-- Дѣдушка, сказала Кэтъ, не остаться ли мнѣ съ вами эту ночь?
Но онъ еще пуще разсердился за такое предложеніе; наконецъ, кое-какъ съ помощью служанки удалось уложить его въ постель.
Удалившись къ себѣ въ комнату, Кэтъ сѣла за письма. Прежде всего написала она тетушкѣ Гринау; тутъ ей не надъ чѣмъ было долго думать: она просто сообщала теткѣ объ опасности, въ которой находится старикъ, и просила ее пріѣхать проститься съ нимъ.-- "Ваше присутствіе, писала она, будетъ для меня большимъ утѣшеніемъ въ эти тяжелыя минуты; да и у васъ на душѣ будетъ спокойнѣе послѣ того, какъ вы повидаетесь съ отцомъ предъ его кончиной." -- Кэтъ запечатала это письмо въ полной увѣренности, что тетка непремѣнно пріѣдетъ.
Не такъ-то легко далось ей письмо къ брату. Начала она съ того, что описала ему положеніе старика, дни котораго, видимо, были сочтены. Затѣмъ она писала ему, что пригласила тетушку Гринау.-- "Что же касается твоего присутствія здѣсь, продолжала она, то предоставляю тебѣ рѣшить самому -- необходимо оно или нѣтъ. Въ случаѣ чего нибудь (въ такихъ случаяхъ рѣдко рѣшаются назвать смерть безъ обиняковъ), я дамъ тебѣ знать, и ты, конечно, тотчасъ же пріѣдешь." -- Наконецъ, волей-неволей, надо же было упомянуть о завѣщаніи. Кэтъ могла бы еще обойдти этотъ предметъ молчаніемъ, если бы ее не безпокоила мысль, что сама она замѣшана въ это дѣло; но теперь она боялась брата, боялась, чтобы онъ не перетолковалъ ея образъ дѣйствій въ дурную сторону. Впослѣдствіи онъ могъ ее же обвинить въ томъ, что она, своимъ молчаніемъ, помѣшала ему принять мѣры для отвращенія бѣды. И такъ, она подробно изложила ему какъ было дѣло.-- "Не легко мнѣ писать тебѣ объ этомъ, продолжала она. Я знаю, что для тебя это будетъ тяжелымъ ударомъ. Сколько я могла понять изъ его словъ, въ этомъ послѣднемъ завѣщаніи онъ отстраняетъ тебя совершенно отъ наслѣдства. Я не запомню въ точности его выраженій, но таково было общее впечатлѣніе, вынесенное мною изъ этого разговора. Наканунѣ онъ спросилъ у меня, что бы я сдѣлала съ имѣньемъ, если бы онъ оставилъ его мнѣ? Я, конечно, приняла такой вопросъ за шутку.-- О содержаніи его завѣщанія я рѣшительно не имѣю и приблизительнаго понятія. Больше я тебѣ сказать ничего не могу: я сказала тебѣ все, что знаю..."
На слѣдующій день, рано утромъ, она тихонько вошла въ спальню старика; больной, повидимому, спалъ, и она такъ же тихо удалилась. Раза четыре въ теченіе этого утра заглядывала она въ спальню дѣда, но онъ, казалось, не замѣчалъ ея. Наконецъ ее стало тревожить опасеніе: ужь не умеръ ли онъ, и она осторожно дотронулась рукою до его плеча. Онъ отвѣчалъ ей тихимъ пожатіемъ руки, свидѣтельствовавшимъ, что онъ не только живъ, но еще въ полномъ сознаніи.
Въ двѣнадцать часовъ ей принесли съ почты письмо. Она тотчасъ узнала почеркъ Алисы и, распечатавъ письмо, увидѣла, что оно очень длинно; прочитать его тотчасъ же у нея не было времени, но нѣсколько словъ, бросившихся ей въ глаза, заставили ее страшно желать поскорѣе ознакомиться съ его содержаніемъ. Но ей нельзя было ни на минуту отлучиться отъ дѣда. Въ два часа пріѣхалъ докторъ и пробылъ вплоть до вечернихъ сумерокъ. Въ восемь часовъ вечера старика не стало.
ГЛАВА X.ИЗЪ КОТОРОЙ МЫ УЗНАЕМЪ, КАКОЕ НАКАЗАНІЕ ПОСТИГЛО АЛИСУ.
Невесело было положеніе бѣдняжки Кэтъ среди стараго замка. Не то, чтобы смерть дѣда была для нея неожиданнымъ ударомъ:-- она давно къ ней приготовилась. Старикъ довольно таки пожилъ на свой пай и самъ зналъ, что пора ему на покой, но все же присутствіе смерти имѣетъ въ себѣ что-то плачевное и торжественное. Къ тому же, Кэтъ была одна-одинешевька въ Вавазорскомъ замкѣ; по сосѣдству у нея не было ни души знакомой. До пріѣзда тетушки Гр.инау и брата должно было пройдти, по меньшей мѣрѣ, дня два, а тутъ еще у нея были полны руки самыхъ непріятныхъ хлопотъ. Прислуга замка была для нея плохой подмогой. Весь домашній штатъ состоялъ изъ стараго дворецкаго, до того удрученнаго ревматизмами и различными немощами, что онъ почти никогда не выходилъ изъ своей коморки; изъ мальчика, справлявшаго за послѣднее время и свои дѣла, и дѣла дворецкаго; изъ старухи, годной только въ должность сидѣлки, и изъ двухъ неотесанныхъ крестьянокъ, числившихся въ должностяхъ кухарки и горничной.
Въ день смерти стараго сквайра Кэтъ часа два бродила по комнатамъ безъ всякой опредѣленной цѣли. Письмо, лежавшее въ ея карманѣ, не выходило у нея изъ ума, и въ душѣ она сгорала нетерпѣніемъ поскорѣе црочитать его; но ее удерживало какое-то ложное чувство приличія: ей казалось, что въ такую минуту всѣ ея мысли должны принадлежать усопшему.
Такого рода обязательное гореванье невольно приводитъ на память анекдотъ о той дамѣ, которая освѣдомлялась по секрету у своей пріятельницы -- умѣстна ли при глубокомъ траурѣ жареная курица подъ хлѣбнымъ соусомъ; или другой анекдотъ о коронованной особѣ, ощутившей великое облегченіе въ своей горести послѣ того, какъ одинъ изъ придворныхъ завѣрилъ ее, что пикетъ -- траурная игра.
Наконецъ, часовъ въ одиннадцать, Кэтъ рѣшилась прочитать письмо.-- Такъ какъ письмо это находится въ связи съ ходомъ моего разсказа, то я привожу его здѣсь цѣликомъ:
Улица королевы Анны. Апрѣль 186...
Милая Кэтъ,
"Я не знаю, съ чего начать это письмо, какъ высказать тебѣ все, что у меня на душѣ; а между тѣмъ, мнѣ такъ много нужно сказать тебѣ. Я должна тебѣ все сказать, но, кромѣ тебя, никто не услышитъ отъ меня подробностей того, что случилось. Мнѣ бы слѣдовало написать тебѣ еще вчера, но вчера мнѣ было такъ дурно, что у меня не хватало на это силъ. Послѣ того, какъ братъ твой ушелъ отъ меня, я была какъ потерянная и могла только плакать,-- плакать, какъ дитя.
"Милая Кэтъ, надѣюсь, что ты не разсердишься на меня за то, что я должна сообщить тебѣ фактъ, что твой братъ поссорился со мною; это не можетъ долѣе оставаться для тебя тайною, а я не хочу, чтобы ты узнала всѣ подробности случившагося черезъ него. Онъ пришелъ ко мнѣ вчера въ ужасномъ гнѣвѣ. Стоя передо мною, онъ спросилъ у меня, по какому случаю та сумма денегъ, которую онъ просилъ у меня взаймы, попала къ нему черезъ руки мистера Грея? Само собою разумѣется, я была непричастна къ этому дѣлу, и ничего не могла ему сказать. Я никому не говорила объ этихъ деньгахъ, кромѣ папа, который и взялся сдѣлать всѣ нужныя распоряженія. Я и до сихъ поръ еще не возьму въ толкъ, какъ-то такъ случилось; съ отцомъ я еще не успѣла переговорить. Но Джоржъ напрямикъ объявилъ мнѣ, что не вѣритъ мнѣ и что я сговорилась съ другими, чтобы унизить его въ общественномъ мнѣніи.
"Потомъ онъ спросилъ у меня, люблю ли я его?-- Кэтъ, я ничего отъ тебя не утаю, какъ ни тяжело мнѣ писать тебѣ объ этомъ. Помнишь ли ты, какъ было дѣло на рождество, когда мы обѣ съ тобою гостили въ Уэстморлендѣ? Не въ обвиненіе тебѣ говорю я это, но мнѣ кажется, что я слишкомъ поторопилась тогда отвѣчать ему. Мнѣ казалось, что я могу быть полезна ему, сдѣлавшись его женою: а надо же мнѣ, думала я, приносить хоть какую нибудь пользу.-- На его вчерашній вопросъ я ничего не отвѣчала. И могла ли я отвѣчать ему утвердительно послѣ всѣхъ оскорбленій, которыя я отъ него только-что вынесла? Тогда онъ снова возвысилъ голосъ и потребовалъ отъ меня, чтобы я отослала назадъ мистеру Грею всѣ подарки, полученные мною отъ него; при этомъ онъ перебросилъ во мнѣ черезъ столъ небольшой ножъ для разрѣзанія бумаги, подаренный мнѣ мистеромъ Греемъ. Не подчиняться же мнѣ было его прихоти, высказанной въ такомъ повелительномъ тонѣ; я ничего не отвѣчала и спокойно положила ножъ на прежнее мѣсто. Но онъ снова схватилъ его и бросилъ въ каминъ.-- Я имѣю полное право смотрѣть на васъ, какъ на мою жену, проговорилъ онъ; а какъ женѣ моей, я не позволю вамъ хранить у себя подарки этого человѣка.-- На это я, кажется, отвѣчала ему, что никогда не буду его женою,-- навѣрное не знаю, хотя многія изъ его словъ запечатлѣлись у меня въ памяти; своихъ словъ я въ точности не припомню. Помню только, что онъ съ клятвою объявилъ мнѣ на мои слова, что если я вторично возьму назадъ свое слово, то я отъ него такъ дешево не отдѣлаюсь; онъ грозилъ отомстить мнѣ за мое вѣроломство какою-то страшною местью. Ахъ, Кэтъ, ты не можешь себѣ представить, какой у него былъ страшный видъ въ эту минуту! Онъ наступалъ на меня все ближе и ближе, и я, помнится, задрожала передъ нимъ,-- мнѣ такъ вотъ и казалось, что онъ меня ударитъ. Само собою разумѣется, я не отвѣчала ему ни слова; да и что могла я отвѣчать человѣку, позволившему себѣ, относительно меня, такія выходки? Затѣмъ, сколько я помню, онъ сѣлъ и повелъ рѣчь о деньгахъ. Я сказала ему, что онъ можетъ брать у меня, сколько ему будетъ угодно, что себѣ я удержу лишь столько, сколько мнѣ будетъ нужно, чтобы не обременять отца моимъ содержаніемъ. Затѣмъ онъ принялся объяснять мнѣ, что послѣ всего, что произошло между нами, я не въ правѣ отказывать ему въ обѣщанныхъ деньгахъ и разстроивать черезъ это всѣ его планы въ будущемъ. Въ этомъ, Кэтъ, онъ, конечно, былъ совершенно правъ; но не думаю, чтобы онъ былъ правъ, употребляя со мною такой грубый, безпощадный тонъ, тѣмъ болѣе, что я никогда и не думала отказывать ему. Что касается моихъ денегъ, то пускай его пользуется ими, пока отъ нихъ хоть что нибудь уцѣлѣло; но затѣмъ, всякія дальнѣйшія отношенія должны между нами прекратиться. И напрасно думаетъ онъ испугать меня угрозою мщенія. Какого еще худшаго мщенія ожидать мнѣ послѣ его послѣдняго поступка со мною?
"Потомъ онъ потребовалъ отъ меня письмо на его имя, которое онъ могъ бы показать нашему адвокату, чтобы тотъ выдалъ ему сумму, необходимую для покрытія предстоящихъ ему издержекъ и для возвращенія мистеру Грею забранныхъ у него денегъ. Сколько помню, онъ мнѣ сказалъ, что все это вмѣстѣ составитъ до пяти тысячь фунтовъ. На эти рѣчи его я ничего не отвѣчала,-- на меня просто нашелъ столбнякъ. Тогда онъ заговорилъ со мною въ самыхъ грубыхъ выраженіяхъ; потомъ принесъ чернилъ и бумаги и снова принялся настаивать, чтобы я написала письмо. Я до того перепугалась, что готова была броситься къ двери и бѣжать, но ноги мои отказались служить мнѣ; казалось, что, если бы дѣло шло о спасеніи моей жизни, и тутъ я не въ состояніи была бы написать это письмо. Если память не измѣняетъ мнѣ, я, кажется, расплакалась; по крайней мѣрѣ, я знаю, что откинулась въ креслѣ и закрыла лицо руками. Тогда онъ сѣдъ возлѣ меня и схватилъ меня за руки... О, Кэтъ! у меня недостаетъ духу разсказать тебѣ все, какъ было. Онъ нагнулся ко мнѣ и проговорилъ мнѣ на ухо какія-то ужасныя, непонятныя для меня слова. Въ точности я этихъ словъ не припомню; знаю только, что онъ грозилъ мнѣ какимъ-то страшнымъ мщеніемъ, если я не исполню его желаніе. Прежде чѣмъ онъ ушелъ, я кое-какъ собралась съ духомъ и сказала ему, чтобы онъ не безпокоился на счетъ денегъ, что онѣ у него будутъ. И я сдержу свое слово. Я сама поѣду къ мистеру Раунду и настою, чтобы это такъ было. Деньги мои, и я могу распоряжаться ими, какъ мнѣ угодно. Но я надѣюсь, что буду избавлена на будущее время отъ необходимости видѣться съ моимъ двоюроднымъ братомъ.