Было уже поздно, когда пріѣхала лэди Гленкора, и Борго Фицджеральдъ начиналъ думать, что судьба и тутъ съиграетъ съ нимъ злую шутку. Цѣлый битый часъ караулилъ онъ на лѣстницѣ, стараясь услышать между именами пріѣзжавшихъ гостей то имя, которое такъ желалъ и, въ тоже время, почти страшился услышать. Многіе заговаривали съ нимъ, но онъ отвѣчалъ разсѣянно. Тетка кликнула его въ маленькую гостиную, въ которой она сидѣла съ нѣсколькими избранными гостями и, многознаменательно хмуря брови, велѣла ему танцовать.-- Не принимай же, ради Бога, такой озабоченный видъ, шепнула она ему.-- Но онъ только тряхнулъ головою и удалился съ озабоченнымъ видомъ. Танцовать онъ все-таки не сталъ. До танцевъ ли ему было!
Наконецъ, часу въ двѣнадцатомъ доложили о пріѣздѣ лэди Гленкоры. За четверть часа передъ тѣмъ, Борго видѣлъ, какъ прошелъ наверхъ мистеръ Паллизеръ, но что ему было до него! Когда давно ожиданное имя поразило его слухъ, сердце запрыгало въ его груди. Онъ кинулся изъ столовой, въ которую было удалился, и засталъ ее какъ разъ въ ту самую минуту, когда она поднималась по парадной лѣстницѣ. Она замѣтила его и выраженіе ея лица при этомъ видимо измѣнилось. Она привѣтствовала его скорѣе взглядомъ, чѣмъ наклоненіемъ головы, но уже и то обрадовало Борго, что въ этомъ взглядѣ не было и тѣни гнѣва.
Лэди Монкъ встрѣтила гостью наверху лѣстницы. Она вышла къ ней съ самою привѣтливою улыбкою и тотчасъ же увела ее въ свою маленькую гостиную. Тутъ лэди Гленкора застала герцогиню Сентъ-Бонгай, неизмѣнно засѣдавшую на балахъ лэди Монкъ на одномъ и томъ же стулѣ, который такъ и прозвали стуломъ герцогини; возлѣ нея помѣщался мистеръ Ботъ. Въ комнатѣ была еще другая дама, маркиза Гартльтропъ, славившаяся въ Лондонѣ своей красотою и умѣньемъ одѣваться. Были, правда, люди, которые находили, что красотѣ ея недостаетъ выраженія, но за то никто не умѣлъ держать себя съ этимъ тактомъ, какъ маркиза. Она никогда не говорила глупостей, подобно герцогинѣ Сентъ-Бонгай, никогда не употребляла неприличныхъ выраженій, въ родѣ "баста", никого не обзывала рыжеволосою мартышкою, не бродила за полночь по развалинамъ и не якшалась съ такими пріятельницами, которыя были не по душѣ ея мужу и господину. Правда, нашелся одинъ смертный, осмѣлившійся взглянуть на нее окомъ любви, и смертный этотъ былъ никто иной, какъ самъ мистеръ Паллизеръ; но обстоятельство это послужило только къ вашему упроченью за нею ея безукоризненной репутаціи. Маркиза Гартльтропъ сама о всемъ разсказала своему мужу, чѣмъ еще болѣе пріобрѣла его довѣріе; но она устроила такъ, что дѣло обошлось безъ малѣйшаго скандала, и сама спровадила своего поклонника.
-- Милая лэди Гленкора, заговорила лэди Монкъ:-- какъ мы жалѣли, что вы не могли пріѣхать въ Монкшэдъ. До насъ дошли такіе ужасные слухи о вашей болѣзни.
Лэди Гленкора отвѣчала, что это была не болѣе, какъ простуда.
-- Какже, какже, мы слышали. Тутъ были замѣшаны въ дѣло и лунная ночь, и развалины. Вѣдъ вы неисправимы. Я и сама страшная охотница до этихъ эксцентричностей, но какъ же быть! не всегда можно безнаказанно удовлетворять такимъ вкусамъ.-- Вы знакомы съ маркизою Гартльтропъ? А вотъ и герцогиня Сентъ-Бонгай. Мистеръ Паллизеръ былъ здѣсь пять минутъ тому назадъ.
Тутъ лэди Монкъ принуждена была снова выйдти изъ комнаты и лэди Гленкора очутилась лицомъ къ лицу съ маркизой Гартльтропъ.
-- Мистеръ Паллизеръ пріѣхалъ незадолго передъ вами; онъ заходилъ сюда на минуту, проговорила маркиза совершенно спокойнымъ голосомъ.
-- Да, онъ говорилъ мнѣ, что будетъ здѣсь, отвѣтила лэди Гленкора.
-- Какъ здѣсь тѣсно, замѣтила маркиза. Я никакъ не думала, чтобы Лондонъ былъ уже такъ полонъ.
-- Да, здѣсь ужасно тѣсно, согласилась лэди Гленкора и затѣмъ разговоръ прекратился.
-- Какой у васъ цвѣтущій видъ, обратилась герцогиня къ лэди Гленкорѣ. А мы слышали, что вы были очень больны.
-- Какъ ваше здоровье, лэди Гленкора? раздалось надъ самымъ ухомъ молодой женщины, и большая красная лапа протянулась къ ея рукѣ.
-- Ахъ, это вы, мистеръ Ботъ, отвѣчала лэди Гленкора, не давая ему руки.-- Однако, мнѣ надо пойдти отыскать мужа.
-- Милая лэди Гленкора, прошептала герцогиня впопыхахъ:-- возьмите меня съ собою. Вонъ, я вижу, идетъ эта злющая мистрисъ Конуэй Спарксъ, а вы знаете, что я ее терпѣть не могу.
Дѣлать нечего, лэди Гленкора, волей-неволей, должна была взять герцогиню подъ свое покровительство и обѣ онѣ вышли въ другую комнату. Я подозрѣваю, что лэди Монкъ нарочно привела мистрисъ Конуэй Спарксъ, какъ единственное средство сдвинуть герцогиню съ ея мѣста.
Въ дверяхъ той залы, гдѣ танцовали, лэди Гленкора встрѣтилась съ мужемъ.
-- Я уѣзжаю, обратился онъ къ ней; я и пріѣхалъ-то только потому, что обѣщался. Поздно ты вернешься домой?
-- О, нѣтъ, не думаю.
-- Будешь танцовать?
-- Протанцую разъ-другой, для того только, чтобы не казаться старухой.
-- Будь осторожнѣе, чтобы не разгорячиться. Прощай.
Между тѣмъ, Борго бродилъ изъ комнаты въ комнату, отыскивая удобнаго случая переговорить съ лэди Гленкорою.-- Приглашу ее вальсировать, порѣшилъ онъ, наконецъ, съ самимъ собою. Почему бы мнѣ и не танцовать съ нею такъ же, какъ и со всякою другою?-- Пять минутъ спустя, онъ отыскалъ ее въ галлереѣ. Она сидѣла на скамейкѣ, а возлѣ нея стояла старуха и что-то говорила ей. То была мистрисъ Маршамъ, предостерегавшая ее по поводу какой-то маленькой неосторожности; лэди же Гленкора отвѣчала ей, что не нуждается въ ея совѣтахъ. Борго протѣснился сквозь толпу и, пробормотавъ какія-то невнятныя слова, протянулъ ей руку.
-- Ну, будетъ, мистрисъ Маршамъ, проговорила лэди Гленкора:-- премного вамъ благодарна за совѣтъ; пожалуйста, не безпокойтесь.
И съ этими словами она взяла протянутую руку Фицджеральда. Борго въ глаза не зналъ мистрисъ Маршамъ; но она его знала какъ нельзя лучше. Ей были извѣстны всѣ подробности его романа съ лэди Гленкорою, и почтенная старушка обомлѣла отъ ужаса, когда увидѣла, что онъ осмѣливается касаться руки своей прежней зазнобы, теперешней жены мистера Паллизера.
-- На туръ вальса, проговорилъ Борго такимъ тономъ, какъ-будто для нихъ было самымъ обыкновеннымъ дѣломъ вальсировать другъ съ другомъ.
-- Не думаю, чтобы лэди Гленкора была расположена вальсировать сегодня, замѣтила мистрисъ Маршамъ самымъ нелюбезнымъ тономъ.
Какъ видно, плохо знала мистрисъ Маршамъ обязанности дуэнны, не то она сообразила бы, что ея сопротивленіе только заставитъ лэди Гленкору дѣйствовать ей прямо наперекоръ.
-- А почему бы мнѣ и не вальсировать сегодня, мистрисъ Маршамъ? спросила лэди Гленкора. Напротивъ, я съ большимъ удовольствіемъ сдѣлаю туръ съ мистеромъ Фицджеральдомъ, потому что онъ отлично вальсируетъ.
И съ этими словами она оперлась рукою на руку Борго.
Мистрисъ Маршамъ сдѣлала послѣднее, почти безсознательное усиліе удержать ее и, положивъ ей руку на плечо, поглядѣла ей въ глаза съ укоризненнымъ, предостерегающимъ выраженіемъ. Но лэди Гленкора сердито дернула плечомъ и пошла рука объ руку съ Борго въ бальную залу.
-- Кто эта женщина? спросилъ Борго.-- То были первыя слова, съ которыми онъ обратился къ ней послѣ рокового письма, которое она все еще носила въ карманѣ. Голосъ его звучалъ такъ же дружественно и знакомо, какъ въ тѣ дни, когда ничто ихъ не разлучало и вопросы подобнаго рода были между ними самымъ обыкновеннымъ дѣломъ. И она отвѣчала въ томъ же тонѣ:
-- О, это препротивная старушонка; зовутъ ее мистрисъ Маршамъ; она моя bête noire.
Минуту спустя, они кружились въ вихрѣ вальса.
Борго былъ отличный танцоръ, а лэди Гленкора во дни своего дѣвичества страстно любила танцы. Мистрисъ Маршамъ и мистеръ Ботъ все видѣли изъ другой комнаты и съ ужасомъ переглянулись между собою.
-- Зачѣмъ онъ уѣхалъ и оставилъ ее одну? прошипѣлъ мистеръ Ботъ.
-- Но кто могъ этого ожидать, отвѣчала мистрисъ Маршамъ.
-- Полагаю, что вамъ надо будетъ довести до его свѣденія, какія дѣла здѣсь творятся.
-- Но гдѣ я его теперь отыщу?
-- Ну, да оно и не такъ къ спѣху, проговорилъ мистеръ Ботъ.... Такъ вы думаете, продолжалъ онъ, что дѣло уже зашло такъ далеко?
-- Ужь я не знаю, что и думать.
Танцующіе кружились, пока изнеможеніе не заставило ихъ остановиться.
-- Я такъ отвыкла танцовать, проговорила лэди Гленкора; еще я удивляюсь, какъ я могла сдѣлать столько туровъ.
Она говорила, задыхаясь, и ноздри ея раздувались, какъ у лошади послѣ быстраго бѣга.
-- А еще туръ? спросилъ онъ.
-- Погодите немного.
Затѣмъ послѣдовала небольшая пауза.
-- Не напоминаетъ ли это вамъ прошлое? спросилъ онъ вдругъ измѣнившимся голосомъ.
Вопросъ этотъ заставилъ лэди Гленкору очнуться отъ сладкаго оцѣпенѣнія, въ которое она была погружена до сихъ поръ. Дѣйствительность разомъ сказалась ей во всей своей полнотѣ.
-- Не говорите о немъ, отвѣчала она чуть слышно.
-- Отчего же мнѣ не говорить о немъ? подхватилъ онъ съ жаромъ. Вѣдь то была счастливая пора. Или вы не были счастливы, когда... Эхъ, да не лучше ли ужь и думать перестать объ этомъ прошломъ?
-- Гораздо лучше.
-- Одно бѣда, что это невозможно. Дорого бы я далъ, Кора, чтобы заглянуть въ самую глубь вашего сердца и узнать, чего вы дѣйствительно желаете.
Въ былыя времена онъ всегда звалъ ее Корою, и теперь это имя само собою, какъ бы по привычкѣ, сорвалось съ его языка.
-- Вы дурно сдѣлали, что отыскали меня въ толпѣ, проговорила она.
-- Почему же дурно? Кто имѣлъ на это больше права, чѣмъ я? Кто любилъ васъ такъ, какъ я? Кора! получили ли вы мое письмо?
-- Пойдемте танцовать, сказала она, вмѣсто отвѣта. Я вижу отсюда пару глазъ, которые слѣдятъ за нами.
Пара глазъ, про которую говорила лэди Гленкора, принадлежала мистеру Боту. Онъ стоялъ у притолки и отъ времени до времени приподнимался на цыпочки, чтобы лучше видѣть преступную чету. Мистрисъ Маршамъ съ нимъ не было; она уѣхала въ каретѣ лэди Гленкоры въ паркъ Лэнъ, въ надеждѣ застать мистера Паллизера дома.