— Старый воин — старые кости, — начал беседу Канот. — Ты не ослышался, это я о себе. Мне захотелось согреть свои боевые раны в горячих водах. Священный огонь из недр Зардаста наделяет воду не только теплом, но и целебной силой. Поэтому я решил принять своего гостя в бане — молодому воину будет приятно принять целебную ванну.
— Великий владыка, шрамы твои не дают усомниться в твоём героическом прошлом, — подыграл я Каноту. — Сейчас небесному племени нужен не воин, а многоопытный мудрый правитель, который поведёт их по пути процветания и свободы.
— Но разве не должен владыка быть прежде всего воином, разве не куётся могущество государства в славных битвах? — справедливо возразил Канот. — По мне, больше чести умереть в бою, чем благоденствовать во дворце, окружённым слугами и молоденькими красавицами!
— Позволь, великий государь, привести несколько высказываний одного из величайших мыслителей и стратегов нашего мира, — предложил я. Мне хотелось аргументировать свои слова, а заодно и произвести впечатление на владыку.
— Что же, ты ведь знаешь, что я стал владыкой волею превратностей судьбы, и я ведь никогда и не задумывался о власти. Моими верными слугами были лишь копьё да лук! Учителей мудрых у меня не было, так что с удовольствием внемлю мудрости твоего народа! — согласился с моим предложением Канот.
— В далёкие времена, — начал я, — жил великий полководец по имени Сунь-цзы. Его трактат «Искусство войны» и по сей день пользуется огромным уважением у воинов моего мира. Позволь, владыка, привести несколько наиболее известных цитат из этого произведения:
«Одержать сто побед в ста битвах — это не вершина воинского искусства. Повергнуть врага без сражения — вот вершина».— Я внимательно следил за реакцией Канота. Мне было интересно, как слова китайского философа отзовутся в душе старого воина. Владыка слушал очень внимательно, и было видно, что он оценил мудрость китайского полководца. Я продолжил цитирование:
«Государь не должен поднимать оружие из-за своего гнева; полководец не должен вступать в бой из-за своей злобы. Двигаются тогда, когда это соответствует выгоде; если это не соответствует выгоде, остаются на месте. Гнев может опять превратиться в радость, злоба опять может превратиться в веселье, но погибшее государство снова не возродится, мертвые снова не оживут».— С выбором цитат я попал в точку. Владыка задумался, соотнося услышанное со своими переживаниями. Следующая цитата закрепила эффект. «Полководец для государства всё равно, что крепление у повозки: если это крепление пригнано плотно, государство непременно бывает сильным; если крепление разошлось, государство непременно бывает слабым».
— Пожалуй, ты прав, Ксандр! — наконец, после долгого молчания произнес Канот. — Вам, людям Земли, удалось сохранить свой мир благодаря удаче, которую, я надеюсь, ты не забыл захватить с собой!
— Она всегда со мной, и пусть так будет до нашей победы! — Я осознал, что цитаты из Сунь-цзы оказали свое действие. Мои знания древних трактатов значительно повысили мой авторитет в глазах правителя подземного города. Теперь я мог смело начинать разговор о комнате «семи ночей». — Владыка, сегодня утром мне открылись удивительные вещи! Ты когда-нибудь слышал о семи камнях? О семи камнях, каждый из которых имеет свой цвет?
— С незапамятных времён, когда наш народ стал селиться в недрах горы, — начал своё повествование Канот, — со времён древних сангов живёт легенда, которая гласит: «Откроются великие знания, когда во мраке семи ночей мудрому откроются суть семи цветов сол». Это дословно.
Наши мудрецы пытались разгадать эту загадку, но цвета по-прежнему остаются для нас тайной. Удивительно, как можно увидеть цвета в темноте, ведь цвет — это свойство света! — воскликнул владыка, разводя руками в стороны.
У нас есть зал «семи ночей», где царит абсолютный мрак. Столетиями раз в году, на семь дней и ночей, мы отправляем туда наших детей в надежде, что однажды кому-то из них откроется тайна. Бывал там и я, — вспоминал Канот.
В зале семь стен, и на каждой из них есть странный камень, который зажигается белым светом. На этом камне пальцем можно чертить цветные полоски: на семи стенах — семь разных полосок. Но камни зажигаются лишь однажды, и то лишь на время семи вдохов, а потом гаснут, чтобы вновь зажечься только через семь дней и ночей для следующего испытуемого.
Что значат слова «суть цветов»? И что такое «сол»?
— Кажется, я понял, как разгадать вашу загадку, — воскликнул я. — Скажите, камни загораются одновременно или по очереди?
— Как только ты коснёшься стены, и только на семь вдохов! — ответил владыка.
Остаток дня мы с владыкой провели, стараясь не возвращаться к размышлениям о судьбах наших миров. Вместо этого мы наслаждались праздностью, обсуждая достоинства и различия кулинарных традиций. Оба пришли к выводу, что гастрономические изыски будоражат мужские сердца гораздо меньше, чем красота прекрасных представительниц прекрасного пола.
Хотя по поводу кулинарии у нас иногда возникали разногласия, а наши кулинарные предпочтения расходились, как говорится, о вкусах не спорят, в отношении к нашим дамам мы оказались удивительно едины. Мужская суровость предсказуемо таяла перед женской красотой.
Несмотря на то, что наши миры находились на невероятных расстояниях друг от друга, что-то невидимое объединяло наши расы. Я даже смею предположить, что мы произошли от общего начала, а затем, по воле высших космических сил, разошлись на просторах Вселенной, и процессы эволюции пошли разными путями, независимо друг от друга.
В пользу моей смелой теории говорила находка с надписью на древнем, пусть уже мёртвом, но земном языке. Откуда могла взяться латынь на планете, которая находится в миллиардах световых лет от Италии — родины латинского языка?
Я с нескрываемым интересом слушал и старался запоминать рассказы владыки об обычаях и нравах удивительной крылатой расы. Чем больше информации получал мой мозг, тем более я убеждался, что в независимости от наличия крыльев, мы всё та же человеческая раса, разделившаяся на разные ветви миллионы лет назад. Отношение к понятиям добра и зла, их восприятие и переживание, несмотря на громадную пропасть, разделяющую наши миры, было очень схожим. Нас одинаково ранили измена и предательство, любовь окрыляла, а равнодушие убивало. Улыбки детей умиляли наши сердца, а их слезы обжигали. Мы одинаково чувствовали боль и радость, так же горько оплакивали потери и быстро мужали в невзгодах.
Хотя по историческим меркам моё пребывание в этом мире было совсем коротким, я успел его полюбить и не чувствовал себя здесь чужим. Эти люди приняли меня как своего, открыли мне свои сердца и подарили свою любовь.
Этот мир изменил меня: я ощутил на себе ответственность, которая была мне ранее незнакома. Как будто в одно мгновение я повзрослел и стал настоящим мужчиной. Эти люди научили меня презирать опасность и полностью посвящать себя общему делу.
Я уверен, что готов отдать свою жизнь ради победы. Если потребуется, я буду бороться за неё до последнего. Пусть у меня нет ни зубов сарха, ни крыльев харвинга, но у меня есть ум и неплохое университетское образование, которое, я надеюсь, скоро придёт мне на помощь. Я всегда искал новые вызовы, и один из них я готов был принять уже завтра.
Не поторопился ли я, считая, что смогу разгадать загадку древней цивилизации, создавшей идеальный пещерный город? Пока удача была на моей стороне, и я надеялся, что она не покинет меня и в этот раз.
Утром меня проводила к месту очередного испытания торжественная процессия со знаменами и под музыку дворцовых музыкантов. Я чувствовал себя неловко, оказавшись в центре внимания, но, поскольку другого выбора не было, мне пришлось принять оказанные почести.
Вчера, прощаясь с владыкой, я просил его не устраивать пышных проводов. Однако, похоже, он не мог отменить этот древний обряд, который был неотъемлемой частью церемонии проводов в царство мрака. Церемония всегда была яркой и красочной. Мне оставалось только смириться с местными обычаями.
Всю дорогу до места испытания я чувствовал себя жертвой, которую ведут на заклание какому-то Кинг Конгу.
Логово Кинг Конга оказалось совсем не страшным на вид. Над дверью я увидел знакомый рисунок — пирамиду, вершину которой отсекала прямая линия. Этот знак нарисовала Мата, которую Сенмут послал в хижину Ксандра. Я был уверен, что именно это послание я должен был увидеть, когда очнусь в новом теле. И вот, в самый нужный момент, этот знак предстал перед моими глазами. Он нес в себе тайный смысл, который когда-нибудь должен был открыться мне.
Я сразу понял, что это значит: рисунок символизировал, что луч света, пройдя сквозь пирамиду, расщепляется на спектр, состоящий из семи цветов. А слово «сол» на латинском означает «солнце»!
Мне вспомнилась детская поговорка: «Как однажды Жак-звонарь головой сломал фонарь». Она описывает порядок лучей в солнечном спектре, и я уверен, что на дисплее каждой стены должна быть указана длина световой волны в нанометрах, соответствующая каждому цвету.
Кто угодно мог бы забыть физические параметры спектра, но только не я. На Земле я увлекался фотографией и дома играл с дихроичной призмой, стараясь получить эффектные цветные снимки. Эти цифры были мне хорошо знакомы. Меня беспокоило только то, что длина волны определённого цвета всегда указывалась в интервале «от» и «до». Именно об этом я сейчас думал, сидя у входа в зал. Какой участок диапазона выбрать?
Впрочем, долго думать не пришлось — нужно просто выбрать середину! Или на мгновение стать Вольфом Мессингом или бабой Вангой.
Дисплей оставался активным в течение семи вдохов. Интересно, сколько это в секундах? Я спросил у стоявшего рядом музыканта:
— Скажи, друг, сколько времени занимает один вдох? Я имею в виду, сколько времени длится пауза между вдохами?
— Вдох — это не точное понятие, он зависит от объёма лёгких. У нас, музыкантов, вдох обычно самый продолжительный! Вдох — это время, на которое ты можешь задержать дыхание. Понимаешь? — ответил мне молодой человек.