нионе, Ирландском Свободном государстве, и этими силами стали католическая и бережливая политика, жаждущая более полной автономии. Учитывая, что именно война, а не Ольстер убила гладстоновский гомруль, эти ангажированные, но злободневные и информированные фантазии представляют собой лучший путеводитель по потерянной либеральной аркадии – Ирландии, связанной с Британией, но при этом самоуправляемой, Ирландии, разделенной по религиозному и культурному признаку, но объединенной патриотизмом.
Теперь, когда доступные свидетельства современников о вероятном облике ирландского правительства при гомруле оказались описаны и проанализированы – когда было составлено представление о фоне, на котором разворачивались дебаты о гомруле, очерчены детали третьего законопроекта о гомруле и изучены некоторые из богатого массива спекуляций современников о правительстве гомруля, – пора сопоставить эти фрагменты информации и предложить несколько гипотетических сценариев. Первый из них отталкивается от уже обозначенного предположения, что в 1912 г. можно было договориться о введении гомруля, а второй допускает, что Первая мировая война могла бы начаться позже или не начаться вовсе, в связи с чем либеральному правительству и ольстерским юнионистам пришлось бы непосредственно столкнуться с последствиями собственных действий (вместо того чтобы уйти от греха, как обе стороны сделали в августе 1914).
Гомруль вводится в 1912 г. на основе временного исключения шести ольстерских графств. На совещании кабинета министров 6 февраля 1912 г. Ллойд Джордж и Черчилль представляют свои планы по исключению ольстерцев, и мнения по этому вопросу разделяются, однако требования предупредительного удара нарастают, поэтому Асквит, самостоятельно признававший необходимость сделки, поддерживает сторонников исключения, тем самым добавляя веса их лагерю[516]. Главному секретарю по делам Ирландии Бирреллу, возможно при поддержке Ллойда Джорджа и Черчилля, приходится убеждать Редмонда и Ирландскую парламентскую партию в выгодах этого предложения; иллюзия единого и мощного министерского фронта, а также временный характер схемы помогают преодолеть глубокую антипатию ирландского руководства и особенно лидера северных националистов Девлина по отношению к любому отступлению от всеирландской политики[517]. Однако альтернативный вариант отказа, вероятно, станет поводом к расколу и, возможно, победе юнионистов на выборах.
Таким образом, билль о гомруле запускается в Парламент в апреле 1912 г. при условии временного разделения Ирландии. Консерваторы и ольстерские юнионисты, как и предвидел Ллойд Джордж, оказываются сбиты с толку и разобщены. Передняя скамья консерваторов расходится во мнениях: влиятельные сторонники южных юнионистов, включая лорда Лансдауна, горько разочарованы биллем, в то время как более бесстрастные политики вроде Остина Чемберлена и лорда Хью Сесила видят в либеральном предложении основу для переговоров, если не для соглашения[518]. Бонар Лоу оказывается более сговорчивым, чем ожидалось, и понимает, что его планы ольстерского похода на Британию полностью подрываются либеральной инициативой. Может, у него и есть шанс сплотить партию под предлогом защиты притесняемого Ольстера, но точно нет шанса раскачать партию или страну на основе споров о частностях предложения о разделении страны. В связи с этим он готов работать с либералами.
Тем не мене Бонар Лоу нуждается в поддержке ирландского юнионистского руководства. Здесь предложение либералов снова приводит к серьезному расколу. Южные юнионисты приходят в ужас, как и ольстерские юнионисты, живущие за пределами исключаемой области. Лидеры юнионистов из северо-восточного ядра движения более осторожны, а некоторые милитаристы – особенно ветераны англо-бурской войны – не верят показной щедрости Асквита[519]. Карсон, который выступал против гомруля в 1886 и 1893 гг., признает, что Асквит усовершенствовал гладстоновский вариант закона, а также – будучи проницательным политиком – видит тактические сложности, которые предложение создает для ирландских юнионистов. Полный недоверия, он все же готов работать с либералами. Карсон прислушивается к советам ряда ольстерских лейтенантов, но в первую очередь Джеймса Крейга, который на протяжении своей карьеры представлял интересы своей восточной ольстерской политической базы. Поскольку либеральный проект защищает эту область, а Крейг, будучи опытным активистом в Британии и в Палате общин, предвидит вероятные проблемы последовательного несогласия, он советует сдержанное одобрение меры.
Соглашение заключается на основе временного исключения ряда графств, и билль становится законом. Согласно условиям нового Акта о гомруле, новый Ирландский парламент собирается в первый вторник сентября 1913 г.[520] Несмотря на трудности и предсказания, бывшая Ирландская парламентская партия не распадается, а становится господствующей силой в новой Палате общин в Дублине и в новой ирландской администрации: Джон Редмонд первым занимает пост премьер-министра Ирландии. Лишь небольшое число из 164 мест в Палате общин занимают южные юнионисты и шинфейнеры, но южные юнионисты оказываются гораздо лучше представлены в Сенате, где лорд-лейтенант отдает им непропорционально большую долю от сорока имеющихся мест. В Палату общин и новый Сенат также пробиваются оставшиеся в меньшинстве конституционные националисты, например сторонники центриста Уильяма О’Брайена.
Создаст ли новая администрация условия для возвышения католиков и клерикалов, как утверждали юнионистские эксперты в 1911–1912 гг.? Формально Акт о гомруле запрещает большинство форм конфессионального законодательства, но явно есть способы обойти этот запрет (некоторые юнионисты утверждали, что режим налогообложения при гомруле будет играть на руку церковным институтам)[521]. Однако несколько ведущих националистов имеют семейные связи с протестантами: у Редмонда, к примеру, протестантство исповедуют мать и жена[522]. Более того, в новом Парламенте (как и в Ирландской парламентской партии в Вестминстере) сравнительно большое число протестантов, которые хотя и не имеют серьезного политического веса, но, скорее всего, выступят против любого чрезмерного клерикализма. Однако, пожалуй, самым сильным сдерживающим фактором возвышения любой из конфессий станет давление, созданное соглашением о временном разделении страны, ведь у ирландской администрации будет предостаточно причин показывать по-прежнему враждебному северу либеральный характер своих намерений. Без сомнения, в новом Парламенте сильны конфессиональные силы: в нем широко представлена партийная организация Девлина – Древний орден гибернианцев[523]. Впрочем, эти силы уравновешиваются по-прежнему влиятельной центристской конституционной традицией и южными юнионистами, еще не затронутыми Первой мировой войной. Есть все основания полагать, что, хотя гомруль и был введен в условиях обострившейся межконфессиональной борьбы, новая ирландская администрация будет (хотя бы изначально) более чувствительна к религиозному многообразию, чем государственные образования – Ирландское Свободное государство и Северная Ирландия, – созданные в 1920–1921 гг.
Отношения нового режима с севером остаются крайне запутанными и нестабильными. Хотя достигнуто соглашение о введении гомруля, его временный характер означает, что ольстерские юнионисты остаются настороже и сохраняют некоторые аспекты своей оборонительной организации (например, номинальное ольстерское временное правительство). Их позицию и судьбу соглашения о временном исключении предсказать очень сложно. Тем не менее есть вероятность, что временное разделение страны – как пророчат многие либералы – снизит растущий градус воинственности ольстерского юнионизма. В конце концов, довольно сложно более шести лет убедительно негодовать, особенно при возможности продления срока действия соглашения о разделении. Многое зависит от позиции новой администрации гомруля. Чувствуя себя обязанным либеральному правительству за введение гомруля, Редмонд поддержит британскую мобилизацию в августе 1914 г. и подтолкнет ирландских волонтеров вступать в ряды британской армии[524]. В условиях относительно устойчивой конституции ольстерские юнионисты проникнутся этим свидетельством “лоялизма” Редмонда, и сплочение юнионистов и националистов на фоне общего отношения к войне может помочь в укреплении внутренних политических связей[525]. Временное исключение ряда графств в сочетании с войной точно приведет к падению интереса британских юнионистов к Ольстеру, особенно если – что вероятно – новая администрация гомруля докажет свою компетентность в период исключения графств. Ольстерским юнионистам, таким образом, придется выбирать, сохранять ли такое устройство при затухании британских симпатий или же присоединиться к новому государству гомруля. Последнее не выходит за рамки возможного: многие ольстерские юнионисты в гораздо менее благоприятных обстоятельствах после 1920 г. (включая, очевидно, Джеймса Крейга) считают разделение временным явлением, а закаленное войной единство вполне может стать конституционным цементом. Впрочем, другой вопрос, как долго продлится это всеобщее согласие и сколько просуществует поддерживаемая им политическая общность[526].
Но докажет ли новая дублинская администрация свою компетентность перед лицом подозрений ольстерских юнионистов и британских предрассудков? Прекрасная политическая смекалка ведущих националистов, включая Редмонда, Девлина и Джона Диллона, вкупе со служебной дисциплиной и ограничениями, наложенными Актом о гомруле, давали поводы для оптимизма. Кроме того, забегая вперед, можно сказать, что менее одаренные в политическом отношении и менее опытные министры Свободного государства в 1920-х гг. составили весьма компетентную, хоть и лишенную воображения администрацию новой независимой Ирландии. Конституционные националисты в администрации гомруля долго тренировали свою оппозиционную дисциплину и вряд ли готовы были отправлять исполнительную власть иначе, чем с превеликой осторожностью.