— Что? Как ты его нашел?
— Я увидел и сказал. У меня Особенность. Вижу камни.
— Особенность говоришь?
Кадик задумался. Слепой, скорее всего, ему не врал. Особенность новоприбывших никогда не проверяли, ведь почти никто из них даже не знает, что это такое. И камни последнее время действительно стали пропадать, если верить журналам. Теперь оставалось только разобраться с охраной, чтобы понять, как в этом оказался замешан мусоровоз. Что важнее, потенциал слепого, видимо, был недооценен.
— Эй, скажи, а на мне есть магические камни?
Кадик решил сразу же проверить слова Дигаммы. Тот прекрасно видел, что камня четыре: два больших и два маленьких, но рассказал только о крупных, чтобы слишком сильно не раскрывать свои способности.
— Я вижу два, господин. Один рядом с голосом, второй ниже и сбоку.
Действительно, у Кадика был амулет на шее и кольцо на руке. Еще магические камни имелись в гарде меча и другом кольце, но более слабые. У него больше не осталось сомнений: придется искать нового мусоровоза.
— Отвози эту партию отходов и жди меня здесь. Я так и знал, что тебя можно использовать с большей пользой.
Глава 005Не стоит забивать гвозди микроскопом
Дигамме не следовало рассказывать об Особенности, но иначе Кадик бы не поверил. А план ведь казался надежным — снять с себя ответственность за украденные охранниками камни и дальше жить в прежнем ритме. Но получилось то, что получилось, и он теперь стоял в хорошо обставленном кабинете управляющего каменоломней. Прождать пришлось достаточно долго, но в конце концов обитая железом дверь в углу открылась, обдав все вокруг запахом паленой шерсти и чего-то раздражающего нос. По ту сторону была только уходящая вниз винтовая лестница и поднимающийся по ней маг в просторной мантии. Он подошел к массивному столу из темного дерева и по-хозяйски уселся за него. Дигамма и раньше это подозревал, но теперь стало совершенно ясно, кто на самом деле в Скамье гиганта главный. Вошедший же с усмешкой осмотрел посетителя и, откинув назад капюшон, заговорил.
— Вижу, ты не слишком удивлен меня здесь увидеть?
— Я слеп, господин, — грустно ответил Ди.
Он на самом деле не видел таких подробностей, как цвет глаз или волос, но зато прекрасно мог рассмотреть силуэт. Маг был высоким мужчиной, в каждом движении которого читалось благородное происхождение. Его лицо уже начало покрываться морщинами, но все еще выглядело достаточно привлекательным, если не считать правого уха. Оно казалось каким-то деформированным, будто поврежденным ожогом. А еще Дигамма видел поражающую мощь этого человека. Среди охраны каменоломни кое-кто имел активное магическое ядро, но он был на голову выше их всех вместе взятых.
— Ха, а я и забыл. Просто ты смотришь прямо на мое лицо.
На спине Дигаммы выступили крупные капли пота. Он так привык к своему восприятию и одиночеству, что забыл играть роль настоящего слепца.
— По голосу, господин. И ощущаю присутствие живых.
— Действительно? Звучит интересно. Но вот красноречием ты что-то не отличаешься. Или не хочешь говорить?
— Нет, господин. Я плохо говорю. Чужеземец.
— Ну что же, чужеземец, говорят, что ты можешь видеть магические минералы. И это несмотря на печать, которая блокирует Способности.
— Это из-за Особенности.
— Особенность, говоришь? Уверен, ты хочешь показать мне ее описание.
Дигамме ничего не оставалось, кроме как подчиниться и надеяться на лучшее. Маг многократно прочитал появившийся текст и еще раз, но уже более серьезно и заинтересованно, осмотрел слепого заключенного, прежде чем продолжил задавать вопросы.
— Значит, видишь магию только в камнях?
— Да, господин. Что-то исходит от живых, но вижу нечетко.
Отвечая, Ди пытался сделать лицо немного напуганным, чтобы скрыть за притворным страхом свой обман. Но перед сидевшим напротив человеком было сложно изображать непонимающего происходящее простофилю.
— Скажи, а почему именно камни?
— Не знаю, господин. Нравится трогать их.
— Тоже причина, — лишь немного подумав, ответил маг. — Но как ты очутился здесь? Умея искать минералы с магией, можно заработать денег где угодно.
— Проклятье, господин, — ответ сам собой пришел Ди в голову. — В путешествии меня прокляли. Разозлился и потерял контроль. Не знаю, что натворил. Очнулся в кандалах.
— И правда, твое проклятье очень опасно для окружающих. Но я разобрался с ним. Можешь не благодарить. Камень на твоей шее — не самый редкий, но весьма недооцененный минерал. Мне удалось сделать на его основе артефакт, блокирующий проклятья. А тебе выпала честь стать одним из первых подопытных. Скажи, ведь теперь гнев не ощущается?
Нет, гнев Дигамма ощущал. Он постоянно злился на эту каменоломню. На невыносимые условия жизни и тяжелую работу без продыху. На повсеместную грязь, гниль и антисанитарию. На издевательства и побои охранников. На положение каторжников, которое было хуже, чем у рабов. А самое главное — на свое собственное бессилие и неспособность выбраться, даже несмотря на все стартовые бонусы. Красная шкала проклятья уже давно заполнилась и постепенно темнела, поменяв цвет с алого на вишневый. Но выхода вся накопленная злоба не находила. Как только гневные мысли возникали, грудь Дигаммы сдавливало, а голову жгла дикая боль. Он быстро терял силы, становился вялым и рассеянным. Теперь стало ясно, что виной всему был мерзкий ошейник, который не боролся с проблемой, а являлся лишь затычкой на пути силы проклятья.
— Да, господин. Я теперь очень спокоен. Нет дурных мыслей.
Ди не стал говорить, что артефакт работает не совсем так, как запланировал создатель. Он уже успел понять, что этот маг за холодным равнодушием скрывает огонь неуемного экспериментатора, который не пожалеет ничего и никого ради своих исследований. И Дигамме совсем не хотелось получить еще более мощную версию ошейника.
— Ха-ха, я рад, что мое изобретение работает. Да и от тебя можно еще получить пользу. Только ответь на последний вопрос: почему сразу не сказал, что можешь определять магические кристаллы?
— Испугался, господин. Я так неожиданно очутился здесь. Все вылетело из головы.
Ответа на это не последовало. Маг лишь сидел, подперев голову одной рукой, а пальцами второй постукивал по столешнице. Только хорошенько оценив все риски для Скамьи гиганта, он принял решение.
— Как тебя зовут, слепой?
— Дигамма, господин.
— Слушай внимательно, Дигамма. Бесперебойная работа Скамьи гиганта важна для благосостояния всего королевства. Герцог Пергтопфский лично назначил меня, барона Старкуезера, управлять этим местом. И я буду использовать любую возможность, чтобы улучшить работу каменоломни. Твоя Особенность — одна из таких возможностей. Жизнь каторжника тяжела. Не многие из вас покинут Скамью гиганта на своих двоих. Но у тебя появился шанс значительно увеличить вероятность своего выживания. Ты будешь работать на пользу Баласии в любом случае. Мне лишь хочется, чтобы это происходило осознанно.
— Я сделаю, что нужно, господин Старкуезер.
— Конечно сделаешь. С завтрашнего дня ты поступаешь в полное распоряжение Кадика. Он отвечает за все хозяйственные вопросы в каменоломне, в том числе и планирует добычу породы. Ты будешь повсюду его сопровождать и сообщать о любых источниках сильной магии, которые найдешь. С простыми каторжниками в контакт не вступать ни при каких обстоятельствах. И помни самое главное: ты — лишь маленький кусочек большого механизма. Полезный, но не незаменимый. Скамья гиганта прекрасно сможет работать и без тебя.
— Я понимаю, господин.
— Это в твоих же интересах. Теперь осталось последнее, — Старкуезер хищно улыбнулся. — Нужно перепечатать твое клеймо.
Во второй раз Дигамма ощущал боль гораздо острее, чем в первый. Тут уже не было готовой матрицы, и барон вручную выводил своей огненной магией символы и линии. Он явно испытывал удовольствие, причем не только от создания магической печати, но и самого процесса сжигания плоти живого человека. Закончив с этим, Старкуезер еще немного повозился с ошейником Дигаммы. Барон так до конца и не поверил, что гнев полностью подавляется, и решил усилить устройство. Результат изменений проявился в виде гудящей боли у его носителя. После этого Ди четко решил, что нужно держаться от барона как можно дальше.
Дигамма вышел из кабинета Старкуезера в замешательстве. Теперь план сбежать через пару декад откладывался на неопределенный срок. Еще до конца не разобравшись с головоломкой, он получил ее более сложную версию. Новая печать находилась вокруг старой, встраиваясь в существующую структуру. С одной стороны, модифицированные магические оковы имели более высокий уровень защищенности и позволяли лучше отслеживать заключенного. С другой стороны, они открывали возможность использовать ограниченный перечень Способностей. А вот усиление ошейника принесло только непрекращающуюся тупую боль в висках и верхней части позвоночника.
Расстраиваться из-за случившегося Дигамма не стал. Да, путь на свободу пока был закрыт, но и времени в запасе имелось еще много. Зато появился шанс лучше развить свои возможности, уже с магической стороны. Теперь Ди мог наблюдать за бо́льшим числом разных людей, а значит и изучить новые Способности. К тому же, если верить словам барона, в дальнейшем не придется существовать на грани жизни и смерти, как это было в первые месяцы.
Положительные изменения начались сразу же. У кабинета ждал молодой охранник, который отвел Дигамму в хозяйственный корпус, пристроенный сбоку к главному зданию форта. Там уже была подготовлена комната с большой кадкой воды. На плоском ящике в углу лежали поношенные, но целые ботинки и чистая одежда: штаны, рубаха и серый плащ с бездонным капюшоном. Точно такой же, какой был у клеймившего заключенных мага. Охранник подвел Ди прямо к кадке и положил его руку на край. Он даже и не предполагал, что «слепец» уже успел прекрасно осмотреть все вокруг.