любите, я ни за что въ мірѣ не желалъ бы оскорбить васъ своимъ присутствіемъ. Но если вы дѣйствительно еще любите меня по прежнему, то я умоляю васъ расторгнуть узы этого лживаго брака и отдаться тому человѣку, съ которымъ любовь должна бы была связывать васъ болѣе священными узами!-- Онъ не просилъ у нея немедленнаго свиданья, но увѣдомлялъ ее, что, по собраніи парламента, снова побываетъ въ Мэтчингѣ, и умолялъ ее дать ему знать какимъ-нибудь способомъ, что чувства ея къ нему не измѣнились.
Лэди Гленкора никому не сказала о полученномъ ею письмѣ, но сберегла его и не разъ перечитывала про себя въ тишинѣ своей комнаты. Совѣсть упрекала ее за это, упрекала за скрытность передъ мужемъ, но она твердо рѣшилась не оставаться одной въ Мэтчингѣ, въ такой соблазнительной близости отъ Борго. Она и сама хорошенько не знала, чего хочетъ; она свыклась съ убѣжденіемъ, высказаннымъ Алисѣ, что для мужа же будетъ лучше, когда она уйдетъ отъ него; съ другой стороны, она твердила про себя, что любитъ Борго всѣмъ сердцемъ, что не на нее должна пасть вина, а на тѣхъ, которые заставили ее идти замужъ не любя. А между тѣмъ, она бѣжала въ Лондонъ изъ страха оставаться въ Мэтчингѣ, такъ близко отъ Борго. Письмо его она оставила безъ отвѣта. Она чувствовала потребность повидаться съ Алисой и разсказать ей всю повѣсть этого письма. Она походила на человѣка, который въ припадкѣ съумасшествія хочетъ броситься въ пропасть и въ то же время невольно льнетъ къ другому человѣку, чтобы тотъ, спасъ его отъ самого себя.
Мистеръ Паллизеръ, съ которымъ она по пріѣздѣ въ Лондонъ еще не видалась, привѣтствовалъ ее, какъ и подобало, поцѣлуемъ; но то былъ скорѣе поцѣлуй брата, чѣмъ мужа. Лэди Гленкора угадала чутьемъ истой женщины значеніе этой ласки.
-- Ну что, какъ ты поживаешь? спросила она.
-- Ничего, слава Богу! А ты? я думаю, устала съ дороги?
-- Нѣтъ, не очень.
-- A у насъ по поводу адреса было преніе въ парламентѣ. Разсказать тебѣ, что ли, какъ оно происходило?
-- Разскажи, конечно, если оно лично до тебя касалось.
-- И очень касалось.
-- Тебя еще не назначили канцлеромъ?
-- Нѣтъ; во время преній въ нижней палатѣ никого не назначаютъ въ должность. Но ты у меня, кажется, вѣкъ останешься плохимъ политикомъ.
-- И мнѣ тоже кажется; но это не мѣшаетъ мнѣ желать тебѣ успѣха, какого ты самъ себѣ желаешь. Правду сказать, я не вижу собственно, изъ-за чего тебѣ такъ страшно работать; но ужь если ты находишь въ этой работѣ наслажденье, то и я отъ души желаю, чтобы ты трудился не даромъ.
-- Да, твоя правда, я нахожу наслажденье въ этой работѣ. У каждаго человѣка своя слабость: одни могутъ объѣдаться съ утра до ночи, другіе способны пристраститься къ лошади,-- я же не могу ни того, ни другого.
Лэди Гленкора подумала, что есть еще и такіе люди, которые любятъ южное небо и женскіе взгляды, и въ нихъ находятъ свой рай;-- она, по крайней мѣрѣ, знала одного такого человѣка. Но все это лэди Гленкора подумала только, а не сказала.
-- Я говорилъ мимоходомъ съ лордомъ Брукомъ, продолжалъ мистеръ Паллизеръ (а Лордомъ Брукомъ звали у простыхъ смертныхъ великаго бога Зевеса).
-- Что же сказалъ лордъ Брукъ?
-- Онъ сказалъ всего нѣсколько словъ, но былъ со мной чрезвычайно любезенъ.
-- Но какъ же это такъ, Плантагенетъ? я было думала, что отъ него зависитъ твое назначеніе. Развѣ не онъ вѣдаетъ всѣми этими дѣлами?
-- Ну да, если хочешь, то онъ... Эхъ! я, кажется, никогда тебѣ не втолкую этихъ вещей!-- Тѣмъ не менѣе, онъ не полѣнился сдѣлать новую попытку и прочиталъ ей весьма обстоятельную лекцію объ англійской конституціи и о механизмѣ, управляющемъ политическими дѣдами этой страны.
Можно поручиться, что не у всякаго молодого мужа стало, бы духу утѣшить свою молодую жену подобнаго рода лекціею. Лэди Гленкора слушала его, слушала, да и зѣвнула, прикрывъ ротъ носовымъ платкомъ. Движеніе это не ускользнуло онъ мистера Паллизера.
-- Однако, я вижу, эти вещи мало тебя интересуютъ, замѣтилъ онъ обиженнымъ тономъ.
-- Не сердись, Плантагедеть. Ей богу, онѣ меня интересуютъ; но только, видишь ли, я такая дурочка и не могу всего сразу понять. Теперь же я немного устала, пора мнѣ въ постель.-- А ты долго еще думаешь сидѣть?
-- Да, мнѣ еще надо написать нѣсколько писемъ; завтра я тоже цѣлый день буду заваленъ работой. Да, кстати: завтра у насъ будетъ обѣдать мистеръ Ботъ.
-- Мистеръ Ботъ? повторила лэди Гленкора, и по тону ея ясно было видно, что извѣстіе это не слишкомъ-то ей пріятно.
-- Да, мистеръ Ботъ. Ты, кажется, недовольна?
-- О нѣтъ, нисколько. Не лучше ли вамъ съ нимъ обѣдать вдвоемъ?
-- Съ какой стати намъ съ нимъ обѣдать вдвоемъ? Почему бы и тебѣ не обѣдать вмѣстѣ съ нами? Мнѣ было бы очень прискорбно видѣть въ тебѣ неумѣстную разборчивость на знакомства. Мистрисъ Маршамъ въ Лондонѣ и, я убѣжденъ, пріѣдетъ, если только ты ее попросишь.
Такъ вотъ какъ! молодой женщинѣ разомъ навязывали обѣихъ ея дуэннъ въ первый же день ея пріѣзда въ Лондонъ; этого лэди Гленкора, при всей своей рѣшимости быть терпѣливой, не могла стерпѣть.-- А я такъ думала пригласить мою кузину, Алису Вавазоръ, проговорила она.
-- Миссъ Вавазоръ! повторилъ мужъ. Говоря откровенно, мнѣ казалось, что миссъ Вавазоръ... Съ языка у него чуть было не сорвался ядовитый намекъ на злополучный эпизодъ въ развалинахъ аббатства, но онъ во время удержался.
-- Надѣюсь, что ты ничего не имѣешь противъ моего выбора, продолжала жена. Изъ всей моей родни, я одну только Алису и люблю.
-- Я ничего не имѣю противъ нея: дѣвица она, какъ и слѣдуетъ быть дѣвицѣ. А все же мнѣ бы лучше хотѣлось, чтобы ты пригласила мистриссъ Маршамъ.
Лэди Гленкора почувствовала, что требованье его безразсудно и жестоко, и что онъ обходится съ ней, какъ съ ребенкомъ. Все это не могло предрасполагать ее къ уступчивости.
-- Я богъ знаетъ сколько времени не видала Алису, проговорила она, и я просила бы тебя, Плантагенетъ, дозволить мнѣ на этотъ разъ поступить такъ, какъ я желаю. Мистрисъ Маршамъ -- старуха, и очень естественно, что мнѣ не о чемъ говорить съ ней наединѣ.
-- Мнѣ бы очень хотѣлось, чтобы ты сошлась съ мистрисъ Маршамъ на дружеской ногѣ.
-- Дружба, Плантагенетъ, не является по заказу.
-- Въ такомъ случаѣ, дѣлай, конечно, какъ знаешь. Мнѣ очень жаль, что ты отказала мнѣ въ первой просьбѣ, съ которой я обратился къ тебѣ нынѣшній годъ.
ГЛАВА III.МИСТРИСЪ МАРШАМЪ.
Прежде чѣмъ лечь спать, лэди Гленкора написала Алисѣ коротенькую записку, прося ее пріѣхать пораньше на слѣдующій день, чтобы имъ можно было до обѣда покататься.
"Обѣдать намъ предстоитъ въ обществѣ мистера Бота, писала она. Я знаю, что ужъ изъ-за этого одного вы непремѣнно пріѣдете; ваше доброе сердце подскажетъ вамъ, что я сильно нуждаюсь въ вашей помощи. Кромѣ мистера Бота, никого не будетъ, если только не пригласятъ безъ моего вѣдома мистриссъ Маршамъ."
Написавъ это письмо, лэди Гленкора погрузилась въ раздумье. Думала она преимущественно о томъ, какіе жестокіе бываютъ мужья на свѣтѣ. Въ тѣ дни, когда еще она не была замужемъ, всѣ наперерывъ старались увѣрить ее, что Борго будетъ дурно съ ней обращаться, даже бить ее. Но какое дурное обращеніе, какіе даже побои могли быть хуже этого пошлаго, мертвящаго безучастія, которое она встрѣчала въ настоящемъ своемъ мужѣ? Что же касалось до побоевъ, то самая мысль о нихъ казалась ей до того дикою въ примѣненіи къ ея красавцу Борго, что она могла только улыбаться ей про себя. Да и наконецъ, не лучше ли бы было терпѣть самые побои отъ Берго, чѣмъ выслушивать въ глухую полночь лекціи объ англійской политикѣ? Если бы она вышла, замужъ за Борго, она уѣхала бы въ страну солнца, въ Италію, и не о конституціи лились бы его рѣчи въ лунныя южныя ночи.
-- Ты послала записку своей кузинѣ?-- спросилъ у нея мистеръ Паллизеръ на слѣдующее утро. Въ голосѣ его явственно слышалось, что вчерашнее неудовольствіе забыто или подавлено.
-- Да; я прошу ее пріѣхать утромъ и остаться къ обѣду. Если она согласится пріѣхать, я пошлю за ней экипажъ.
-- Хорошо, кротко замѣтилъ мистеръ Паллизеръ; это дѣло устроилось такъ, какъ тебѣ хотѣлось, а потому ты, быть можетъ, не станешь упрямиться и пригласишь мистрисъ Маршамъ.
-- Но не отозвана ли она куда нибудь въ другое мѣсто?
-- Нѣтъ, не думаю.-- И за тѣмъ, какъ бы стыдясь косвенной лжи, заключавшейся въ его отвѣтѣ, онъ добавилъ:-- Я знаю навѣрное, что она никуда не отозвана.