Я молча покачала головой, не доверяя голосу, который мог выдать мои чувства.
– Тогда подожди немного. Я быстро.
Он удалился с почти комической поспешностью. Долго еще я буду неправильно истолковывать его реакцию и заставлять буквально сбегать от меня? Пора бы уже понять и принять, что моим чувствам к нему, похороненным глубоко внутри, лучше там и оставаться. Ни малейшего шанса на взаимность у них нет.
Найти ближайшую закусочную, очевидно, не составило особого труда – я едва закончила смывать грязь и пыль с лица и рук, как Джимми вернулся, неся в руках кучу картонок с китайской едой и две бутылки вина.
– Мы еще кого-то ждем? – спросила я, обводя глазами источающие соблазнительные запахи коробки на кофейном столике.
– Будем надеяться, что нет, – мрачно ответил он.
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кто пришел ему на ум. Вряд ли этого стоило опасаться – Мэтт сообразил бы, что уж сегодня вечером появляться у моих дверей точно ни к чему.
Аппетит у меня, на удивление, оказался просто волчий, и я отдала должное нашему импровизированному ужину. Азартно выуживая палочками последний кусочек из очередной коробки, я поймала на себе взгляд Джимми, в котором светилось плохо скрытое удовлетворение.
– Ты не обязан это делать.
– Что именно? – спросил он.
– Следить, как бы со мной чего не случилось. Не иссохну ли я от горя, не уморю ли себя голодом, не сделаю ли чего-нибудь еще… какой-нибудь глупости в припадке депрессии.
– И в мыслях ничего подобного не было, – горячо запротестовал Джимми, но обмануть меня ему не удалось – я слишком давно и хорошо его знала.
– А с чего же тогда ты ворвался сюда, будто ураган?
Он молчал.
– Мне не нужен еще один заботливый родитель, – твердо проговорила я. – Ты не нанимался меня спасать.
Храня все то же непроницаемое выражение на лице, Джимми наконец ответил:
– Знаю. Просто я чувствую…
– Да? – заинтригованно переспросила я.
– Я чувствую себя… отчасти ответственным за то, что произошло у вас с Мэттом.
Совсем не это я ожидала – а может быть, даже надеялась – услышать.
– С какой стати?!
Глубоко вздохнув, он опустился в кресло напротив, по другую сторону кофейного столика.
– Мы с Мэттом никогда особо не ладили…
– Тоже мне новость!
Оставив без внимания мой сарказм, он продолжил:
– А в последние недели, после нападения, ты проводила со мной много времени. Я видел тебя куда больше, чем Мэтт. И это только все усложнило между вами.
Я хотела возразить, но Джимми поднял руку.
– То, что случилось сегодня… Наверное, здесь есть доля и моей вины.
Я уставилась на него, не веря собственным ушам.
– Да ничего подобного! Если только ты не заплатил Кейти, чтобы та скинула одежду и прыгнула в постель к чужому жениху!
Джимми взъерошил руками волосы, досадуя на мое непонимание.
– Господи, Рейчел, ну подумай сама – неужели он не мог сделать это в отместку за то, что едва не произошло между нами?!
Меня словно пнули ногой в живот.
– Что?! Ты считаешь, что он знал? По-твоему, я вот так, как-нибудь между прочим, обмолвилась?
Джимми пристально посмотрел на меня, словно ища ответа в моих глазах. Однако какие бы чувства, оставшиеся невысказанными, ни отразились там, они не вызвали у него реакции, на которую я надеялась.
В молчании мы убрали со стола, погруженные каждый в собственные мысли. Я так долго ждала, когда Джимми признает факт случившегося в гостинице, но лучше бы он о нем и не вспоминал. Очевидно, он глубоко сожалеет о произошедшем и, похоже, думает, что и я отношусь к этому так же. Вся тяжесть сегодняшних открытий вдруг навалилась на меня разом, и, непритворно широко зевнув, я объявила:
– Еле на ногах держусь… Надо ложиться. Переночуешь на диване? Тут есть покрывало.
Поскольку единственной альтернативой было разделить со мной кровать, ничего удивительного, что Джимми поспешно откликнулся:
– Да, конечно. Меня это вполне устроит.
Уже у двери я услышала, как он мягко добавил мне вслед:
– Спокойной ночи, Рейчел.
* * *
Как ни странно, ночь действительно прошла спокойно – ни сновидений, ни загадочных звуков и запахов. Джимми встал рано, и на кухонной стойке меня уже ждали кипящий кофейник и тарелка с золотистыми круассанами. Я принялась отщипывать невесомые сдобные хлопья теста, а Джимми налил мне кофе и добавил молока.
– Смотрю, ты уже сходил за покупками.
Он улыбнулся. Неловкости вчерашнего вечера, слава Богу, как не бывало. Похоже, если не пересекать границ нейтральности, то проблем не возникнет.
Джимми пододвинул мне высокий барный стул и невольно улыбнулся снова, глядя, как я пытаюсь на него забраться.
– Все потому, что я не на каблуках, – проворчала я.
Прежде чем я успела его остановить, он легко приподнял меня за талию и усадил, как ребенка. Руки Джимми задержались лишь ненадолго, но и этого было достаточно, чтобы я вздрогнула.
– Замерзла? – неправильно истолковал он мою реакцию, посмотрев на безрукавку и спортивные шорты, в которых я спала. Боюсь, вид у меня был не самый привлекательный, особенно если учесть лицо без грамма косметики и собранные в болтающийся хвостик волосы. Не дожидаясь ответа, Джимми накинул мне на плечи свой пиджак, окутавший меня теплом и запахом его тела.
Тепло читалось и в глазах Джимми, обежавших меня с головы до ног, которые болтались дюймах в десяти от пола. Этот дружеский взгляд грел мне душу, но, могу поклясться, он был и оценивающим, мужским. Однако уже в следующую секунду губы моего приятеля дрогнули, складываясь в такую знакомую усмешку.
– Что? – спросила я, наклоняясь над кружкой, чтобы скрыть невольный румянец, вызванный пристальным вниманием.
– Просто ты сейчас совсем как тринадцатилетняя.
– Ого! Если у тебя все комплименты такие, неудивительно, что ты до сих пор один, – заметила я, протягивая руку за вторым круассаном.
* * *
Потребовалось больше часа, чтобы вынести все коробки и загрузить их в машину Джимми. Мы поднимались в лифте за очередной порцией, когда мой мобильник, в который уже раз за это время, снова зазвонил. Вытащив его из кармана джинсов, я взглянула на экран и нажала кнопку сброса.
– Опять Мэтт? – коротко спросил Джимми.
Я кивнула, убирая телефон.
– Рано или поздно он успокоится, – добавила я.
– Думаешь?
Лифт остановился, и Джимми, шагнув вперед, так что его лица я не видела, проговорил вполголоса:
– Я бы никогда не успокоился.
Интересно. Очень интересно.
* * *
Немного погодя я закрыла за собой дверь квартиры в последний раз. Придется, наверное, еще вернуться, чтобы разобраться с арендой и коммунальными платежами, но фактически можно было считать, что отсюда я съехала.
– Ты как, нормально? – спросил Джимми, ободряюще сжимая мне плечо.
– Как ни странно, да, – откликнулась я.
– Отлично, – кивнул он. – Потому что если ты вдруг передумала и хочешь нести все обратно, то ищи кого-нибудь другого!
Я рассмеялась, однако его слова не шли у меня из головы, пока мы спускались к машине. В самом деле, не пожалею ли я об этом, когда память вернется? Картинка с Мэттом и Кейти вновь встала перед глазами – похоже, я действительно не скоро от нее избавлюсь. Нет, какие-то решения не изменятся, что бы доктор Эндрюс ни помогла мне вспомнить.
Машин на дороге оказалось не так много, учитывая, что до Рождества оставалось всего ничего. Видимо, нависшее небо и порывистый ветер не особо располагали к поездкам. Однако в автомобиле Джимми было тепло и уютно. Или меня согревало его присутствие?
– Решила что-нибудь со своей работой в журнале?
Я нахмурилась. Я долго думала, как поступить. Бросить работу было куда труднее, чем все остальное. Я столько лет мечтала о карьере журналиста, но сейчас по иронии судьбы смутно ощущала, что не заслужила это место.
– Глупости, – ответил Джимми, когда я попыталась объяснить ему свои сомнения. – У тебя отличные статьи!
Растаяв от похвалы, я задумчиво вздохнула.
– Ну, может быть. Не знаю пока. Наверное, потяну с решением еще пару-тройку недель.
– Кстати, – как бы размышляя вслух, произнес Джимми, – ты можешь вернуться на свою старую работу в нашей местной газете. Твой отец упоминал как-то, что они с радостью примут тебя обратно.
О таком варианте я даже не подумала и начала прикидывать все «за» и «против», когда Джимми добавил:
– Хорошо бы, если бы ты снова была рядом.
Я повернулась к окну в дождевых капельках, чтобы он не увидел глупую улыбку, появившуюся на моих губах. И тут мир вновь перевернулся.
– Поверни налево!
Джимми недоуменно взглянул на меня:
– Что? Зачем? Нам же в другую сторону.
Однако что-то в моем лице подсказало ему, что вопросов лучше не задавать. Под яростный и вполне заслуженный гудок такси, которое он подрезал, мы перестроились на другую полосу и повернули.
– На светофоре прямо, – велела я.
В ответ на новый вопросительный взгляд я лишь помотала головой, и Джимми промолчал. Приближался оживленный перекресток.
– Куда теперь?
– Направо и по этой дороге до конца. Она там уходит влево.
Больше он вопросов не задавал, не допытывался, куда мы едем и зачем. Не моргнув глазом, Джимми послушно исполнял мои отрывистые команды и только однажды вполголоса пробормотал:
– Знаешь, девушка в навигаторе куда вежливее.
Его замечание почти заставило меня улыбнуться и хоть чуть-чуть расслабиться, что было бы нелишним – сердце колотилось как сумасшедшее, внутри от напряжения все буквально завязывалось узлом. Пока мы петляли по бесчисленным переулкам, я чувствовала, будто какая-то непреодолимая сила тащит меня к месту нашего назначения.