– И как они это делают?
– Ну, они собирают образцы тканей у всех вымирающих животных в мире. А потом подвергают криогенной заморозке, – Флоренс нажала кнопку лифта со стрелкой вверх. – А потом, в будущем, если эти звери вымрут, их можно будет клонировать и возродить к жизни.
– Это невероятно, – восхитился Винсент.
– Это как раз самое простое. Гораздо труднее убедить сотрудничать правительства во всем мире. Пока согласились меньше половины. Слава богу, что у меня есть Руперт, иначе я бы не знала, что делать, – Флоренс щёлкнула каблучками своих туфелек, словно это был амулет на счастье.
После сегодняшней необыкновенной прогулки Винсенту ещё труднее было поверить в то, что Флоренс осталась совершенно самостоятельно управлять отелем – будь она хоть трижды Уэйнрайт-Каннингэм.
Двери лифта распахнулись, и Винсенту с большим трудом удалось удержаться от того, чтобы его язык снова не вывалился изо рта, как ломоть размороженной говядины.
Лифт оказался размером с его собственный дом.
И в центре лифта женщина играла на рояле.
– Зельда, – сказала Флоренс, входя в лифт. – Это Винсент. У него сегодня знакомство с отелем, а завтра он начинает работать чистильщиком обуви.
Зельда подняла взгляд, в то время как её пальцы по-прежнему изящно касались клавиш.
– Здравствуйте, Винсент, – отвечала она с тёплой улыбкой. – Добро пожаловать в Необыкновенный. – Из-за высокого разноцветного тюрбана на голове и тяжёлых золотых серёг в ушах Зельда показалась Винсенту загадочной африканской королевой.
Без толчков и задержек лифт размером с дом мягко начал подниматься. Игра Зельды была безупречна. Она успокаивала лучше, чем ласковый дождик. Винсенту подумалось, что если бы Тому позволили выбрать себе место в этом отеле, он наверняка попросился бы жить в лифте.
– Зельда провела с нами уже пятьдесят лет, верно, Зельда? – сказала Флоренс.
– Да, это так, дорогая.
– И она не пропустила ни одного дня на работе.
– Ну, – рассмеялась Зельда, – один я всё же прогуляла, дорогая. День моей свадьбы, когда мы поженились с доктором Мабути. Но это случилось задолго до твоего рождения. Вообще-то у нас скоро годовщина.
– Муж Зельды, доктор Мабути, тоже работает у нас. Он ухаживает за слонами, – объяснила Флоренс. – Ах, Зельда, ты должна это отпраздновать!
– Само замужество за доктором Мабути – истинный праздник для меня, – при мысли о своём возлюбленном супруге Зельда позволила своим пальцам мелькать по клавишам чуть быстрее.
– Когда доктор Мабути ожидает роды у Винни? – спросила Флоренс. – Мне кажется, она уже целую вечность ходит беременной.
– Я понимаю, дорогая. Два года и правда долгое время для ожидания, однако ей ещё осталась пара месяцев. Ты лучше подумай, что чувствует сама бедная Винни.
– Что за Винни? – не выдержал Винсент.
– Одна из наших слоних, – объяснила Зельда.
– Я так волнуюсь! – Флоренс даже хлопнула в ладоши и встала на цыпочки. – Нет ничего роскошнее в мире, чем новорождённый слонёнок!
– Напомни мне ещё раз, когда, ты говоришь, ваш юбилей? – поинтересовалась Флоренс на выходе из лифта.
– Я не говорила! – рассмеялась Зельда.
– Да ладно тебе, Зельда! – Флоренс попыталась задержать двери, не позволяя им закрыться.
– Пока, Флорри! – двери затворились, и звуки рояля мягко уплыли вниз.
– Хмм, ей не удастся отделаться так легко, – пробормотала Флоренс, шагая по коридору. – Руперт наверняка всё знает. Мы никогда не упускаем повода для праздника в Необыкновенном, Винсент.
Едва она успела отпереть дверь в Номер Любимцев, как к ним устремилось множество карманных собачек. Одни были лохматые, другие нет, но все как одна были милашками, какими только и могут быть маленькие существа.
Флоренс и Винсент сидели на ковре, играли с собачками и болтали обо всём на свете, как давнишние друзья.
Получалось, что у них масса общего.
Оба они любили блефовать в покер и делать ставки в игре «Монополия». Обоим нравился сыр на пицце, и оба терпеть не могли его в сэндвичах. Оба помнили наизусть все слова песни «Too Loose» рэпера MZee. Но самым удивительным открытием для обоих оказалось то, что у их отцов одинаковое второе имя: Бенджамин! Правда, вторым оно было только у папы Винсента, а у папы Флоренс дополнительных имён оказалось двадцать три, что значительно повысило вероятность совпадений. Зато Флоренс охотно согласилась, что двадцать три имени – многовато даже для самой необыкновенной личности.
По мере того как тускнел оранжево-алый свет, лившийся в окна, карманные собачки одна за другой сворачивались клубочком и засыпали, как пушистые мячики, разлетевшиеся по ковру.
– Пожалуй, мне пора. Я сегодня забыла где-то очки, и теперь придётся вернуться по своим следам, чтобы их найти. Винсент, ты бы мог заказать себе ужин. По-моему, ты проголодался.
– Я могу заказать ужин?
– Конечно! Что угодно на твой вкус.
Винсент ещё никогда не заказывал ужин в номер.
Ещё бы. Он и в отеле никогда не ночевал!
Вместо ужина в номер у них с мамой была игра, когда ещё не родился Том. Винсент забирался к маме в кровать, а она стучала в дверь и объявляла:
– Вы заказывали ужин!
А потом она входила с полным подносом и ставила его перед Винсентом, чтобы он мог поесть в кровати. Он чувствовал себя по-королевски! Конечно, это время давно миновало – заодно с остальными играми. Теперь для его мамы главным достоинством ужина было то, что его не приходилось отскабливать от стен.
– Хорошо. А где меню? – спросил Винсент.
– Здесь нет меню. Ты просто заказываешь, что захочешь.
«Ну ничего себе!»
Пробираясь между спящими собачками, Винсент пробрался к телефону.
– Алло! Пожалуйста, принести мне пирог с курятиной, свиную отбивную с хрустящей корочкой, пакет солёных чипсов, чесночный хлеб, блюдо горячей картошки и карамельный пудинг с шоколадным мороженым и попкорном на закуску!
– Как скажете, сэр. Напитки, сэр?
– Да-да, будьте добры дымящуюся малиновую газировку. Хотя ладно, давайте две! – Винсент представления не имел, как повар делает так, чтобы от дымящейся газировки шёл дым – или это такой оборот речи? – однако мог пить её без конца.
Винсент окунул последний, уже остывший ломтик картошки в соус, лизнул растаявшее мороженое и привалился спиной к горке мягчайших подушек. Мин устроилась у него на животе, таком набитом, что можно было подумать, будто мальчик проглотил шар для боулинга.
Осторожно, чтобы не потревожить Мин, он набрал свой домашний номер.
Было слышно, как где-то в глубине дома орёт Том.
– Винсент! – мама старалась перекричать этот шум. – Как ты там?
– У меня всё прекрасно! Ты не поверишь, что это за место! У меня есть своя карман…
– Прости, что ты сказал? – перебила мама. – Нельзя ли погромче?
– КАРМАННАЯ СОБАЧКА! У МЕНЯ СВОЯ КАРМАННАЯ СО…
– Бесполезно, я ничего не слышу! Мне надо бежать и поставить Тому какую-нибудь музыку, пока он не разбудил сестру. Истерика и кинозвезда в одном месте – это слишком. Я рада, что ты хорошо проводишь время, Винсент!
Винсент с мамой прокричали взаимные прощания и дали отбой. Мальчику было ужасно неловко: дома всех замучили истерики Тома, тогда как он гладит карманных собачек и упивается дымящейся газировкой. Но была и другая часть Винсента, которая совсем не испытывала смущения. Напротив, она даже была почти что рада. И как Винсент ни старался поменьше иметь дело с этой своей частью, это удавалось не всегда.
Собачек привели с вечерней прогулки, и Винсент стал готовиться ко сну. Для начала он кропотливо выбрал из своей зубной щётки все волоски из бровей Роуз. Почистил зубы и вынул из пластикового пакета пижаму. На покрывало выпал маленький свёрток со спичечный коробок, с запиской снаружи. Винсент снял стягивавшую его резинку и прочёл: «Для бальшой каманды кинапрадюсиров». Это была пачка самодельных визитных карточек.
Марелин Мантгомери
Вситоронняя драматическая актриса
Играет кармилиц или младенцев
Хотя Тому удалось отбить охоту к мечтам у своих родителей, на мечтах Роуз это нисколько не сказалось! Она оставалась закутанной в свои мечты, как в своё покрывало. «Роуз ни за что не отправилась бы вечером в кровать, оказавшись в Необыкновенном», – подумал Винсент.
«Ночь – время звёзд! – заявила бы она. – И я – ЧЕРТОВСКИ БОЛЬШАЯ ЗВЕЗДА!»
«Если я сейчас просто лягу в кровать, это значит, мой единственный день в качестве гостя в Самом Необыкновенном Отеле в Мире вот так и закончится. Роуз права! Только дело не в кинозвёздах, а в звёздах настоящих. Это может быть мой первый и последний шанс увидеть падающую звезду. Или даже мячики для гольфа на Луне!»
Винсент нашёл в ванной комнате бархатный халат. Он осторожно опустил спящую Мин в глубокий карман халата, повесил на шею бинокль и отправился в ночь.
Глава 7Горячее какао после полуночи
Это было восхитительно! Пройтись по отелю совершенно самостоятельно. Да ещё ночью! Винсент почувствовал себя совсем взрослым. Он нажал кнопку «Вниз» и услышал, как из шахты лифта доносятся звенящие, бархатистые аккорды рояля. Готовый встретиться с Зельдой, он был несколько удивлён, когда двери открылись и он увидел мужчину в мешковатом твидовом костюме и кепке, нагнувшегося над клавишами рояля.
– Ой!
– Добрый вечер, мальчик, куда ты собрался? – спросил пианист. – В бар? – Он зашёлся глубоким хриплым кашлем — кхе-кхе-кхе – и постучал себя по груди, как будто старался вернуть монету, застрявшую в автомате с закусками.
«Не иначе как я и выгляжу уже взрослым!»
Винсент одёрнул свой роскошный халат и ответил как можно более грубым голосом:
– Нет, сэр. Я собираюсь выйти из фойе на балкон, чтобы посмотреть на звёзды.
– Ты мог бы посмотреть на них с балкона в своём номере.
Винсент снова почувствовал себя одиннадцатилетним.