– Ладно, ты лучше подумай – отчего это Юлька совсем по своей хозяйке не печалится? И вообще – настроение у девчонки совсем не траурное, ты заметила?
– Так ведь пьяная же, чего с нее возьмешь… – пожала плечами Василиса, поворачивая к парикмахерской.
Под окнами «Клеопатры» они проползали минут двадцать, но и с первого взгляда было видно – здесь добросовестно поработал дворник. Ничто не нарушало порядка – ни листочек, ни спичка, ни фантик от конфеты. Естественно, окурков тоже не наблюдалось.
– Вот ведь как только люди за оклад не расстараются! Ну можно же было хоть бумажку какую оставить, хоть окурочек! Прямо глазу не за что зацепиться… – ворчала Василиса. – Только зря эту гадость себе в рукав сыпала. Люсенька, ты же сегодня вроде стирать собиралась. Мою кофточку простирнешь?
Люся решила не накалять обстановку, хотя никакой стирки у нее сегодня не намечалось. Она уже семенила домой. На улице стоял синий вечер, надо было выводить Малыша и еще в магазин заглянуть.
Глава 3 Торт со змеятиной
В магазин пришлось идти Василисе – Люсю не пускали в торговый зал с тортом, а расставаться с ним она не желала. Зато Васенька опять растратила деньги неизвестно на что – из пакета с продуктами загадочно торчала мохнатая полутораметровая дубина.
– Люся! Ты посмотри, что мне удалось урвать в хозяйственном отделе! – радостно трясла она пакетом. – Обрати внимание – какое эстетство!
Люся опасливо поглядывала на дубину.
– Вспомни, Люся, ты всегда такую хотела! – не умолкала подруга. – Это чтобы Финичка не портил нам мебель.
Теперь Люся вспомнила. Их кот Финли постоянно точил когти об старенькую обшивку дивана. Как-то Люся бездумно заикнулась, что неплохо было бы для этих целей притащить котику полено, но она вовсе не собиралась тратить деньги на какие-то волосатые палки. Но теперь чего уж спорить… И вообще, Люсе уже не терпелось поскорее рассмотреть то, что она стянула у Юльки из маленькой комнатки.
Но дома дела закрутились по новому кругу. Едва Люся вернулась с Малышом с прогулки, как Василиса сунула ей в ухо телефонную трубку.
– Мама! – верещала дочь из далекой Канады. – Мамочка, как ты думаешь, если жена русская, а муж канадец, какой национальности у них будут дети, а?
– Дети? А что, об этом уже пора думать? – чуть слышно пролепетала Люся.
– Мама, ну ты как маленькая! Думать никогда не мешает. Кстати, Володю не сломил грипп? Говорят, сейчас и собаки могут заразиться от хозяина. Ой, мам, я так беспокоюсь – Володя их один ни за что не вылечит! Мама! Ты так и не сказала, у него нет температуры?
– Ну почему же… какая-то, наверное, есть. Только, знаешь, Оленька, его там молоденькая студенточка от гриппа бережет. И боюсь, доченька, с вопросом о национальности детей у них полный порядок.
– Порядок? Со студенточкой? А как же… – Больше дочь говорить не могла, а попросту бросила трубку.
Теперь можно было раскрыть коробку. Люся удалилась на кухню и вытащила коробку с тортом из холодильника.
– Люся! Люсенька, немедленно беги сюда, я сделала перестановку! – закричала вдруг Василиса из комнаты. – По-моему, красиво, как ты считаешь?
Никакой перестановки подруга не делала, только передвинула стул из одного угла в другой. Зато теперь на месте стула, в самом переднем углу, рядом с сервантом, наполненным хрусталем, торжественно торчала волосатая дубина.
– Ну как? Тебе нравится? – затаив дыхание, спросила Василиса.
– А нельзя ее куда-нибудь… мм… в коридорчик? Мне кажется, Финли все равно, где палку царапать…
– Даже не думай! Знаешь, сколько она стоит? Вот если к нам когда-нибудь забредет кто-то из общества зеленых, он сразу поймет, что для животных нам ничего не жалко! – с пафосом высказалась Василиса, схватила Финли и потащила его к обновке. – Финичка, посмотри, что мы тебе купили! Ну не капризничай… Иди, поточи коготки… Ой, да не на диване же… Финли, паразит такой! Я же говорю – не на диване! Вон для тебя дубину купили!
Кот не хотел царапать дубину. Ему привычнее было вытягивать нитки из старенького дивана. Он извивался и мявкал, а рядом прыгал Малыш и хватал Василису за халат, радуясь новой игре. В конце концов хозяйке надоело воевать с домашними питомцами, она выпустила кота и возопила на всю комнату:
– Всем слушать сюда! Если кто-то не будет точить когти на этой дубине, она будет плясать по вашим спинам! Всем ясно? Еще не хватало, чтобы мы с Люсей деньги на ветер выкидывали!
Люся не стала мешать трепетному разговору Васи с четвероногими друзьями. Прихватив что-то синее из принесенной коробки, она заперлась в ванной.
Синей была кожаная игрушечная кобра. Кобра была уменьшенной копией настоящей змеи – даже чешуйки на коже явно просматривались. И устроена она была вычурно – ее раздутый капюшон был застегнут на «молнию» и имел небольшой кармашек. Естественно, туда в первую очередь Люся и залезла.
В кармане оказался пакет с совершенно белым порошком.
– Странно… Что тут написано? Маска? Неужели самая обычная маска? – не могла поверить Люся. – Интересно, зачем Юлька хранит маску в таком тайнике? Вот черт, еще бы знать, как она разводится…
Люся повертела пакетик, но, кроме одного слова, остальные надписи были исключительно на незнакомом языке. Пришлось разводить на свой страх и риск.
Василиса уже в сотый раз подтаскивала Финли к злополучному полену, когда в комнату вплыла Люся.
– Лю… Люся… – испуганно пролепетала подруга. – Господи, Люся, что ты такое съела? У тебя все лицо плесенью покрылось… Нет-нет, Люсенька, заметь, я даже не сказала, что это от старости…
Все лицо Люси и в самом деле покрывал какой-то грязно-зеленый налет.
– Вася, я что-то не поняла… – горько произнесла Люся.
– Я понимаю, понимаю… Но ничего, сейчас уголь активированный примешь, а еще лучше – огурчиков солененьких, с молочком, народное сред…
– Вася, я запуталась.
– Да тебе что, привыкать, что ли, путаться? Не расстраивайся, все пройдет, ложись. Ух ты, горе-то какое… Тебе теперь, Люся, если честно, на люди показываться нельзя, подумают – проказа какая. Но… – Василиса всхлипнула. – Но, Люсенька, если надо в лепрозорий или еще куда, я с тобой. Гы-ы-ы… – уже ревела подруга в голос. – А эту квартиру тоже сдади-и-им… в аренду-у-у… и мне маши-и-ину купи-и-им…
Больше Люся не могла мучить подругу, она оставила Василису обливаться слезами, а сама спешно понеслась умываться.
– Вася, я запуталась! – повторила она, влетев через две минуты в комнату с прежним, незаплесневелым, лицом. – Вась, прекрати мечтать о лепрозориях, будешь ты меня слушать или нет?
Василиса ничего не могла сообразить, а потому просто хлопала глазами на совершенно невредимую подругу. Затем уселась и приготовилась слушать.
– Василиса, мы с тобой несколько легкомысленно относимся к данному преступлению. А между тем это убийство! И преступник бродит где-то поблизости – «Клеопатра», между прочим, от нас в двух шагах, – сурово начала Люся. – Погиб человек, на тебя того и гляди падут все подозрения, а мы только и сделали, что к Татьяне да Юльке Бусиной сбегали.
– Так не успели ж еще! Завтра наведаемся к Даше.
– Наведаемся. А головой поработать уже и сейчас можно. Я сегодня заглянула в комнату к Юльке… ну, в ту, которую она нам не показывала… а там… Вася, ты не поверишь, там целая полка змей! Вот, я только эту схватила. Она, видишь, с карманом, и я подумала, может, там записка какая или код тайный. А там был вот этот пакетик, видишь? – Люся сунула под нос подруге упаковку от маски.
– Ой, так тут же маска нарисована! Зачем тебе маска, Люся?
– Откуда я знала, что там? Я всю кобру схватила и в коробку с тортом сунула.
– Ах вот оно в чем дело! А-то я думала, чего ты к нему приклеилась…
– Думала она… Я сразу представила, что это Юлька такую же игрушку хозяйке сунула.
– Не получается. Слышала же – Юльку в тот вечер ее парень вместе с Татьяной забрал прямо с работы. Если только перед уходом из парикмакерской они вместе с Татьяной Анну Петровну жизни не лишили… Но что-то в это не верится. Юлька – девчонка не глупая, вряд ли она стала бы к такому серьезному делу простоватую Татьяну привлекать, побоялась бы… Дай-ка, что там за маска?
Василиса внимательней присмотрелась к пакетику, потом пристально вгляделась в лицо подруги и удивленно пробормотала:
– Люся, а у тебя лицо… Знаешь, как у тебя лицо помолодело! Смотри-ка ты! И правда, морщинок совсем мало осталось. Одни, которые маленькие, вовсе исчезли, а те, что покрупнее были, так и они почти рассосались… Людмила! Ты не могла измазать на себя всю маску! – неожиданно приободрилась Василиса. – Ты же должна понимать, что пока препарат не пройдет испытания… Люся, я тебя знаю, признавайся, куда дела остатки? Ты же не настолько глупа, чтобы лепить себе на лицо всякую гадость в большом количестве?
– Не настолько, – стушевалась Люся. – Я остальное выбросила.
– Убийца! – без сил рухнула в подушки Василиса и закатила глаза к потолку. – Ты погубила мою красоту.
– По-моему, ты и до меня…
– Молчи, преступница! Теперь она будет сверкать молодостью, а я… рядом с ней… Ты что, хочешь, чтобы все думали, что я твоя мама?!
– Вася, но…
– И даже ничего не говори! И даже молчи уже! Ну, что ж делать, придется идти в косметический салон… – беседовала сама с собой Василиса.
– Хорошо, если хочешь, сходи с пенсии.
– Десять раз! Там курс – десять посещений! Обидно, но ничего не поделаешь, посидим на хлебушке, – понемногу утешалась Василиса. – А что делать? Голову мне уже обезобразили, лицом обделили…
Люся не стала мешать страданиям подруги. Ей надо было еще продумать завтрашний разговор с Дашей Часиковой. А после надо будет обязательно съездить по тому адресу, где жила Роза. Девушка скончалась не так давно, и, может быть, есть связь между ее смертью и гибелью Анны Петровны.
На следующее утро Василиса просидела за макияжем дольше обычного на полчаса. Вообще этой процедуре она отдавала уйму времени. Ей нравилось делать белесые бровки соболиными, невзрачные глазки – жгучими очами, а поблекшие губы – чуть увядшими, но все же бутонами. Сейчас же ничего не получалось. Брови уже не были белесыми, а горели жирными черными стрелами, ресницы опали в парикмахерской, а одни губы не могли спасти красоту. А тут еще Люсенька – без морщин после своей маски!