– Всё, я трудиться! – заскочила Алина Соловецкая уже в плаще и ботинках в гостиную, где молчали каждый о своём Всеволод Алексеевич Северный и Алёна Дмитриевна Соловецкая. – Любовью в моей постели не заниматься! Вот вам диван в гостиной, ковёр на полу в крайнем случае!
– Алина! – вспыхнула Алёна.
Северный беззвучно расхохотался. Его забавляло, как дочь беззлобно поддразнивала мать и как Алёна всё время на это велась с какой-то совершенно детской наивностью.
Они вышли в коридор проводить Алину.
– Да, кстати, это вам! – обернулась она на пороге в последний момент и вынула из сумки распечатанный лист формата А4, сложенный пополам, и всунула его Северному. – Это расписание работы ЗАГСов по месту вашей прописки и по месту прописки моей матери. Если вы не потащите её в ЗАГС насильно и как можно скорее, она будет продолжать прикидываться инфантильной, инертной, рефлексирующей, взвешивающей «за» и «против». Хотя на самом деле единственное, о чём она мечтает, так именно о том, чтобы вы насильно потащили её в ЗАГС. Мама! – обратилась она к матери назидательным тоном. – А ты не слишком переживай. Если что – разведётесь. Делов-то!
И, послав обоим воздушные поцелуи, Алина выскочила за дверь.
– Не забудьте закрыть дверь на нижний замок, когда будете уходить! – крикнула она уже из подъезда, быстро спускаясь по лестнице.
Северный повернулся к Алёне и сказал:
– У твоей дочери в этой жизни всё будет хорошо. Не морочь ни ей, ни себе голову.
Затем развернул вручённую ему Алиной бумажку, посмотрел в неё и сказал:
– Заявление подаём завтра в ЗАГС по моему месту жительства.
Алёна Дмитриевна молча кивнула и, расплакавшись, кинулась Северному на шею.