— Мистер Рабин! С вами все в порядке? — раздался из-за двери озабоченный голос.
— С ним все нормально, — ответила Виолетга. Если бы не она, Джефф снова бросился бы на ч Рабина. Наконец он сумел взять себя в руки и отошел в сторону.
За дверью продолжали суетиться люди, пытаясь попасть в кабинет. Когда возня прекратилась, служащие несколько успокоились.
— Почему вы не хотите отогнать поезд? — спросила Виолетта.
Рабин по-прежнему не сводил с Джеффа полного ненависти взгляда и молчал. Вместо него ответил сам Джефф.
— Здесь замешаны деньги. Он больше никогда ни о чем не беспокоился. Я куплю у тебя весь груз. Сколько ты за него хочешь?
— Я его не продам! — взвизгнул Рабин.
— Но почему? — воскликнула Виолетта. — Вы же получите деньги.
— Это бизнес. Вам не понять.
— Так попытайтесь растолковать.
— Я это сделаю, — предложил Джефф, на его губах играла жесткая улыбка.
Виолетта молила Бога, чтобы он не выкинул что-нибудь еще.
— Вы ничего не можете знать, — заявил Рабин, но лицо его на миг исказилось от страха.
— Помните, я как-то говорил вам, что потребительский рынок Чикаго охвачен волнением? — обратился Джефф к Виолетте.
— Да, это произошло, когда вы первый раз проработали всю ночь.
— Волнение было вызвано нехваткой картофеля. В связи с этим цены на него подскочили. Рабин надеялся получить при этом около пятисот процентов прибыли.
Потрясенное лицо Рабина было лучшим подтверждением правоты слов Джеффа.
— Мои клерки работали всю ночь, закупая на Западе картофель, — продолжал Джефф. — Теперь его в Чикаго предостаточно, и цена упала до пяти долларов за тонну. Сегодня утром я отправил последний поезд с пятьюдесятью тысячами тонн картофеля.
Виолетта быстро подсчитала в уме.
— Выходит, вы получили доход в двести пятьдесят тысяч долларов?
— Вот видишь, — обратился Джефф к Рабину. — Она все поняла.
— Значит, мой картофель стоит не дороже грязи? — ошарашенно спросил тот.
— Он стоит даже меньше, чем ты заплатил за него, — усмехнулся Джефф. — Если бы ты раньше спросил моего совета, я бы порекомендовал тебе поберечь деньги. Теперь ты готов отогнать поезд? Или собираешься продать мне картофель?
— С убытком?
— Боюсь, что так.
— Ты не сумеешь остановить поезд! — выкрикнул Рабин, глаза его горели злобной радостью. — Когда они встретятся, будет уже поздно переводить его на другой путь. Поэтому твой поезд придется вернуть назад и пустить окружным путем.
— Прежде чем мисс Гудвин убедится, какой ты на самом деле упрямый дурак, позволь мне объяснить тебе кое-что, чего ты еще не знаешь.
Выражение лица Рабина мгновенно изменилось.
— Что ты еще сделал? — настороженно спросил он.
— Артуру не понравилась твоя выходка, и он обо всем рассказал Виллу. Тот тоже был не в восторге. Конечно, они конкуренты, но им вовсе не нравится выглядеть дураками. Артур и Вилл просто вышлют другой поезд, доктор пересядет на него и вовремя успеет в Денвер. А вот застрянет именно твой поезд с картофелем. Можешь не сомневаться, мы с братьями позаботимся о том, чтобы он там и сгнил.
— Или же цены на него за это время так упадут, что вы понесете огромные потери, — добавила Виолетта.
— Я же говорил: у нее есть деловая хватка, — улыбнулся Джефф. — Может, мне следует предложить мисс Гудвин работу в банке?
У Виолетты затеплилась было надежда, но она вовремя напомнила себе, что Джефф лишь старается разозлить Филиппа Рабина. Вряд ли он задумывается над тем, какие мысли возникают при этом у нее в голове.
— Ты пытаешься разозлить меня как тогда, когда ты украл у меня железнодорожный бизнес! — воскликнул Рабин. — Ты хочешь только одного — погубить меня!
За дверью опять раздались голоса. Судя по всему, служащие пытались взломать ее.
— Я только попросил тебя пропустить поезд, который везет доктора. Моя невестка, действительно, серьезно больна, и Мэдисон специально очистил все пути от Денвера до Чикаго. Я не могу позволить, чтобы из-за тебя вся эта кропотливая работа пошла насмарку.
— Но ты же хочешь, чтобы я понес убытки, — возразил Рабин.
Раздался еще один удар в дверь, но она выдержала.
— Мне наплевать на твои убытки, — заявил Джефф. — Мне нужно освободить путь. Я даже предложил выкупить твой груз. Теперь тебе известно, что Ферн угрожает опасность, но ты все равно отказываешься отогнать поезд. В таком случае, я сделаю все возможное, чтобы уничтожить тебя.
— Негодяй! — взвыл Рабин, бросаясь на Джеффа. Тот сначала просто оттолкнул его от себя, а потом ударил. Перелетев через стул, Рабин врезался в стол. Одновременно послышался звон разбитого стекла и звук расщепляющегося дерева. В кабинет наконец прорвались служащие Рабина и изумленно уставились на лежащего на полу хозяина.
— Выйдите отсюда, — прорычал он.
— Но…
— Вон! — заорал Рабин, швырнув в них ножку стола.
Те мгновенно ретировались.
— Сколько ты мне дашь за картофель? Джефф назвал цифру.
— Я ведь потеряю деньги, — возразил Рабин.
— Ты предпочитаешь потерять все? Кроме того, твой напарник, наверняка, очень разочаруется, если поезд не прибудет. Сомневаюсь, что он захочет еще раз связаться с тобой.
— Прекрати издеваться и давай деньги, — потребовал Рабин.
— Пришли завтра кого-нибудь в мой банк. Я выпишу чек.
— Откуда мне знать, что ты сдержишь слово?
— Раз я дал слово, этого уже вполне достаточно.
— Убирайтесь! — выкрикнул Рабин.
— Пойдемте, мисс Гудвин. Не думаю, что мы можем и дальше злоупотреблять терпением мистера Рабина.
— Я тебе за это еще отомщу! Пусть даже у меня на это уйдет вся моя жизнь! — кричал им вслед Рабин. — Надеюсь, эта сука сдохнет вместе со своим — выродком! — бесновался он.
Услышав последние слова. Джефф рванулся было .назад, но Виолетта удержала его за руку.
— Не обращайте внимания. Нам необходимо вернуться в больницу.
Немного помедлив. Джефф резко повернулся и вышел из кабинета. Виолетта поспешила следом за ним, ужасаясь про себя, до чего же докатился в своей ненависти Филипп Рабин, если мог ради мести пожелать смерти женщине и ее ребенку.
— Вы, действительно, попытались бы разорить Рабина, если бы он не согласился продать картофель? — спросила Виолетта, когда они с Джеффом спускались по ступенькам.
— Я никому не позволю вредить моей семье. Любой из моих братьев поступил бы точно так же.
— Неужели можно уничтожить человека, не испытывая при этом угрызений совести?
— При случае Рабин сделал бы со мной то же самое.
— Филипп Рабин — злобный, мерзкий человек, а вы такой добрый.
Джефф остановился и повернулся к Виолетте.
— Почему вы это сказали?
— Я видела своими глазами, как вы обращались с Эсси. Больше ей мог дать только отец.
— А, вы об этом…
— И обо мне, — добавила Виолетта. Джефф снова двинулся вперед.
— Что вы имеете в виду?
— Вы очень добры ко мне, несмотря на то, что я проклятая янки.
Пока они не сели в экипаж, Джефф больше не произнес ни слова.
— Быстро в госпиталь, — приказал он кучеру, затем уселся рядом с Виолеттой и предложил: — А теперь расскажите, почему вы считаете, что я добр с вами.
Глава 21
Джефф поначалу собирался пойти в больницу пешком, а Виолетту отправить в школу в экипаже. Ему не хотелось оставаться с ней наедине из опасения сказать что-нибудь не то или поддаться эмоциям. Виолетта не должна догадаться о его слабости. Джефф несколько дней не покидал банк, пытаясь совладать со своими чувствами. Но вскоре ему стало абсолютно ясно: дальше так продолжаться не может.
Виолетта действовала на него странным образом, вынуждая совершать странные, ничем необъяснимые поступки. Джефф до сих пор не мог прийти в себя после признания Ферн и Розе. Но хуже всего было то, что он начал сомневаться во всем, что многие годы казалось ему правильным. И это пугало Джеффа.
«Ты стоишь не дороже навоза. Чертов трус».
Слова отца преследовали Джеффа всю жизнь. Чтобы опровергнуть их, он сражался против янки при Геттисберге, а потом отказался умирать, истекая кровью на поле боя в ожидании помощи. Уже после войны Джефф проводил в банке по сто сорок часов в неделю, желая доказать, что отец был не прав.
Именно упорная работа в банке принесла ему неожиданное облегчение.[Со временем он набрался опыта, начал зарабатывать много денег, но вместе с тем все больше и больше отдалялся от семьи. Джефф постоянно держал свои чувства в узде, не позволяя им властвовать над собой. Однако с Виолеттой все вышло иначе.
— Вы не хотите признаться даже себе, что я вам нравлюсь, — проговорила Виолетта.
Она сама не знала, чего ожидать от этой встречи с Джеффом. Что он признает свою слабость?
— Конечно, вы столько лет пытались убедить всех и вся, что янки — исчадие ада, поэтому теперь вам трудно идти на попятную, признаваясь в том, что вам понравилась одна из них. Впрочем, в глубине души вы и сами не верили, что янки так уж плохи. Но вы твердили это, чтобы удерживать людей от сближения с вами.
Джефф принял высокомерный вид. Судя по всему, Виолетта полагает, будто достаточно хорошо изучила его. Женщинам, вероятно, нравится думать, что они понимают мужчин лучше их самих.
— Вы боитесь сблизиться с людьми из опасения как понравиться, так и не понравиться им, — продолжала Виолетта. — И то, и другое кажется вам слишком обременительным, не так ли?
— Если это пример логики янки, удивительно, что вы вообще выиграли войну, несмотря на превосходство в силе и вооружении.
Виолетта мягко рассмеялась.
— Если бы вы заявили подобное во время карантина, я бы наверняка очень рассердилась. Но теперь уже слишком поздно. Вы обманщик, Джефф Рандольф. Я вижу вас насквозь.
Джефф не на шутку запаниковал. Никогда прежде не позволял он кому-либо вторгаться в свою жизнь. Неужели Виолетте удалось разрушить столь старательно возводимый им барьер?
— Вы так же мужественны и сильны, как ваши братья, а в чем-то, возможно, и превосходите их. Даже Монти уступает вам.