Пытался как-то расспрашивать, но она осадила его мягкой, но недвусмысленной фразой, моментально очертившей границу между их жизнями, столь непохожими друг на друга:
— Тебя это интересовать не должно.
Пигги никогда ничего не просила открытым текстом, но Макс, впуская её в их с Андрюхой квартиру, неизменно позволял бедолаге хорошенько отмокнуть в ванне, относил в стирку её вещи и кормил, в глубине души чувствуя за неё какую-то ответственность. А затем, если она оставалась на ночь, они обязательно занимались любовью. Точнее, сексом — понятие “любовь” стало для Макса слишком сакральным, чтобы разбрасываться им направо и налево. При этом ему даже в голову не могло прийти, что Пигги своим телом расплачивается с ним за еду и приют: это не было платой, по крайней мере, не выглядело ею — просто происходило естественно, по умолчанию настроек, по совместному желанию обеих сторон.
Пигги спала и с Андреем. Однокурсник сам признался ему в этом — явно смущаясь и не сразу найдя подходящие для оправдания слова.
— Понимаешь, она пришла как-то, когда тебя не было дома… Хотела поесть и помыться, как всегда. Ну, пришлось её впустить… что я, изверг, что ли?.. Потом она перехватила у меня немного денег и… как-то так получилось, что мы оказались в постели, — неловко докончил Андрей. — А потом она сразу же упорхнула, не стала дожидаться твоего возвращения. Я просто хотел, чтобы ты знал… ты же ничего не имеешь против? Ведь вы с ней даже не пара. Надеюсь, это тебя не задевает?
Макс прислушался к своим ощущениям и понял, что ему абсолютно всё равно. Да и почему должно было быть как-то иначе? Андрей, если разобраться, имел такое же право спать с этой девушкой, как и сам Макс. Она не давала обет верности ни одному из них. Наверняка, у неё были и другие мужчины…
Однажды, развлечения ради, они записали с Пигги видео своей совместной игры: “Одинокий пастух” в исполнении флейты и виолончели. Андрей снял всё это на видеокамеру.
— Когда вы станете знаменитыми, дети мои, — пошутил он, — я продам эту запись какому-нибудь музыкальному телеканалу и зверски разбогатею! И никогда больше не буду зависеть от своего папочки.
Спустя несколько лет эта любительская запись, выложенная на ютубе, побила все рекорды по просмотрам, став настоящей мировой сенсацией и сделав Макса Ионеску, уже тогда известного виолончелиста, ещё более популярным и прибавив ему поклонников.
А вот Пигги к тому моменту уже не было в живых…
Макс почти забыл о той странной ночи, проведённой с сумасшедшей индианкой. Всё произошедшее казалось ему глупым недоразумением. Спутался же с какой-то идиоткой… В колледже всю последующую неделю ему удавалось счастливо избегать нечаянной встречи, так что о дерзкой девице ничего больше не напоминало.
Однако в следующее воскресенье, ровно через неделю после того случая, их с Андреем разбудил дверной звонок. Они не ждали гостей, но, хотя накануне не устраивали ни попоек, ни разврата — напротив, провели вечер дома перед телевизором, за просмотром футбольного матча (самым страшным их грехом можно было назвать лишь чипсы да пару бутылок пива) — всё равно подъём в половине девятого утра показался обоим друзьям крайне жестоким. Только очень весомый повод мог послужить оправданием незваному визитёру.
— Может, хозяева заявились с проверкой или заявлением, что нас выселяют? — предположил Макс, нервно натягивая штаны.
— Тьфу на тебя… не каркай, — взлохмаченный и сонный Андрей тоже выглядел не на шутку встревоженным. — Только этого нам сейчас и не хватало. Думаешь, соседи стукнули? Интересно, на что нажаловались — на девчонок или на виолончель?..
Однако за дверью оказались не владельцы квартиры.
Это была она — та строптивая первокурсница, Дия Шарма. Макс с перепуга и от неожиданности даже моментельно вспомнил её имя.
Девица стояла на пороге, белозубо улыбаясь и держа в руках несколько бумажных пакетов, из которых одуряюще пахло чем-то экзотическим, но определённо съестным — ароматными пряностями и свежей выпечкой.
— Доброе утро, мальчики, — поздоровалась она таким тоном, словно они были её лучшими друзьями. — А я вам поесть принесла! Хотите позавтракать?
— Спасибо, мы не заказывали доставку еды, — хмуро отозвался Макс, взбешённый этим бесцеремонным утренним вторжением, и уже хотел было захлопнуть дверь у Дии перед носом, но Андрей перехватил его руку.
— Ты что, охренел?! Это же свинство — так обращаться с девушкой, — возмутился он по-русски, одновременно делая вид, что слова Макса были просто удачной шуткой.
— Входи, Дия, — вежливо пригласил Андрей. — А с чего вдруг такой акт благотворительности?
— Ну… вы меня накормили завтраком в прошлое воскресенье. Теперь моя очередь, — мило улыбнулась девушка.
— Похоже, она запала на кого-то из нас, — снова переходя на русский, прокомментировал Андрей.
— На меня, разумеется, — невозмутимо отозвался Макс.
— Да с какой радости? Ты ведёшь себя с ней, как первостатейный мудак, — негодующе запротестовал Андрей.
— Женщины любят, когда с ними не церемонятся, — фыркнул Макс. — Спорим?
— Предлагаешь пари? — прищурился друг.
— Почему бы и нет? Посмотрим, кого она в итоге выберет… хотя я уверен, что в глубине души она давно уже определилась, — в Максе вспыхнул мальчишеский азарт. Не сказать, чтобы Дия так уж прямо ему нравилась — девчонка как девчонка, но здесь возник уже чисто спортивный интерес.
Глава 11
Тем временем индианка переместилась из прихожей в кухню и принялась там хозяйничать, расставляя на столе какие-то нескончаемые судочки, плошки и контейнеры, затянутые сверху фольгой.
— Да тут на целую роту солдат! — присвистнул потрясённый Андрей — что ни говори, а даже если путь к сердцу мужчины и не лежит через желудок, то всё равно проходит где-то весьма и весьма близко. — Только объясни, пожалуйста, подробно, что это всё такое и как его полагается есть.
— Как полагается есть? — рассмеялась она. — С удовольствием, конечно! А что это такое, сейчас расскажу. Вот это жареные лепёшки с разными начинками: есть с картошкой, есть с брокколи, есть с творогом и зеленью, такая лепёшка называется “паратха”. Вот — тушёный нут со специями “чхоле”, его полагается поедать уже с другими лепёшками, маленькими “пури”. Эта вкуснотень в томатно-сливочном соусе зовётся “паниром”, тоже обязательно попробуйте… Это рис с зирой, это “дал макхани” — чечевичная похлёбка с жареным луком и сливочным маслом, это кислый йогурт “дахи”, это “гулаб джамун” — знаменитая индийская сладость…
Еда, разумеется, была вегетарианской.
— Ты это всё сама приготовила? — с восхищением поинтересовался Андрей, уже отщипнув кусочек горячей паратхи и отправив его в рот, а затем немедленно зажмурившись от удовольствия.
— Смеёшься? — она даже фыркнула от этого вопроса. — Я что, похожа на степенную домохозяйку, которая с пяти утра торчит у плиты, чтобы порадовать домашних традиционным завтраком из десяти блюд? Тут поблизости есть отличный ресторан индийской кухни, его держит пенджабская семья. Блюда у них получаются по-настоящему домашние, с соблюдением старинной рецептуры и всех кулинарных традиций.
— А что, они уже открыты? В такую-то рань, в воскресенье…
Дия покачала головой.
— Я сделала заказ заранее, ещё вчера вечером, так что сегодня осталось только зайти и забрать — всё свеженькое, с пылу, с жару. Владельцы ресторана хорошо меня знают, они не смогли мне отказать. Мой отец тоже часто заказывает там еду на различные индийские праздники, у нас обычно в эти дни бывает много гостей…
— Так ты живёшь в Лондоне с семьёй? — догадался Андрей.
— Ага, — кивнула она. — Я и родилась здесь. Мои родители переехали в Англию сразу же после свадьбы в начале восьмидесятых. У меня есть младшая сестра, она ещё школьница, и старший брат, но он женился и вот уже пару лет живёт отдельно.
И, хотя еда была ресторанной, приготовить чай Дия всё-таки вызвалась сама.
— Я сварю вам настоящий гарам-масала чай, мальчики!..
— Звучит устрашающе, — буркнул Макс, подавая голос чуть ли не впервые с того момента, как они все вместе оказались в кухне.
— У вас есть зелёный кардамон, свежий имбирь, палочки корицы, несколько горошин чёрного перца и сушёные соцветия гвоздики? — подчёркнуто игнорируя его фразу, обратилась Дия к Андрею.
— Издеваешься?! — тот округлил глаза. — Я даже не знаю, что означает половина слов, тобой произнесённых… Ты ещё спроси, есть ли у нас формы для выпечки тортов и печенюшек, — он засмеялся, вовсю пытаясь очаровать девушку своим обаянием и чувством юмора.
— Я это предполагала, поэтому на первый раз принесла с собой нужную смесь специй, — она ловко выудила из сумки маленький мешочек. — Ну, а молоко-то в вашем доме найдётся?
— Найдётся, — кивнул Андрей, открывая дверцу холодильника.
Макс, в противовес Андрюхе, вёл себя совершенно независимо и невозмутимо. Ему словно не было никакого дела до Дии. К принесённому ею завтраку он практически не притронулся, объяснив это тем, что не любит вегетарианскую еду. Девушку это явно задело и огорчило.
— Хотя бы попробуй… неужели совершенно невкусно? — спросила она, с тревогой заглядывая ему в лицо.
— Вкусно, — согласился он. — Но ведь это не твоя заслуга, поэтому не благодарю.
Девушка вспыхнула от обиды. Андрей за спиной Дии закатил глаза и покрутил пальцем у виска, демонстрируя, что Макс совсем охамел и слетел с катушек. Разве можно быть таким грубым и невоспитанным?! Однако Макс прекрасно знал, что делает — используя метод кнута и пряника, в ту же минуту он очаровательно улыбнулся.
— Ну, прости, прости. Я оценил твой порыв с завтраком. Это было… мило, хоть и неожиданно. Спасибо за то, что накормила.
Дия тут же расцвела от удовольствия и с удвоенным энтузиазмом ринулась к плите — варить для всех знаменитый индийский чай “гарам масала”.
Андрей изо всех сил старался развеселить их утреннюю гостью, шутил, делал ей комплименты, балагурил, вызывал на откровенный флирт, в то время как Макс, держа в руке чашку, задумчиво стоял на своём любимом месте в кухне — у окна, пялясь на улицу и, казалось, соверенно забыв о присутствии девушки. Дия несколько раз бросила на него взгляды украдкой, наполненные досадой и сожалением, что, разумеется, не укрылось от Андрея. Прав, прав был Макс — девчонки я