— Собственно… именно к ней я и прилетел на свадьбу, — добавил он. Лера заметно расслабилась и заулыбалась.
— Она вышла замуж?
— Ну да.
Неужели Лера ревнует его? Он боялся в это поверить и решил на всякий случай не будить лихо, пока тихо. Макса шарахнуло внезапным осознанием: если бы не Дия… не её свадьба… он бы вообще здесь не оказался. Индия не входила в план его туристических поездок, сам он едва ли собрался бы когда-нибудь сюда. Дия… милая, замечательная, славная Дия, спасибо тебе за приглашение! За этот бесценный подарок…
— Ты сам ещё не успел жениться? — спросила Лера, глядя куда-то в сторону.
— Нет. А ты… не вышла замуж? — Макс вдруг со страхом подумал, что они оба повзрослели и изменились. Детство давно кончилось, и почему бы Лере, действительно, не состоять в браке с каким-нибудь… теперь он и сам чуть не задохнулся от ревности к этому неизвестному счастливчику.
Однако Лера отрицательно покачала головой.
Некоторое время они молча поглощали содержимое своих тарелок, изредка бросая друг на друга взгляды исподтишка.
— Не думала, что среди индийцев так много вегетарианцев, — заметила Лера вскользь. — Честно говоря, вообще никогда особо не интересовалась этой страной. Слышала в основном всякие страшилки, базирующиеся на стереотипах, так что ехать совершенно не собиралась… Когда нам с девочками поступило предложение сняться для каталога, я даже хотела отказаться поначалу, несмотря на то, что заплатить обещали по-царски. Они меня еле уговорили…
Цепь случайностей?.. Невидимые ниточки судьбы, связывающие их, притягивающие друг к другу сквозь страны и годы?.. Макс боялся думать об этом. Боялся вообразить себе, что было бы с ним, если бы эта встреча не состоялась.
— А здесь… неплохо, — Лера перевела взгляд в сторону синеющей вдали полосы океана, окинула быстрым взором зелёные кроны пальм и золотой песок побережья, вдохнула запах морской соли, принесённый тёплым ветром… Потянулась к нарезке свежих овощей на тарелке, гордо именуемой здесь “салатом”, цапнула половинку зелёного лайма и, не поморщившись, отправила в рот.
У Макса моментально свело челюсти: то ли от того, что он явственно вообразил этот пронзительно-кислый вкус, то ли от воспоминаний. Да, привычки у Леры не изменились…
— Вегетарианцы они, в основном, по религиозным соображениям, — сказал Макс, возвращаясь к нейтральной теме разговора. К той, от которой сердце не принималось колотиться о грудную клетку, как молот о наковальню.
— Наверное, индийцы вообще очень добрые и миролюбивые люди? — предположила Лера, невозмутимо дожёвывая кислющий лайм, словно это была мармеладка.
— Да не сказал бы. Не такие уж они и безобидные, какими хотят казаться. Да, не едят мяса, почитают корову как божество, но при этом… могут походя пнуть уличного пса, швырнуть в него камнем — просто так, чтобы не путался под ногами. Если в жилище проникнет обезьяна — могут избить её палками. Показуха… — он невесело усмехнулся. — Двойные стандарты.
Лера помолчала немного.
— Ты мне сказал когда-то, что у меня в жизни тоже… двойные стандарты, — тихо вспомнила она. Это был первый раз, когда она косвенно затронула в разговоре тему их последней ссоры. Макс задержал дыхание. Он не хотел тревожить Леру болезненными воспоминаниями. Только не сейчас…
— Я… много глупостей наговорил тебе тогда, — сказал он негромко, а затем протянул руку и взял Лерину ладонь в свои, легонько сжал, нежно перебирая тонкие пальчики и целуя поочерёдно каждый из них.
Пообедав, они решили прогуляться к морю, благо — до него от ресторана было рукой подать. Стильные босоножки Леры натёрли ей ноги, она ещё не успела купить сланцы, в которых щеголяли поголовно все жители и туристы Гоа. Скинув свою неудобную обувь, Лера с удовольствием зашлёпала босиком по мокрому песку, а затем, завернув кверху штанины, и вовсе храбро вошла в воду, позволяя тёплым волнам гладить её изящные ступни и тонкие щиколотки, ласково щекотать колени.
По берегу медленно брёл продавец фруктов. Макс окликнул его; тот остановился, тут же, при них, ловко очистил и порезал на кольца спелый ананас и почтительно вручил Лере на бумажной тарелочке. Девушка, улыбаясь, принялась кормить Макса со своих рук. Он шутливо прихватывал губами её пальцы, слизывая с них сладкий липкий сок, а она звонко смеялась…
Затем они пошли ополоснуть руки прямо в море — и в итоге долго плескали друг в друга водой, по-детски дурачась и хихикая, в результате чего промокли насквозь. Хорошо, что день выдался жарким и солнечным, поэтому ощущение облепившей тело влажной одежды было даже приятным. Лерина просторная туника соблазнительно обтянула грудь и подчеркнула талию. Макс с трудом заставил себя отвести взгляд, иначе… иначе он за себя не ручался. Молча подал ей руку, и они побрели назад к берегу.
— Не хочу снова запачкать песком ноги, — капризно протянула Лера. К ней постепенно возвращались её прежние томно-кошачьи повадки, когда одним движением пальчика или кивком головы она могла заставить не только Макса, но и любого мужчину-натурала на этой планете, исполнить любой её каприз.
Вот и сейчас он легко, как пушинку, подхватил девушку на руки, стоя по колено в морской воде. Она затихла в его объятиях, их лица были так непозволительно близко друг к другу… Макс не выдержал и первый потянулся к её губам, ему не хватало их, боже, как ему их не хватало!
Они целовались до одурения, самозабвенно, неистово, прерываясь на то, чтобы сделать очередной жадный вдох — и снова приникали друг к другу. Лера всё ещё была на руках у Макса; он дошагал с ней до ближайшего лежака, опустился на него, устроив её у себя на коленях, и поцелуи возобновились с удвоенным пылом. Его руки гладили Лерины плечи и спину, ладонь зацепилась за какое-то украшение на её шее. Макс осторожно вытянул его из выреза мокрой туники… и задохнулся от неожиданности.
Это оказалась цепочка из белого золота с таким же золотым кулоном — крошечная, искусно сделанная виолончель, выполненная, вероятно, на заказ.
Ощущение было — словно смычком по сердцу. Но эта боль казалась такой сладкой, такой упоительной…
— Ты скучала по мне? — выдохнул он ей прямо в губы. — Скучала?
— А ты скучал?
— Невыносимо…
Позволить себе что-то большее, чем поцелуи, они просто не могли. Индийцы на пляже и так таращились на них с жадным нездоровым любопытством. Но Макса букально трясло от того, как он её хотел. Скручивало от дикого желания…
— Уедем отсюда? — предложил он охрипшим голосом. — Слишком много свидетелей.
— У меня девочки в отеле, я не одна в номере, — поняв, что он имеет в виду и облизнув губы, отозвалась Лера с сожалением.
— Я один.
— Тогда едем к тебе, — решительно тряхнув головой, заявила она.
Как они доехали до отеля — Макс не помнил. Удивительно ещё, что не попали в аварию… Всю дорогу Лера, обхватив его со спины руками, так недвусмысленно поглаживала ему живот, проникнув под рубашку и то и дело норовя опуститься ниже, что Макс чертыхался сквозь стиснутые зубы, с трудом справляясь с управлением.
В холле их тормознул паренёк с ресепшн.
— Извините, сэр, но у нас в отеле запрещены гости в номерах, — сказал он Максу, смущённо разводя руками, как бы извиняясь и оправдываясь: это не я придумал, таковы правила. — Вы можете посидеть и пообщаться тут, на диване…
Ага, по взбудораженному виду Макса, раскрасневшемуся лицу Леры и её лихорадочно блестевшим глазам, конечно же, становилось совершенно ясно, что они планировали именно “посидеть и пообщаться”.
— Мы никого не побеспокоим, — Макс ловким незаметным движением сунул ему в ладонь крупную денежную купюру и подмигнул. — Ко мне приехала любимая девушка, нам нужно многое… обсудить наедине.
— Ноу проблем! — парнишка довольно разулыбался: очевидно, денег оказалось более, чем достаточно. — Если захотите чай или ужин в номер, позвоните, вам всё принесут!
Так просто и легко… Макс сам не верил в то, что уже через несколько минут Лера будет полностью принадлежать ему.
В лифте, едва сомкнулись створки дверей, они снова накинулись друг на друга с поцелуями. Обоих буквально трясло от нетерпения — как тогда, в Питере, в квартире Макса… Это невыносимое дежа вю не давало ему покоя, и в то же время от новизны ощущений буквально срывало крышу: всё было уже иначе, чем тогда; от его прошлой неопытности, неуверенности в себе и глупого страха сделать что-то не так не осталось и следа. Сейчас абсолютно всё казалось уместным, таким, как надо — не было ни стеснения, ни преград, ни табу, только дикое желание любить Леру всю ночь напролёт.
Дверь номера он сумел открыть с трудом, лишь с третьей попытки — всё никак не мог отдышаться и сфокусировать взгляд на замочной скважине. А затем, уже справившись с замком, Макс внезапно вспомнил о защите.
— Чёрт… я забыл купить, — пробормотал он в раскаянии. — Подожди меня буквально пять минут, хорошо? Тут недалеко аптека, я быстро сбегаю, туда и обратно…
Но Лера лишь покачала на это головой.
— Не надо никуда бежать. У меня всё есть.
Сказанное слегка царапнуло. Не так, конечно, чтобы Макс загрузился и полностью потерял боевой настрой. Но… неприятно, по краешку сознания, цепляя острыми коготками, проскочила ревность — неизвестно к кому. Впрочем, разве Макс имел право на эту ревность? Он ведь тоже не вёл монашеский образ жизни в Лерино отсутствие — это ещё мягко говоря. И вообще, тот факт, что Лера запросто носит презервативы в своей сумочке, ещё ни о чём не свидетельствовал. Одни лишь его домыслы, одни беспочвенные догадки.
А ещё через минуту, когда девушка сама заперла дверь номера изнутри и, сделав шаг навстречу Максу, положила руки ему на плечи и снова нетерпеливо потянулась к его губам, он и вовсе забыл обо всём на свете…
Он не закрыл балконную дверь, когда уходил утром, и теперь по номеру разливался стойкий запах цветущего жасмина.
Эта ночь в Индии, наполненная ароматами экзотических цветов, благовоний и несдерживаемой, неуправляемой, неконтролируемой страсти, стала затем очередной драгоценностью в шкатулке его воспоминаний. Макс и не думал, не надеялся, что когда-нибудь снова сможет почувствовать себя настолько живым. Неудивительно — потому что жил он только в присутствии Леры, а в остальное время, как оказалось, просто ловко притворялся и лицедействовал…