Мы летели, как и советовала Вика, на безопасном расстоянии от Хамроха, который казался крошечной точкой вдали. Иногда я терял его из виду, но острый глаз сарха безошибочно отслеживал его, а мастерство в управлении воздушными потоками поддерживало необходимую скорость, заданную моим проводником.
На десятки, а может, и на сотни километров вокруг простирались лавовые поля, изрезанные глубокими пропастями, шириной от метра до трёх. Это было давно застывшее море жидкой лавы, которое когда-то изливалось из недр планеты через многочисленные разломы и кратеры. Теперь это безжизненная каменная поверхность, по которой гуляли сильные ураганные ветры.
Не было ни намёка на растительность или живность — тысячи квадратных километров безжизненной каменной пустыни. Пеший путешественник, рискнувший пересечь это плато, не имел ни единого шанса на выживание. Его ждала неминуемая смерть от перегрева под лучами светила или от падения в пропасть, будучи сметённым напором ураганного ветра.
У каждого из нас было по бурдюку, наполненному водой на день полёта, несколько лепёшек не черствеющего хлеба, вяленое мясо, пара луковиц и круг сыра. Сархи же могли обходиться без воды и пищи по нескольку дней. Нам предстоял ещё долгий путь через раскалённое каменное плато до нашей первой стоянки.
Сначала минуты пролетали незаметно, а затем начали тянуться бесконечно. Время словно застыло, превратившись в часы изнурительного полёта под палящим излучением. Плато всё тянулось и тянулось, усиливая беспросветную скуку однообразием пейзажа, проносившегося под крыльями.
Меня спасала возможность подключиться к «бортовому компьютеру» сарха. Уникальный мозг доисторического птерозавра мог практически соединяться с мозгом любого живого существа, позволяя мне видеть мир глазами обитателей леса. Было забавно внезапно ощутить себя хищником, азартно преследующим свою добычу, или храброй птицей, яростно защищающей своё гнездо от большой змеи.
Развлекая себя картинками живой природы, я вдруг обнаружил, что могу просматривать воспоминания, сохранённые в памяти Таурис. Мне захотелось ещё раз увидеть Мату. Однако сарх видела её лишь мельком, в момент атаки на Осмуна, и в лучшем случае я мог бы увидеть лишь её прекрасные волосы, развевающиеся на ветру.
Я уже вполне уверенно управлялся с банком памяти, используя доступ, любезно предоставленный мне хозяйкой уникального мозга. Поэтому добраться до нужного «файла» было совсем не сложно.
Вот тот самый момент, когда мы прыгаем с плато: Таурис осматривает землю и замечает телохранителя владыки, который спрятался в кроне дерева. Птерозавр рассчитывает скорость полёта так, чтобы мы встретились с Осмуном прямо над позицией крылатого воина. Вот это мастерство!
Внезапно моё внимание привлекли странные колебания, исходящие от тела моей любимой. Страшная догадка пронзила меня словно молния:
— Маячок! — воскликнул я. — Вот так дела! Выходит, с момента нашего знакомства жрецы храма следили за мной! О ужас! Я подверг опасности народ пещерного города и выдал местоположение деревни лесных нимф!
Внедрить жучок в тело Маты могли только в казематах храма. Она рассказывала мне о своих страданиях, о жестоких пытках и о том, как теряла сознание от невыносимой боли. Возможно, именно тогда изуверы и поработали над её телом. Либо…
Я старался отбросить вариант с «Мата Хари», но в голове настойчиво звучал куплет известной песенки из детского фильма, который пели лиса Алиса и кот Базилио:
'Покуда есть на свете дураки,
Обманом жить нам, стало быть, с руки.
Какое небо голубое,
Мы не сторонники разбоя:
На дурака не нужен нож,
Ему с три короба наврёшь —
И делай с ним что хошь!'
Нет, я не верю, что моя Мата могла быть как-то связана с происходящим. А то, что её зовут так же, как и коварную соблазнительницу — двойного агента иностранных разведок, — это просто совпадение! Её использовали, чтобы выйти на меня.
Всё сходится! Им был нужен я. Когда Осмун не смог выследить человека, которому должна была передать медальон Мата, жрецы решили действовать иначе. Гениальный план! Зачем гоняться за мной по пескам Зардаста, когда можно просто подбросить маячок вместе с девушкой! Поэтому мне так легко далось освобождение несчастной Маты. Всё было разыграно идеально — я не мог заметить подвоха, всё выглядело натурально, даже обозначили небольшое преследование со стрельбой!
Выходит, они знали о плане Предтечи! Неужели кто-то из Совета Костров предатель? Если они не напали на пещерный город тогда, когда я был у них практически как на ладони, значит, их цель не я, а Предтеча, и сейчас я веду врагов прямиком в резиденцию голубого дракона! Что ж, первый раунд остался за врагом, но я превращу свою неудачу в преимущество. Пусть пока думают, что их план работает, а я тем временем продумаю свой ход.
Но как они следят за мной? Таурис обязательно заметила бы слежку. Стоп! Неужели мой проводник Хамрох?
Таурис, внимательно следившая за ходом моих мыслей, решила вмешаться и развеять мои сомнения:
— Взгляни на нашего спутника моими глазами. Видишь, как возмущается эфир вокруг его тела? Теперь ты понимаешь? — раздался в моей голове голос Таурис, которая пыталась объяснить мне хитросплетения игры жрецов. — Когда стало ясно, что твоя женщина остаётся в городе, кто-то предложил владыке подходящего проводника, утверждая, что он хорошо знает дорогу в край голубых льдов. Только избранный может найти этот путь, и Великая Выбирающая заранее предупредила меня об этом. На самом деле, ты должен привести нас к цели, а не он. Вспомни, что ты делал последние три дня. Великая хотела, чтобы ты убедился в чистоте души твоей женщины. Ей действительно нечего предъявить. В её мозг вставлен маячок, но жрецы используют её в тёмную, поэтому перестань сомневаться в своей жене, — успокоила меня Таурис. — Теперь нам предстоит сыграть очень сложную партию и поразить одной стрелой несколько мишеней!
Как ты думаешь, когда у твоего проводника появится «веская» причина, например, болезнь, которая позволит ему заявить, что дальше продолжать путь он не сможет? — сделала многозначительную паузу Таурис. — Я сама отвечу на этот вопрос! Как только на горизонте увидим горный хребет — жди обострения какой-нибудь старой болезни. Самое время для тебя сыграть роль заботливого товарища — ты ведь не бросишь в беде друга!
— Я могу сыграть роль заботливой мамочки, если потребуется, даже спеть колыбельную! Но как это поможет делу? Он всё равно будет следить за нами, не убивать же его, в самом деле! — Я всё ещё не понимал, как это сработает.
— Пусть он думает, что следит за тобой, пусть он всегда видит фигурку человека верхом на сархе, пусть летит за ними крадучись до самого конца, — продолжила Таурис.
— Только не говори, что нам нужно раздвоиться! Меня, конечно, учили лучшие маги Зардаста, но не до такой же степени совершенства! — Я всё ещё не мог понять её план.
— По-моему, они научили тебя лишь изрекать глупости; тебе скоро прыгать на планету Та-Нечеру, а ты пальцы на одной руке сосчитать не можешь! — рассердился птерозавр. — Никто и не говорит, что глаза Хамроха будут видеть нас, наседка!
— Постой, постой, — прозрел я, — ты говорила, что твои дети как две капли воды похожи на тебя, а меня вполне может заменить Чанг!..
Глава 17На каждого мудреца довольно простоты
Вы знаете, в чём секрет успешного блефа? Иногда нужно иметь в рукаве туза. Эта крылатая фраза из фильма «Сокровище нации» как нельзя лучше описывает то, что произошло с нами в дальнейшем.
Первую ночь мы провели в небольшой впадине, которая образовалась из некогда кипящей лавы. Места было достаточно, чтобы удобно расположиться на ночлег двум рослым людям, что мы и сделали с моим псевдопроводником. Как учила Сария, я искусно замаскировал наше пристанище под большой лавовый бугор. Если смотреть со стороны или сверху, то это был обычный фрагмент бесконечного лавового поля.
Моей огромной летающей спутнице требовалась срочная перезарядка. Всех наших запасов провизии едва хватало даже на то, чтобы выделить слюну изголодавшегося за день ящера. Убедившись, что наша маскировка надёжна, Таурис отправилась добывать себе корм.
Сыр и лепешки оказались очень питательными, поэтому мы легли спать сытыми. Перед сном я рассказал Хамроху о том, как происходят вулканические процессы, и обратил его внимание на магнетизм вулканических пород. Также я упомянул урановые руды, которые могут быть опасны для человеческого организма. Кроме того, я поделился с ним некоторыми симптомами лучевой болезни, чтобы облегчить выбор методов симуляции.
Я понял, что мои слова попали на благодатную почву, когда Хамрох начал задавать мне много вопросов о свойствах радиации. Мои рассказы о ядерных катастрофах, которые происходили на Земле во время освоения атома, окончательно убедили моего собеседника, и я даже испугался, не переусердствовал ли с внушением.
На следующее утро не произошло ничего примечательного, за исключением того, что Таурис, успевшая вернуться, принесла веточку с голубыми ягодами. Я подумал, что это угощение, и протянул руку, чтобы взять их, но был остановлен недовольным рыком сарха: «Это драконья ягода — сильнодействующее снотворное, которое иногда хорошо успокаивает боль. Тебе сейчас это ни к чему».
Мои крылатые спутники снова в пути, преодолевая потоки сильного ветра. Вокруг нас всё тот же унылый каменистый ландшафт. Лишь к середине дня на горизонте появилась горная гряда, которая издалека казалась тонкой полоской.
Мне не удавалось рассмотреть что-либо на горизонте, но я заметил, как изменилась динамика движения чёрной точки — одамвинга, который летел на приличном расстоянии от нас. Хамрох, который раньше ровно летел на нашей высоте параллельным курсом, то отставал, то рывками менял высоту, хотя условия полёта не отличались от вчерашних. Было очевидно, что с ним что-то произошло, или, по крайней мере, нам так казалось. Однако мы не могли не заметить, как изменился стиль его полёта.