И почему вы были в той квартире? Что именно вы хотели от Анины?
Что самое первое вы увидели в квартире?
Вы что-то трогали в квартире?
Вы что-нибудь слышали, когда поднимались наверх?
Что за дело, которым вы занимаетесь?
Эмили старалась как могла:
— Вам нужно поговорить с моим шефом, Магнусом Хасселом, об этом деле. Я не собиралась к ней ехать, но она казалась обеспокоенной. Вы можете посмотреть звонок в ее телефоне. Сначала я ничего не увидела, потому что было темно. Я пошла в кухню. К сожалению, я не помню, что трогала. Но точно дверную ручку и еще что-то. Я ничего не слышала…
Она задумалась.
— Но я видела, как кто-то выскочил из подъезда, определенно возбужденный, и кинулся в машину.
Они расспрашивали о человеке, выбежавшем из дома. Сейчас Эмили не могла вспомнить, что она отвечала, не больше, что она сказала, что на этом человеке был пуховик. Ей хотелось бы, чтобы она лучше разбиралась в марках машин, все, что она знала, — это что машина была красная.
Они задали кучу других вопросов, но сейчас она не могла их вспомнить.
В конце концов они ее отпустили. В полседьмого она вышла из участка на Кунгсхольмен. Они ее, должно быть, допрашивали минимум пять часов.
Они взяли у нее образцы ДНК, отпечатки пальцев и забрали блузку и пальто. Это она позвонила в полицию. Все, что она сказала, она могла подтвердить фактами, и все совпадет. На ней не было пятен крови. Может, они нашли в квартире еще чьи-то следы? И в порядке вещей, что ее не подозревают.
— Одной из главных предпосылок для этого расследования было то, что нельзя вмешивать полицию. Это слишком большой риск, — сказал Ян и исподлобья посмотрел на Эмили.
Магнус выпрямился в кресле.
— Да, я поставил это условие. И сейчас оно изменилось. Теперь дело касается не только похищения. Один человек мертв. Эмили действовала полностью в соответствии со здравым смыслом и адвокатской этикой. Кроме того, она ничего не рассказала о Филипе.
— Мне нужно поговорить с руководством.
— Это ты руководство, дорогой Ян. Давайте работать дальше, принимая во внимание сложившуюся ситуацию.
— Я хочу дождаться Карла-Юхана, прежде чем мы о чем-то будем разговаривать.
Магнус немного повысил голос. Но он не стал громче. Эмили уже однажды это слышала на переговорах между двумя банками в споре. Что-то происходило с самим тоном голоса. Как он ставил ударения, эта неторопливость, акцент. Авторитет.
— У нас нет времени ждать Карла-Юхана.
Эмили пришлось взять маркер, подойти к доске и делать заметки.
В левом углу она написала заголовок: «Люди под расследованием».
Под ним вписала имена: Ярл Польонен, Кевин, Ян, Хамон Ханна и т. д., Анина Бьерклунд, Кролик-альбинос. Другое.
Начал Ян. Он рассказал, что они не нашли никаких следов Ярла. Он просто был прописан в этой квартире. Затем Ян доложил, что Кевин ездил в краткосрочные поездки в Москву. Эмили сделала пару заметок на доске под именем Кевина.
— Кроме того, мы выяснили, что Кевин взял оружие из Стрелкового клуба Фридхемплана, СКФ, девятого февраля этого года, то есть незадолго до того, как, как мы думаем, был похищен Филип, — продолжил Ян.
Эмили заметила, как у Магнуса напряглось лицо.
— Расскажи подробнее.
— У нас есть пара контактов с некоторыми стрелковыми клубами в нашем регионе, мы обратились туда с запросом о новых членах за последний год и о тех, кто покупает оружие. Кевин вступил в клуб семь месяцев назад.
— И кто угодно из членов может купить оружие?
— В большинстве клубов разрешают покупать оружие для соревнований после полугода членства. Тогда нужно показать справку об отсутствии своего имени в регистре преступников и еще пару бумажек.
— То есть любой может стать членом клуба, если не имеет судимостей, а потом купить оружие?
— Лицензию выдает полиция, а не клуб. Но если клуб кого-то рекомендует, то проблем не бывает.
— Ага, я понял. Не думал такого про Швецию. И где же сейчас Кевин Андерссон?
— Мы следили за ним последние сутки и не заметили ничего странного. Мы потеряли его пару раз, но не больше чем минут на двадцать. Сейчас он на занятиях в институте. — ответил Ян.
Небо за окном было голубое, а вид гораздо более впечатляющий, чем вчера. Температура в комнате всегда благодаря климат-контролю постоянно держится на уровне двадцати одного градуса тепла.
Но Эмили поежилась. И не только из-за бессонной ночи, она посмотрела вдаль поверх крыш. И там, за серым городом, она увидела верхушку башни Какнэстурнет. Это было одно из самых высоких зданий Стокгольма, старая телевышка, построенная в шестидесятых. Она вспомнила, как мечтала еще ребенком туда подняться во время экскурсий в Стокгольм. Как она уже тогда обожала этот город и знала, что обязательно сюда переедет.
Она снова вздрогнула. Теперь это место стало ей чужим. Она его больше не узнавала. Ей захотелось взять паузу в расследовании. В работе. Ей хотелось домой.
Они еще немного поговорили о Кевине, прежде чем перейти к следующему в списке.
Магнус рассказал о своих соображениях насчет Яна. Об угрозах и о том, как он вел себя на встрече с ними.
— И насколько я понял, тебе удалось получить его ДНК на одном из стаканов, которые Тедди тебе вчера отдал, и оно совпадает со следами на бутылке виски в той квартире. И тогда возникает вопрос: как его ДНК оказалась на предмете из квартиры?
— Мы посмотрели, чем он занимался в последнее время, у нас ведь есть определенный доступ к рабочим календарям Яна и Филипа, но ничего необычного, — ответил Ян. — И нужно помнить, что бутылка — перемещаемый предмет. То есть она могла попасть в квартиру каким-то способом, который мы пока не можем выяснить.
Они еще немного поговорили о Яне. Он ведь еще больше всех настаивал на обращении в полицию.
— Нужно за ним последить?
— Мы не знаем, где он сейчас, — сказал Ян.
— Что сказал Тедди, когда узнал о совпадении ДНК? — спросил Магнус.
— Да не так много.
— Но где он, черт его побери, шляется? Я несколько часов пытался до него дозвониться.
Эмили держала руки на коленях под столом. Один кулак постукивал по бедру. Она взглянула вниз: вся нога дрожала. Нужно успокоиться.
Магнус посмотрел на нее.
— Эмили, у тебя есть догадки?
Она придержала ногу под столом рукой. Напряглась.
— Нет, но у нас вчера был по-настоящему неприятный конфликт.
— «Неприятный конфликт»? Опять? Вы поссорились?
— Да, мне жаль, Магнус. Со вчерашнего вечера мы не связывались.
Магнус вытаращил глаза. Они были красные. Или он тоже не спал сегодня ночью, или это из-за простуды.
— Но милая моя, почему ты ничего не сказала? Теперь позаботься о том, чтобы его найти, и разберитесь с вашим конфликтом. Мы не можем его лишиться! Тебе так трудно это понять?
Эмили почувствовала, что она готова провалиться сквозь стул и пол. Прямо до первого этажа. К счастью, Магнус быстро успокоился. Он считал, что сейчас нужно обсудить самое драматичное. Смерть Анины Ханны Бьерклунд. Вопрос в том, как и где она связана с похищением.
Эмили, несмотря на отповедь Магнуса, проговорила:
— Я посмотрела на ее страничку в Facebook, у нее в друзьях некто Антон Антонссон, у него на аватаре белый кролик.
Рот Магнуса стал похож на огромную черную дыру.
— Неужели? Правда?
— Йес.
— Но тогда Facebook должен выдать информацию о владельце этого аккаунта.
— Я попробую. А вы что-то нашли на открытке с кроликом?
— Увы, ничего.
— Это важнейший след на данный момент, я думаю, — сказал Магнус и еще что-то хотел добавить, но его прервал телефонный звонок.
— О черт, — сказал он через секунду разговора.
— Ладно, пора браться за дело. Это Патрик Эрн, — объяснил он, положив трубку. — Филип звонил на его личный телефон со скрытого номера.
Ян округлил глаза:
— И?
— И Патрик сказал ему, что занят, но может перезвонить часа через два. Это в соответствии с моими ему указаниями на случай подобного звонка.
— И что он хотел?
— Опять что-то с переводом, но Патрику не рассказали о деталях. Но одно я знаю точно: мне нужно, чтобы Тедди был там, когда Филип позвонит снова, чтобы помочь Патрику. И я хочу, чтобы ты, Ян, тоже был там и выяснил, откуда звонят.
— Знаете Могге Викинга?
Кум поднял глаза от стоящего перед ним тройного эспрессо.
Было утро, и Деян выжат как лимон. На него свалилась куча дел, которыми придется заниматься круглые сутки. Но Деяну показалось, что нужно поднять эту тему с Кумом.
— Я сел на новую диету, понимаешь, Деян, мальчик мой — сказал Кум, как будто не расслышав Деянова вопроса. — Я ем только два раза в день. Обед, как всегда, часов в десять вечера. А на завтрак беру большой антрекот. Каждый день. Я уже скинул три килограмма. Как офисная крыса.
Они одни сидели за столиком в «Никстрем & Ханссон», кафе на Карлавэген, половиной которого крестный отец владел через свои фирмы и подставные юрлица. В общем, вокруг не было ни души.
Куму вообще-то запретили чем-либо владеть или вести бизнес после небольшой неприятности пару лет назад: его осудили условно и приговорили к исправительным работам за финансовые преступления и усложнение налогового контроля. За отработками дело не стало: Кум заплатил кому-то из парковой службы, чтобы те сообщили в полицию, будто бы он лучший в Швеции уборщик листьев. Но запрет предпринимательской деятельности — это был удар под дых. А налоговый долг — удар по лежачему. Так что все деньги теперь текли к нему только через подставные лица. И, кстати, именно это создавало неудобства Деяну, когда его попросили выступить владельцем ресторана «Сульбергет», а потом куча вещей пошла дерьмовее некуда.
— Конечно, я знаю Могге Викинга, — проговорил Кум и так громко отхлебнул кофе, что, наверное, и на улице было слышно. — Слышал историю, когда он отказался явиться в суд?