– Надька-Сфинкс! Ты в буфете ешь до отвала и все подряд! Я сразу все поняла! Девчонки, она прикалывается и нас разводит!
– Не все подряд! Салатик! Винегретик! – закричала Надя-Сфинкс.
– Ага! А в винегретике картошечка!
– А в салатике тоже!
– И свеколка!
Надя отбивалась изо всех сил:
– Свекла – овощ! А вы лохини!
– Мы полные лохини, – смеялась Агата, но мы худенькие лохини, – и повертелась перед Сфинксом, – а ты толстая лохиня. Учит, главное дело!!
– Есть можно все, – смеялась Оля, – но мало!
– Мало – самое трудное!!
– А много – самое легкое!
Веселье разгорелось.
Лидка Князева добавила некстати, как обычно:
– А в журналах для красивых девушек пишут, что толстеют ленивые и малоподвижные. А если бегать по утрам и делать зарядку с гантелями, а вечером ходить на шейпинг и в бассейн, тогда есть можно все подряд. Хоть пирожные, хоть мороженое, хоть шоколад.
– Даже пряник, который дал Виртуал? – Агата в глаза не видела этого роскошного виртуального пряника, но Лунный бульвар – такое место, где все секреты быстро открываются. – И сама не ела, и ни с кем не поделилась. – Агата презрительно сморщила носик. Она еще не знала, что ее секрет, который пока знает только один человек и одна собака, скоро перестанет быть секретом. На бульваре долгих секретов не бывает.
– Лидка худая от зависти и от жадности, – оглядела Лидку Оля.
– Вы меня ненавидите, – защищалась Лидка, – вы и есть злые! А от ненависти как раз толстеют, потому что есть хотят постоянно – расход энергии большой! Пряник мой, и больше ничей, я и сама от него ни грамма не откусила.
– Жадина-говядина! – крикнул из угла Леха, который надеялся помириться с Агатой. Мальчишки, как всегда, собрались в кружок и прислушивались к девчачьим разговорам.
– Лично я тебя не ненавижу, – объявила Варвара. Лидка с надеждой взглянула на ее сильно раскрашенное лицо – может быть, у нее, Лидки Князевой, наконец появится подруга? Но Варвара добавила. – Я тебя презираю.
Звонок на математику прервал эту захватывающую беседу. Математичка Клизма вошла и сказала:
– Ваши умные споры и советы по диете слышны даже во дворе. Сколько раз вам говорить: громко – вовсе не значит убедительно.
– А скажите, вы, например, соблюдаете диету? – невинным голоском начала разговор Агата. Она лучший в классе мастер по отвлеканию учителей от урока. – Вот вы стройная, и кот ваш Рыжик ни капли не жирный.
– Значит, сбалансированно питается Рыжик, – поддержала подругу Оля.
Упоминание о любимейшем Рыжике сразу увело Клизму в сторону от математики, хотя математику она тоже обожает. И она сказала:
– Будем заниматься предметом, а не тратить драгоценное время на посторонние разговоры. – Но по глазам было видно, что математичка клюнула на Агатину удочку. – Что касается Рыжика, то он ест специальный кошачий корм. Все очень просто, распространяться нечего.
– А какой? – не отставала Агата, и все потихоньку хихикали. – У нас с одним человеком тоже кот, Барс. Я не хочу называть имени этого типа, он меня обидел навсегда. А кот не виноват, его надо кормить, он все время просит есть – никакой выдержки. Требовательно орет, соседи того человека воют и грохочут в стены со всех сторон.
– Купите Барсу «Кошкин супчик» и сухарики «Кошкин кайф». Все, мои дорогие! Приступаем к математике!
– Как вы сказали? – добросовестно раскрыла блокнотик Агата. – «Кошкин кайф»? Классно, я записала.
– А если не кошка? – встряла Оля. – А морская свинка? Или кролик?
– Не думайте, что меня так легко заморочить, – Клизма грохнула связкой ключей по столу, звук был, как будто взорвалась граната. Вот почему стол приходится менять каждый год – он расщепляется от учительских ударов ключами, да и просто кулаком рассерженного человека. – К доске пойдет...
Эта пауза – испытание нервной системы для любого ученика. Кто хоть когда-нибудь учился в школе, это прекрасно знает. Кто-то учил урок и все выучил. Кто-то выучил далеко не все. Лидка вовсе ничего не усвоила, она вчера заманивала Виртуала, а он увлекся компьютерной игрой «Чудо-юдо» и даже не позвонил.
– К доске прошу выйти...
«Интересно, Клизма специально мотает душу?» – размышляет Агата и придумывает новый вопрос учительнице:
– Скажите, а если котик толстеет, надо его сажать на диету? Овсяную кашку варить? И придумывать для него гимнастику и другой здоровый образ жизни?
Клизма отвлеклась от журнала, глаза опять стали мечтательными:
– Я купила ему тренажер в магазине «Семь в одном». Беговая дорожка для котов и кошек, когтеточка, механическая мышка, чтобы он за ней гонялся. Надо его убедить, будет тренироваться.
– А пока никак? – Леха сочувственно смотрит на учительницу. – Они же хитрые, коты.
– Мой Рыжик умный, а не хитрый, – обиженно заметила Клизма, – это разные вещи. Так же и у людей. Вы же взрослые дети, неужели не знаете?
– Да какая разница? – простодушно спросил Барбосов басом.
– Большая разница. Умный бывает бескорыстным, а хитрый редко, он имеет свою заднюю мысль. – Клизма математичка, она умеет точно и кратко формулировать свои мысли. Сегодня эта ее способность некстати, Агата углубляет тему:
– Умному же тоже иногда что-то нужно для себя. И тогда умный пробует обдурить другого, он делает это с умом, а глупый – без ума.
Все обернулись и посмотрели на Лидку Князеву, а она закричала:
– При чем здесь я? Я ни при чем!
Диспут шел долго, а звонка все не было. Тогда Леха со всего размаха кинул на пол свой рюкзак с учебниками, полетели по всему классу ручки, книги, тетрадки, шайба и куча дисков со всякой любимой музыкой.
– Это что такое? – возмутилась Клизма.
Леха нырял под партами, собирал свои вещи, бурчал: «Нечаянно, не нарочно». А потом произнес слова, которые так понравились Агате, что она, забыв про ссору, повторила их громко.
– Быстро поднятый предмет не считается упавшим! – вот что произнес Леха. Это было так смешно, так уместно и остроумно, что Агата забыла все ссоры и обиды. Она хохотала, и другие вслед за ней тоже.
Тут и зазвенел звонок на перемену. А Клизма? Сердилась, что опять урок прошел в разговорах? Да нет. Она тоже смеялась. Четко и логично выраженная мысль пришлась ей по вкусу. Она смеялась с ними.
Перед уходом из класса Клизма сказала:
– Получился довольно интересный вывод: «Быстро поднятый предмет не считается упавшим». Философские слова.
– Прикол! – Леха поднял брови. – Я и не знал – философский!
– Ну как же. В этих словах каждый может увидеть свое.
– А вы что увидели? – уже без всякой задней мысли спросила Агата.
– Я? Ну например – нет безнадежных ситуаций. Надо только быстро исправлять, что не так. И тогда все налаживается – не считается упавшим. – И она ушла, а класс шумел, колбасился, носился по партам.
Агата тоже немного поколбасилась, а потом сказала:
– Я к математике каждый раз готовлюсь, разные приколы для Клизмы придумываю про Рыжика. Или про моду. Или про диету. Скидывайтесь мне на шоколадку! Я вас всех выручаю.
– Хитрая, – Лидка захихикала.
Оля возразила:
– Я тоже участвовала. Хитрая.
– Умная, – вздохнул Леха. Но Агата, кажется, не слышала его. А может, просто не хотела мириться – так он решил и пошел без нее в буфет.
Балетная Анюта часто придумывает что-нибудь особенное. Сегодня она принесла в класс веер. Сидит на парте, обмахивается, как будто жарко. А не жарко. Перья на веере развеваются, девчонки смотрят. Анюта не обращает на них внимания. Мальчишки тоже поглядывают, и это Анюта замечает.
Не вытерпела Лидка:
– Это у тебя что? – Лидка хотела потрогать перья, но Анюта отодвинула Лидкину руку:
– Не видишь? – Анюта опять плавно обмахнулась. – Это веер. Каждая уважающая себя девушка имеет веер.
Она сидела, обмахивалась, как светская дама из фильма.
До звонка оставалось минут пять, начался оживленный обмен мнениями:
– Веер, главное дело, – сказала, отходя, Лидка и завистливо что-то шептала. Наверное, ругала свой фонд беспризорных, где вееров нет.
– Каждый может обмахиваться! Делов-то! – Барбосов многие вещи считает лишними, они придуманы только для выпендривания. А уж веер тем более.
– Зачем тебе, балетная Анюта, веер? Зима же и холодно, – Оля вдруг сменила тему и умильно поглядела на Анюту, – дай подержать твой веер, а? Ну на минутку – обмахнусь раза два и отдам.
– Никак не могу. Я должна все время спасаться от жары – не переношу, когда жарко.
– Жарко, главное дело, – бурчала Оля.
– Веер от жары, – настаивала Анюта, – вам холодно, а мне жарко. Все люди разные, не знаете? И еще он для красоты. Ведь красиво? – и нарочно помахала подольше. Да так изящно.
– Какой веер, на фиг? – хохотал Леха. – Мороз на улице.
– А я не на улице, Леха. – Анюта отвечала величественно, – я же в классе.
– Самой жарко, а вырядилась в теплый свитер. – Надя-Сфинкс возмущается и оглядывает Анюту балетную сантиметр за сантиметром, – мой свитер получше и помоднее.
– Зато у тебя нет веера, – смеется совсем не задетая Анюта.
– Нарочно выпендриваешься! – догадалась Агата. – А веер этот ей подарил Валентин-Константин! Я этот веер видела, когда они тацевали балет «Красавица и красавец на празднике во дворце». – Признайся, Анютка, выпендриваешься перед нами?
– Да, – легко согласилась Анюта, сильно махнула веером, ветерок прошел по классу. – А балет назывался не так длинно, одно слово – «Золушка». Валечка-Костечка мой принц, а я его принцесса.
Девчонки замолчали. Принцесса, тут сказать нечего, Анюта никогда не скажет им, откуда на самом деле этот веер. Не обязательно все рассказывать. Она гибко выворачивала руку, лицо делала замороженное, как у настоящей красавицы. И назло им опять махала веером около своей щеки.
– Принцесса, главное дело, – шипела Лидка. Особенно ее злило, что мальчишки любовались веером. Конечно, нет – Анютиной грациозной наглостью, вот чем они любовались, взъерошенные и независимые мальчишки шестого «Б». И поэтому они вопили на разные голоса: