Аристарх ждал меня в ресторане на следующий вечер. Сначала он галантно предложил заехать за мной. Но, напуганная откровениями Светланы, я побоялась оставаться с ним наедине и предпочла встретиться при большом скоплении свидетелей.
Сейчас его желание содействовать следствию приняло совершенно иной подтекст, и я чувствовала, что балансирую на краю пропасти, когда позвала его на встречу.
Мой молодой дед появился в ресторане, тут же приковав к себе внимание всей женской половины. Еще бы – стильный, как манекен, неотразимый, как голливудский идол, и благоухающий парфюмом, как денди. При виде меня он просиял так, что я на мгновение пожалела о том, что нас связывают родственные чувства. Никогда ни один из моих кавалеров так не радовался встрече со мной.
Обменявшись вежливыми приветствиями и сделав заказ, Аристарх сразу перешел к делу:
– Так что ты хочешь знать?
– Расскажи мне о каждом из погибших, – стараясь не выдать волнения, попросила я. – Что они любили, с кем дружили, любые мелочи… Я же о них ничего не знаю. Все, что у меня есть, – это сухие протоколы. Где родились, когда стали вампирами, где жили, кем работали. Но это мне не говорит ни о чем, мне нужны подробности их жизни.
– Расскажу, что знаю про Беату, – пообещал Аристарх. – У нас с ней когда–то был роман, я не упоминал?
– Нет, – выдохнула я с облегчением.
– Вот и сказал. Так что Беату я более–менее знаю. А вот с другими не думаю, что смогу быть тебе полезен. Ни с кем из них мы особенно не дружили, так – виделись время от времени.
– Почему? – вырвалось у меня.
– Потому что мы одна тусовка, – удивился Аристарх. – У нас общие праздники, общие собрания, общие мероприятия.
– Нет, – я нетерпеливо мотнула головой, – почему ты ни с кем из них не дружил?
Аристарх неопределенно пожал плечами.
– У нас не было общих интересов. Это был не мой круг.
Хорошо, что я не поскупилась на румяна, а то непременно побледнела бы. Слова Светланы подтверждались. Аристарх не скрывал своего пренебрежительного отношения к жертвам.
– Что значит – не твой круг? – осмелилась уточнить я.
– Знаешь, положение старейшины накладывает отпечаток на общение с людьми, – усмехнулся Аристарх. – Меня все уважают, но мало кто может себе позволить расслабиться в моем присутствии и по–дружески потрепать меня по плечу.
– Это зависит от тебя, – возразила я. – Ты сам бы мог сделать шаг навстречу.
– Мог бы, – согласился вампир. – Но не хотел.
– Почему? – не отставала я.
– Потому что не хотел, – повторил Аристарх. – Ты знаешь, сколько людей я перевидал за эти годы? Чем дольше живешь, тем больше устаешь от общения и тем сложнее обзаводиться новыми приятелями.
– Тогда расскажи про старую подругу, – ухватилась за его слова я, обдумывая тем временем, как бы, не вызывая подозрений, расспросить Аристарха о модных предпочтениях жертв.
Аристарх знал о Беате больше, чем Светлана. Он рассказал о ее карьере в Мариинке, об увлечении богемной публикой со времен «Бродячей собаки», о жизни за границей, о ее депрессиях, от последней из которых ее спас роман с Филиппом.
– Ты ревновал ее к нему? – осторожно спросила я.
– К этому паяцу? – Аристарх выглядел искренне удивленным. – Нет, конечно! Если бы я хотел возобновить наши отношения, Филипп не был бы мне конкурентом.
– А ты не хотел? – придирчиво уточнила я.
– Это в прошлом.
– Но ты все время подтрунивал над ним, – напомнила я.
– Это у нас в крови, внученька, забыла? – насмешливо улыбнулся Аристарх.
– Но ты не одобрял выбора Беаты, – утвердительно произнесла я.
– Не спорю, – не стал отрицать Аристарх. – Беата была достойна лучшего.
– Чем же был так плох Филипп? – с напускным равнодушием спросила я.
– А чем он был хорош? – возразил в ответ Аристарх.
– Я его не знала, – напомнила я. – И судить не могу. – Я мгновение помедлила и добавила: – Мне рассказывали, что вы повздорили из–за подделок…
– Было дело, – не стал увиливать вампир.
– Ты осуждал его?
– Почему осуждал? Я осуждал и осуждаю, – с насмешкой поправил меня Аристарх. – Не только Филиппа, но всех, кто выставляет себя на посмешище, покупая поделки китайцев и турок.
– Но ведь есть дорогие подделки, – возразила я. – Говорят, у Филиппа была хорошая копия часов.
Аристарх скривился.
– Копия! Довольно дорогая для подделки и все же фальшивка. – Он с негодованием взглянул на меня. – Надеюсь, ты не грешишь любовью к показной роскоши, которая на деле оказывается дурной имитацией?
– А что? – с вызовом спросила я. – Если это так, ты прилюдно от меня откажешься и порвешь со мной все отношения?
– Нет, конечно. – Он притворно нахмурил брови. – Но придется тебя перевоспитывать и учить хорошему вкусу. А для начала отправить в ссылку на Неделю моды в Милан.
Хороша ссылка, мечтательно подумала я, но нашла в себе силы продолжить расспросы:
– Что же ты Филиппа не научил, вместо того чтоб над ним насмехаться?
– Филипп был неисправим, – жестко отрезал Аристарх. – Он любил пускать пыль в глаза, но не считал нужным тратиться на качественные вещи. Он даже Беату испортил своим тлетворным влиянием.
Я чуть на стуле не подпрыгнула.
– Как? – только и смогла вымолвить я.
– После встречи с ним в ее гардеробе появилось несколько подделок, – с негодованием сообщил вампир. – Я попенял ей на отсутствие вкуса, а она посмеялась над моей щепетильностью. Заявила, что итальянская копия сумки «Валентине» ничуть не хуже оригинала, а на сэкономленные деньги можно неделю провести на Итальянской Ривьере. Представляешь мое негодование? – Аристарх уставился на меня в поисках поддержки.
– Да–да, – поспешно закивала я. – Это просто недопустимо! В человеке все должно быть прекрасно: и одежда, и туфли, и особенно сумка «Валентино»!
– Моя кровь, – потеплел Аристарх. – А вот Беата меня так разочаровала – слов нет. А ведь раньше она разделяла мои убеждения о недопустимости подделок!
– Ты из–за этого не хотел возобновлять с ней отношения?
Аристарх как–то странно посмотрел на меня и в сердцах спросил:
– Да при чем тут наши отношения?
– Ни при чем, извини. Я слишком любопытная, – поспешно ответила я.
Переждав вспышку гнева и дождавшись, пока Аристарх залпом осушил бокал вина, я, пытаясь казаться спокойной, спросила:
– А почему же ты тогда вступился за Индиру?
– Да потому что этот лицемер Филипп смеялся над ней, а сам носил фальшивый «ролекс»! – презрительно фыркнул вампир. – Ну ладно Индира, ее я понять могу. Девочка выросла в бедной семье, кроме нее было еще десять детей. О модной одежде там и речи не было, Индира рассказывала, что они часто голодали… Она и со временем не научилась много тратить на одежду. Могла она себе купить настоящую сумку «Биркин»? Могла. И не одну. Но Индира считала это неоправданным расточительством. Она была очень бережливой и предпочитала купить подделку, а разницу в цене с оригиналом, которая порой доходила до пяти тысяч долларов, отправить своим нуждающимся родственникам в Индию. Такая позиция достойна уважения. Хотя увлечения подделками я и не одобряю, – категорично подчеркнул он. – Но этот ханжа Златовратский из совсем другого теста. Ему тоже было жаль тратить деньги на бренды, имитацию которых можно купить порой в десятки раз дешевле. Но экономил он отнюдь не из любви к близким и не ради благотворительности.
– А ради чего? – заинтересовалась я.
– Он был помешан на антиквариате. Вот за какую–нибудь трухлявую тумбочку или громоздкий комод он был готов выложить любые деньги. Над каждой почерневшей дощечкой или поблекшей фарфоровой безделушкой он трясся, как Кощей над златом. Сдается мне, он и Беатой увлекся потому, что ей перевалило за сотню лет, – криво усмехнулся он.
– Странно, ведь Филипп был молодым вампиром, – удивилась я. – Я бы могла понять страсть к вещам, напоминающим о детстве и юности, той же Беаты. Но Филипп был всего на десять лет старше меня – откуда у него любовь к старине?
– Комплекс юного вампира, – насмешливо обронил Аристарх. – Ты уже слышала о кризисе семидесяти пяти лет, когда наши впадают в депрессию по поводу несоответствия реального возраста и внешнего вида? Из–за отсутствия толпы внуков и правнуков и прочей чепухи?
Вопреки тону я поняла, что это чувство Аристарху было знакомо не понаслышке. Ведь ему уже стукнуло восемьдесят. Недаром он так обрадовался, узнав о существовании сына и нашем с ним родстве.
– А ведь есть еще комплекс молодого вампира, – продолжил он. – Знаешь, каким зеленым юнцом себя чувствуешь, когда тебя окружают люди старше тебя на пятьдесят, а то и на сто пятьдесят лет?
– Догадываюсь, – пробормотала я.
– Ну конечно, о чем это я! – Аристарх со смехом хлопнул себя по лбу. – Ты сейчас тоже в этом состоянии. Только ты не пытаешься казаться старше, чем ты есть. А Филипп просто помешался на древностях – ему казалось, что, окружив себя предметами старины, он сам станет древнее и мудрее. Он запоем читал книги по истории и культуре и потом по делу и без дела бахвалился своими познаниями в разговоре, в надежде произвести впечатление на современников этих событий. Он часами мог бродить по антикварным лавкам и захламлял свою квартиру ветошью. Кстати, ему часто всучивали подделки и там. Не раз Филипп попадал в глупые ситуации, когда приглашал к себе гостей и хвастался своей коллекцией старины, а кто–нибудь из гостей, ровесников экспоната, возьмет да опровергнет подлинность или возраст предмета.
– Какая трагедия! – посочувствовала я. Ведь это то же самое, что отвалить кучу денег за сумочку «Прада» в незнакомом бутике, а потом обнаружить, что тебе впарили кустарную подделку.
– О, ты даже не представляешь себе какая! – с сарказмом отозвался Аристарх. – Переживал он страшно. Но на ошибках не учился – продолжал тащить в дом всякую дрянь. Он даже говорил с налетом старины! Знаешь, некоторые столетние вампиры впадают в крайность, начиная изъясняться на языке молодежи – только и слышишь от них «отпад», «проехали», «рулез», «зажигалово»! Им кажется, что так они идут в ногу со временем. А Филипп, наоборот, только и сыпал устаревшими словечками. Представляешь, одно время он даже говорил так: «позвольте–с!», «благодарствую–с!», «однако–с!», к женщинам обращался «барышня» и «сударыня». Новички по неведению смотрели на него с почтением – думали, что он ровесник Пушкина и видел войну тысяча восемьсот двенадцатого года. А старшие вампиры над ним вовсю потешались. Одно время он даже увлекся винтажем в одежде – скупал на блошиных рынках ветошь и щеголял в «старинках». Нафталином несло – за версту!