Лишь только вертел достиг цели и сделал своё дело, Эльма тут же повернула обратно, чтобы отбить выпад меча. С профессиональной сноровкой отбив и второй меч, сделала ложный выпад и воткнула вертел в грудь стражника. Второй оказался более осторожным и не лез на рожон, в буквальном и переносном смыслах этого слова.
Их противостояние прервал приход коменданта в сопровождении нескольких воинов.
– Что здесь происходит? – грозно вопросил он.
– Да тут сумасшедшая буянит! – в сердцах ответил стражник. – Она убила Аториса, а когда мы хотели её взять, схватилась за вертел… Попало и Тако, и повару…
Комендант посмотрел на Эльму.
– Это женщина господина?
– Она самая…
Мюррей нахмурился.
– Девушка, положи вертел и ступай за мной! – приказал он. – Мы отведём тебя к господину.
– Я вам не верю, – ответила Эльма. – Как только я окажусь в ваших руках, вы прикончите меня.
– Никто тебя не тронет без приказа капитана… Ты понимаешь, что поступила плохо?
– С какой стороны на это посмотреть, – усмехнулась виолка. – Только не говорите мне, что вы будете оплакивать Аториса.
– Не такая ты безумная, как говорят…
– Не безумнее вас, господин комендант.
– Тем хуже для тебя. Идём со мной, не заставляй применять к тебе силу.
– Я сама знаю дорогу и могу пройти к господину и одна, без вашего сопровождения.
Мюррей, видя, что переговоры зашли в тупик, вновь недовольно нахмурился. Конечно, он мог приказать убить эту дерзкую девчонку, но не знал, как отнесётся к этому Глай, а попасть в немилость ему совсем не хотелось. Немного поразмыслив, он принял новое решение.
– Что ж, если святой не идёт к горе, придётся горе идти к святому… Пеняй потом на себя… Сорай, ступай наверх и пригласи сюда милорда.
Спустя несколько долгих, томительных, напряжённых минут, проведённых в молчаливом ожидании, в кухню вошёл Глай. Окинув место происшествия быстрым внимательным взглядом, остановил его на девушке и медленно произнёс:
– Ступай к себе, Эльма. Жди моего решения…
Виолка бросила вертел и послушно прошла через расступившуюся толпу стражников. Поднявшись в свою комнату, плюхнулась на ложе.
Слухи в замке распространялись с быстротой лесного пожара в сухой ветреный день. Поэтому, как только девушка вошла в комнату, рабыня-прислужница пристала к ней с вопросами:
– Это правда, что вы убили Аториса, госпожа?
– Правда.
– Слава Небесам! – радостно воскликнула прислужница. – Вы сделали доброе дело, госпожа!
– Знаю… Но, по-моему, меня за это накажут.
– О, это так печально… Но мы любим вас, госпожа, и будем молиться за вас!
– Спасибо… Молитесь, может, это поможет.
Проходили минуты и часы, а Глай не появлялся. То ли решение давалось ему нелегко, то ли он не мог подобрать наказание пожёстче.
Наконец, мучительное ожидание закончилось, и Глай вошёл в дверь. Эльма тут же опустилась перед ним на колено и склонила повинную голову.
– Простите меня, господин, что нарушила ваш приказ, – смиренно произнесла она. – Я готова понести любое наказание за свой проступок.
– Только за это?
– Да… Я больше ни в чём не виновата.
– А убийство двух человек?
– Они получили, что заслужили. Это был поединок, они проиграли.
Глай заложил руки за спину и прошёлся по комнате.
– Мне сказали, что Аториса ты убила голыми руками… Это так?
– Да.
– Значит, чтобы убить человека, тебе не обязательно иметь при себе оружие?
– Я сама оружие.
– Я недооценивал тебя… Что ещё ты умеешь?
– Меня готовили как защитника и телохранителя. Я умею скрываться и нападать, убивать и калечить, допрашивать, причинять боль, не калеча, и, наоборот, калечить без боли. Я могу убить быстро или медленно, оружием, ядом или голыми руками. Я умею врачевать несложные раны и готовить целебные снадобья… И меня трудно застать врасплох, если я настороже… Кстати, сейчас… – она встала и бесшумно приблизилась к двери. Резко распахнув, схватила за шею подслушивавшую под дверью рабыню и втащила в комнату. – …сейчас нас подслушивали. Что прикажете сделать с негодницей? У этой девочки болтливый язык, и то, о чём здесь говорилось, к вечеру будет обсуждать весь замок.
– Значит, она не должна проболтаться, – обронил Глай.
– Ясно… – Эльма обняла дрожащую рабыню за плечи. – Извини, милая, но ты сама повинна в своей беде. Не нужно совать любопытный носик в чужие дела. Обещаю, тебе будет не больно.
– Госпожа… – успела только пискнуть рабыня, как послышался хруст сломанных шейных позвонков, и безжизненное тело мягко выскользнуло из сильных рук виолки.
Глай посмотрел на труп и поднял взгляд на Эльму.
– Тебе не жалко девочки? Вы ведь, кажется, дружили?
– Да, она была хорошей служанкой… Но вы приказали и я исполнила.
– Я не это имел в виду.
– А другого способа, закрыть ей рот, нет.
– Ты жестока и хладнокровна.
– Это похвала?
– Ты умеешь любить? Или виолкам не знакомо это чувство?
– Мы можем любить. Виолка рожает ребёнка только от того, кого полюбит… Или захочет, чтобы он стал отцом её детей.
– А ты влюблялась?
– Ещё нет. Мне только двадцать.
– Значит, ты ещё девственна?
– Нет, конечно, – со снисходительной усмешкой ответила Эльма. – У меня были мужчины, но это так, для развлечения.
– Ты сама их выбирала?
– Конечно!
– А если тебя кто-то выберет для развлечения?
– Я убью его!
– А если это буду я?
– Тогда… – Эльма запнулась. – Вы дали клятву…
– Я её не нарушаю… Но хочу знать, нравлюсь ли я тебе, как мужчина? Какие чувства ты ко мне испытываешь? Любовь, уважение, боишься или просто терпишь?
– Я…
– Отвечай честно, без страха. Мне нужна правда.
– Вы мне нравитесь. Я бы с удовольствием служила вам, только не на пиратском корабле… Вы умный человек и настоящий лидер. И… Я бы приняла вас, как мужчину.
Глай одобрительно улыбнулся.
– Тогда у меня будет к тебе деловое предложение, – сказал он после непродолжительной паузы.
– Слушаю.
– Я хочу, чтобы ты стала моим наместником здесь, на острове. Я подозреваю, что, когда ухожу в рейс, дела здесь идут не так, как нужно. Строительство приостанавливается, а солдаты пьют и развратничают. Здесь нужен человек с твёрдой рукой, зорким глазом и безжалостным сердцем… И ты лучше всех подходишь на этот пост.
– Я согласна, милорд… Но станут ли ваши люди слушаться меня? Для них я всего лишь шлюха, очередная «женщина господина». Не первая и не последняя, как сказал Аторис.
– Это было до сего дня. Завтра я официально назову тебя своей дочерью и передам всю полноту власти. Ты станешь их госпожой, леди Эльмой, миледи.
– Это прекрасно… Но, опять же, станут ли они меня слушаться, когда вы уйдёте в море? Их много, я одна.
– Так что ты предлагаешь?
– Если бы со мной были несколько моих соплеменниц…
– Но где их взять?
– На Оллине. Вы можете отправиться туда и нанять несколько девушек. Десяток виолок усмирят этот остров, как пара хороших овчарок овечье стадо.
– Хорошо, я подумаю над твоим предложением… А пока – ступай за мной.
Они спустились в арсенал, и Глай сказал, что она может выбрать любое оружие по своему вкусу. Эльма сразу же взяла в руки длинный узкий алмостский меч из превосходной стали, в позолоченных, украшенных драгоценными камнями ножнах, хороший кинжал, "айосец" и пару метательных ножей. Нацепив на себя оружие, счастливая, как девчонка, получившая в подарок желанную куклу, бросилась на шею Глая и поцеловала его в обезображенную шрамом щеку.
На следующий день всё население острова поразила неслыханная новость: господин и повелитель лорд-капитан Глай удочерил пленницу, отданную ему Саксом за давний карточный долг, которая накануне устроила в замке побоище. Все ждали показательной казни, в крайнем случае, жестокого наказания, но такого не ожидал никто! Он сделал её не женой, не любовницей, а дочерью, назвал госпожой леди Эльмой и, более того, отдал во владение все земли и поделился полнотой власти! Но и это ещё не всё. Через несколько дней Глай послал корабль к каким-то дальним островам, откуда была родом эта сумасшедшая чужеземка с безжалостным сердцем гиззарда и нравом дикой кошки кери. Спустя месяц тот вернулся, привезя ещё одиннадцать чужеземок, одетых в чёрные кожаные костюмы, увешанных оружием с ног до головы, с замкнутыми холодными лицами и настороженными взглядами охотящегося йола.
Это казалось неслыханным, непонятным и подозрительным. Кто эта чужеземка? Не ведьма ли? Не околдовала ли она капитана заморскими чарами? Солдаты охраны и дружины тихо роптали. Но рабы, в особенности, бесправные запуганные рабыни, воспрянули духом. С появлением новой госпожи, и в замке, и на островах воцарился порядок. Никто не заставлял работать до изнеможения, не забивал без причины до смерти, не издевался ради удовольствия, не калечил, не насиловал и не убивал за малейшую провинность. Скорая на расправу рука госпожи и её юных, но таких же жестоких и беспощадных помощниц, настигала провинившегося везде. А попасть в безжалостные руки этих красоток было хуже, чем в лапы голодного гиззарда. Тот убивал быстро и неминуемо, девушки же могли причинить такую боль, не нанося при этом ни единого увечья, что провинившийся ещё долго содрогался, лишь увидев издали чёрный, расшитый шёлком и мелкими золотыми украшениями костюм.
Как только Эльма получила виолок, Глай отправился в рейс к далёкому континенту, где давно хотел побывать, но не решался надолго оставить владения. Он рассчитывал вернуться через несколько месяцев, и на это время Эльма оставалась полновластной хозяйкой четырнадцати больших и малых островов. Несколько раз в декаду, утром, после завтрака, она принимала доклады коменданта, командира охраны, сенешаля и старшин островов. Ей рассказывали о происшествиях, выносили на её суд споры и проступки, просили помощи в том или ином деле. Эльма старалась судить строго, но по справедливости, и вскоре завоевала если не любовь, то уважение большей части населения Глайсима, как называл свои владения капитан Глай. Были, конечно, и недовольные правлением, но таких со временем становилось всё меньше.