Для того, кто ничего не знает о технологиях нечеру, казалось бы чудом, что я, не издав ни звука и не сделав ни малейшего движения, направил модуль в нужном мне направлении. Объясняется это просто: в мозг членов «ВСС» и их супругов была встроена программа, что-то вроде персонального электронного помощника, который позволял управлять любым электронным устройством и обладал широким спектром справочной информации. Кроме того, программа была синхронизирована с ожерельем на шее, которое не только имело декоративную функцию, но и являлось своего рода гардеробом с дополнительной функцией «климат-контроля». Одним усилием мысли я мог выбрать и тут же облачиться в одежду, задать комфортную температуру среды вокруг своего тела. Я был членом «ВСС», поэтому все эти чудеса мне были доступны, в то время как другие жители Сесары довольствовались планшетом на левом запястье, обладающим гораздо более скромными функциями.
Я вызвал меню своего «помогатора». Перед глазами мелькали геометрические фигуры, точки, линии и спирали. Не успел я даже огорчиться, как умная программа, словно понимая мои чувства, сама подстроилась под меня и изменила язык общения на русский.
В меню, в разделе «Устройства», я выбрал строку «Дом». Затем активировал кнопку «Произнесите команду голосом» и дал указание: «Использованные аватары Адамина Коха и Энолы Азкум убрать в капсулы консервации». В подпункте «Питание» я выбрал понравившуюся мне картинку и задал время готовности: «60 минут».
Через час мы втроём сидели за обеденным столом на веранде, куда я распорядился подать ужин. Вкус еды оказался превосходным. Наслаждаясь трапезой, мы любовались чудесным видом на озеро и сосновый лес. Я был доволен началом своего первого дня в логове врага. Особенно был рад Тисс, который никогда раньше не видел такого обилия и разнообразия еды. Что касается Маты, то она, хоть и оценила вид на чужой мир и вкус еды чужого народа, не выказывала такого же восторга, как Тисс. Ещё бы, она ведь принцесса!
Адамин Кох оказался довольно властолюбивым человеком. Лично мне не нужно было столько прислуги, но я не собирался наводить свои порядки в доме. Пусть всё остаётся как прежде. Все эти люди в разные годы выиграли свои тела в игре, а вместе с ними и возможность поселиться на Сесаре. Это было ещё в те времена, когда победителей награждали аватаром и правом стать гражданином Сесары. Уже много лет действовали другие правила. Касание уже не приносило достаточного количества аватаров, и они стоили безумно дорого. Позволить их себе могли лишь единицы, поэтому пришлось в спешном порядке строить фабрики по производству механических органов и превращать население Саа-Стиб в самых настоящих киборгов.
Технология нечеру, позволяющая переносить сознание в аватары, сыграла с ними злую шутку. Относительно недорогой способ продления жизни за счёт захвата тел жителей колоний полностью лишил цивилизацию нечеру возможности иметь детей. Уже несколько веков не рождалось потомство, и нечеру как вид постепенно исчезали. Только на Сесаре всё оставалось по-прежнему. Патриции продолжали менять тела как перчатки, а в обществе нарастали бунтарские настроения.
Чтобы уменьшить напряжение среди плебеев в «ВСС», а точнее, Адамин Кох придумал игру под названием «Дотянись до Сесары!». Суть игры заключалась в следующем: участникам временно блокировали сознание и подключали к «сети», где им внедряли изменённые и адаптированные версии матриц истинных хозяев аватаров. Затем их отправляли на естественный спутник Хурд, тоже обитаемый, но с такими формами жизни, что выжить там можно было всего несколько часов. В игре не было никаких правил: участники могли убивать друг друга или действовать группой — в общем, делать всё, что угодно, лишь бы добраться через джунгли к пирамиде и подняться на её вершину.
Так вот, ещё в вполне себе тучные годы наградой служил аватар, пусть не новый, многократно использованный, но в любом случае победитель получал продление жизни как минимум на полсотни лет, ещё и право жить на благополучной Сесаре вместо постапокалиптического мира Саа-Стиб.
Теперь, когда аватары стали слишком дорогими, в качестве награды стали предлагать отдельные органы или даже механические протезы. Счастливый билет на Сесару больше не выдавался. Игра была переименована в «Вскарабкайся на пирамиду!»
Когда я говорил таможеннику о смене концепции игры, я имел в виду возвращение к прежним правилам. Несомненно, дисбаланс между спросом и предложением должен был вызвать недовольство в обществе. Тогда я думал, что это нам на руку. Любой бунт в стане врага был нам выгоден.
Я собирался победить врага с помощью его же оружия. В моей голове была матрица автора игры со всеми её кодами доступа. И я был не один в этом предприятии. Шансы на успех, безусловно, существовали. Единственное, что нужно было сделать, — это тщательно всё продумать и разработать максимально детальный план. Но прежде всего было необходимо узнать как можно больше о враге, вжиться в его систему, отлаженную в течение тысячелетий. Как гласила фраза из одного отечественного фильма: «Вживаться, вживаться, вживаться. Нужен Иоганн Вайс. Не нужен и ещё долго будет не нужен Александр Белов». [Щит и меч, 1968]
Глава 29Первая вербовка
В цехе, где проходила финальная сборка искусственной почки, царила бурная деятельность. Двое рабочих, один из которых был немного полноват, увлечённо обсуждали что-то.
— Почему ты мне не веришь, Зеб? — раздражённо спросил он, аккуратно укладывая готовое изделие в ящик. — Это был не сон. Я сидел в своей комнате и просматривал новости, как вдруг на меня снизошло какое-то озарение. Я ясно увидел тебя и Нису вместе. С вами был мальчик, и мне почему-то показалось, что это был ваш сын.
— Говорю тебе, Карро, нельзя так сильно зависать в «сети», — смеясь над товарищем, сказал Зеб. — Все эти манипуляции с мозгом до добра не доведут! Может быть, ты устал, задумался или на секунду прикорнул. Такое бывает. Тебе нужно больше спать, тогда не будет казаться чёрт-те что. Ишь ты, выдумал! Где я, а где госпожа Ниса! Как такое могло прийти тебе в голову? Чтобы я, простой рабочий, и главный инженер были супругами!
— Можешь смеяться сколько угодно, но я знаю ваши настоящие имена! — продолжал настаивать на своём Карро. — Тебя звали Пинх, а жену твою Саба. Сына вы называли Тисс. Вот, скажи, почему это вдруг я о тебе сны должен видеть?
— Постой, ты сказал Тисс? — задумчиво произнёс Зеб. — Где-то я уже слышал это имя. Вспомнил, сегодня утром в новостях рассказывали про архивариуса. Показывали новые тела, его и супруги. Да, рассказывали, что он привёз из колонии мальчика. Да, я точно помню — звали его Тисс.
— И теперь будешь утверждать, что я видел сон? — с некоторой укоризной сказал Карро. — Я думаю, что тебе стоит поговорить с инженершей.
Рабочие продолжали трудиться, и сборочный цех работал в своём обычном ритме. Сборщики собирали изделия, контролёры тестировали их, а упаковщики упаковывали готовую продукцию в фирменные коробки.
Упаковщик Зеб не мог забыть недавний странный разговор. Иногда он и сам видел сны о незнакомой песчаной планете. Чаще всего ему снилось, как он рыбачит на большой реке, закидывая большую сеть с тростниковой лодки. В своих снах он пел удивительно мелодичные и тягучие песни, и иногда ему казалось, что он понимает слова. Потом мелодия будто застревала у него в голове, и он весь день напевал её мотив про себя. Он слышал детский смех и как будто помнил нежное прикосновение женских рук, чувствовал её запах.
Теперь, когда его друг назвал имена, он отчётливо вспомнил свой сон, в котором жена провожала его на рыбалку. Он помнил, как звучал её голос: «Пинх, я хочу, чтобы ты поймал нам с Тиссом большую рыбу!»
Неожиданно его размышления прервал завибрировавший на левой руке коммуникатор. Руководство цеха просило его зайти в офис. Завершив упаковку изделия, он направился на верхний этаж, в офис шефа. Там он узнал, что его срочно требует к себе главный инженер. Зеб не понимал, чем мог быть вызван интерес большого начальства к его незначительной персоне. Поэтому он спросил:
— Что-то не так с упаковкой? Забыл наклеить идентификационный код или не вложил в коробку инструкцию? — спросил Зеб.
— Наверное, что-то очень серьёзное, раз такая срочность! Знаешь, где её офис? — спросил шеф.
И тут Зеб вспомнил разговор с Карро. Главным инженером была Ниса — та самая, которая в видениях Карро была его, Зеба, женой! От этого открытия внутри всё похолодело. Вот же удружил мне Карро! Наверное, ещё кому-нибудь рассказал про своё озарение. Теперь мне точно не сносить головы!
В приёмной главного инженера было людно, но секретарша, едва заметив вошедшего Зеба, тут же поднялась со своего места и сказала:
— Это вы упаковщик из сборочного цеха? — немного замялась она, видимо, ища его имя среди бумаг. — Не могу найти бумажку, где записала ваше имя. Если это вы, то войдите в эту дверь. Госпожа Ниса ждёт вас.
Раньше Зеб однажды мельком видел главного инженера, но не запомнил её лица. Войдя в кабинет, он чуть было не потерял опору под ногами. На него смотрела женщина из его снов. Сердце бешено колотилось, он сделал ещё несколько шагов, и до него донёсся её запах. Именно так пахла женщина из его снов. Он вспомнил её имя — Саба.
Женщина смотрела на него, и у неё, показалось, задрожал голос:
— Зеб, вам что-нибудь говорит имя Тисс?
— Мальчик, который прибыл с его превосходительством из колонии, но… — Зеб собирался было рассказать про свой сон и озарение Карро, но осёкся. — Я узнал это из новостей, госпожа Саба.
— Вы назвали меня Саба? — заметила его оплошность инженерша. — Вам знакомо это имя? Вы когда-нибудь встречали человека по имени Пинх?
— Госпожа… главный инженер,— собравшись с духом продолжил Зеб. — Я часто вижу сон, в котором я ухожу ловить рыбу, а меня провожает моя жена Саба. Она называет меня Пинхом и просит поймать большую рыбу для нашего сына Тисса. Это всё, что я могу ответить на ваши вопросы.