Скользя и поминутно обрушивая за собой мелкую каменную крошку, они скатились к ручью у подножия. Там, в густых кустах, убедившись предварительно, что за ними пока никто не гонится, Брон объяснил своему спутнику, в чем, собственно, заключалась прелесть ситуации. Тот — ох уж эти пришельцы! — естественно, не поверил.
— Как можно есть разумных существ? — удивился Андрей. — Это…
— Можно, — перебил его Брон. — На то они и полиция. Впрочем, не знаю, может, тебя бы они и не съели. Но уж и ты бы больше никого и никогда не съел.
— Почему?
— Традиция такая. — Брон был терпелив. Он как раз сложил на земле пятиугольник из травинок и собирался вписать в него крестик. — Когда с неба что-то валится, полиция это что-то ест, — сказал он. — Такая примета. Считается, что это приносит ей счастье. Понял? Не знаю, как у вас, а у нас приметам не верить — себе дороже.
Брон выложил наконец нужный узор и, сняв с шеи свой амулет, положил его в центр рисунка. В тот же миг веточки и соломинки зашевелились и выстроились в одну линию.
— Сюда кто-то идет, — заявил Брон, всматриваясь в указанном направлении. И точно — кусты неподалеку с треском раздвинулись, и оттуда вынырнула уже знакомая шестерка громил.
— Бежим! — обреченно произнес он.
Они побежали вниз по течению ручья. Черт бы подрал эту полицию!
— Тоже мне — гроза цыплят! — сказал Брон часом позже, когда бежать уже не было сил. — И чего им от меня надо?
— От тебя? — удивился Андрей. — Я думал, что они охотятся за мной.
— Видишь ли… — Брон был в замешательстве. — С одной стороны, попадись ты к ним в лапы, они обо мне забудут. На время. Но с другой стороны — гонятся они, строго говоря, за мной. Я, ну… контрабандист.
Он осторожно посмотрел на своего собеседника. Кто его знает. Но нет, тот отнесся к сказанному вполне нормально.
— Хороший парень, — решил Брон. — Хоть и без хвоста, и вообще…
— Скажи мне, — спросил Андрей, — куда мы, собственно, бежим?
— Э… Ну… Не столько куда, сколько откуда, — равнодушно отозвался Брон. — От полиции. У тебя есть лучшие идеи?
— Вообще-то есть. То есть для меня это единственный выход. Дело в том, что я прилетел сюда на корабле…
— На кораблях плавают…
— Нет. На летающем корабле, с другой планеты. — С долей обиды Андрей отметил, что сообщение о межпланетных кораблях оставило его собеседника равнодушным. — Он был неисправен и мог взорваться при посадке. Ну я и катапультировался.
— Что сделал?
— Выпрыгнул.
— А…
— Но он не разбился, понимаешь?
— Где же он? — удивился Брон.
— К югу отсюда есть две горы, вот на склоне той, что южнее, он и опустился.
— Откуда ты знаешь? — недоверчиво спросил Брон.
Андрей вытащил из кармана крошечную пластинку.
— Смотри. — Пластинка оказалась волшебной — таких Брон еще не видел. В нее, как в маленькое окошко, виден был горный склон (Коготь два — безошибочно определил Брон) и десяток рассеявшихся на склоне полицейских.
— Сам поймешь, чего они ждут, — поинтересовался Брон, — или объяснить?
— Меня ждут, — пожал плечами Андрей. — А что делать? Другого пути у меня нет.
— Хорошо, — заявил Брон. — Пошли вместе, но при условии. Доставишь меня на другой материк. На той стороне планеты. Здешними полицейскими я сыт по воротник.
— Идет. А хочешь ко мне? В гости?
— М-м? Подумаю. Сначала, однако, надо дойти. — Брон принялся складывать знакомый Андрею узор.
— Зачем это?
— Магия. А разве вы делаете это по-другому?
— Магия? — Андрей был изумлен. — Какая магия?
— Ну смотри. — Брон провел лапой по разорванному рукаву Андреевой куртки, и тот на глазах стал целым.
— Ого! — только и смог сказать Андрей.
— Ага. А как это делают у вас?
— Ну… Берут иголку с ниткой. Шьют.
— Невероятно! Ведь останется шов!
— Ну… да.
— Ну и ну! Ты хочешь сказать, что все, что на тебе надето, сделано вручную, без магии?
— Вручную или с помощью машин, но без магии. Мы просто не умеем. Объясни, если можно.
— Очень просто. Выпусти когти и сосредоточься.
— Не могу. — Андрей протянул Брону руку и постучал по одной из крошечных пластинок, прикрывающих сверху последние суставы пальцев. — Когтей нет.
— Ну и дела, клянусь хвостом моей тетушки! — До Брона лишь теперь дошло, что они с Андреем, пожалуй, очень разные, хоть полиция и преследует обоих. — И хвоста у тебя нет…
Брону вдруг стало до слез жалко этого несчастного пришельца.
— Ты не расстраивайся, — сочувственно сказал он. — Я же помогу тебе пройти к твоему кораблю.
— Пойдем на юг?
— На юг не выйдет. Там город, а это нам с тобой в данный момент ни к чему. Пойдем на восток, вдоль реки. Справа будет болото, но, по-моему, по берегу моря его можно обойти. Ну, в общем, там видно будет.
— Топайте, топайте! — неожиданно раздался у Андрея под ухом тоненький писк. — Все равно не дойдете.
Андрей и Брон как по команде вскочили на ноги и завертели головами, пытаясь обнаружить источник звука.
— Хи-хи! — пискнул голос, и тут Андрей увидел: из густой травы на него смотрел мышонок, ярко-рыжий, словно нарисованный светящейся краской.
Несколько секунд Андрей таращился на мыша, а затем перевел взгляд на Брона. Контрабандист вовсе не выглядел удивленным — зато он был очень зол.
— Так! — произнес он тоном, не сулящим ничего хорошего. — Это еще зачем тут?!
— А что? — нахально спросил мышонок.
— Кто это? — задал вопрос Андрей.
— Это? — презрительно переспросил Брон. — Трепы. Надоеды.
— Сам ты!.. — обиженно заявила рыжая мышка.
— Миражи, — продолжал Брон, не обращая ни малейшего внимания на эту реплику. — Это чей-то сон, или отходы производства, или просто злая шутка…
— Сам ты отход!!! — завопил Рыжий.
— Я вот тебя сейчас развею! — зарычал Брон. — А ну брысь отсюда!
Угроза его, видимо, напугала даже непримиримого Рыжего. Он втянул голову в плечи и забормотал жалобно:
— Ну чего… Ну ладно… Ну возьмите… Я же не помешаю…
— Что значит — миражи? — прервал этот странный диалог Андрей.
— Он прав, — вздохнул Рыжий. — Мы отход. Когда кто-то занимается магией, получается отход. Мы никому не нужны.
— Что же ты замолчал? — поинтересовался Брон. — Продолжай, пожалуйста! Расскажи, как вас гонят из городов, как ваши собратья покрупней путаются под ногами, стоит только выйти за околицу, а кто покрупней, те не прочь и закусить случайным прохожим?!
— Сегодня утром, — продолжал он, обращаясь к Андрею, — всплыл один такой рядом с моей лодкой. Хорошо, хилый оказался, а то мы бы тут… не разговаривали. Их же все презирают!
— Почему? — спросил Андрей.
Брон был удивлен:
— Откуда я знаю, почему? Презирают, и все. Традиция такая. Да и глупые они все.
— Сам ты!!! — Возмущение Рыжего не знало границ. — И вовсе мы не! И вовсе! На том материке нас и из городов не гонят! Вот!
— На том материке? — заинтересовался Брон. — Что ты знаешь о том материке?
— Глюк один рассказывал, — сказал Рыжий. — Летающий. А может, не глюк, а треп. Трепался слишком много. Или свист… Хотя какой он свист, — подумав, добавил он. — Глюк он, точно. Или треп…
— Видал?! — весело осведомился Брон. — Я же говорю — глупые. И этот еще ничего, не из самых худших. А в основном они двух слов связать не могут.
— Ха! — независимо произнес Рыжий и гордо отвернулся.
Брон иронически хмыкнул.
— Это еще что, — задумчиво повторил он. — А то порой такое встретишь! — Он оживился и, бросая порой взгляды на неподвижный пока узор травинок, принялся рассказывать, как год назад отправился за город порыбачить. В лагерь, значит, рыболовов.
— Надо сказать, — пояснил он, — что всей этой нечисти в городе нет. Собственно, мы только для того и живем вместе, а не где попало, что в городах от них проще защититься. Наложили заклятие — и все. Ни одна гадость в город не пролезет.
„А ведь верно, — подумал Андрей, — им города вроде и ни к чему. Если каждый сам себе завод. Остается только угроза извне“.
— Так вот, — продолжал Брон, — прихожу это я в лагерь и вдруг замечаю, что рыбачки на меня как-то косо посматривают. Оглянулся — великий коготь! — воробей. Жирный, гад, с тебя ростом. Стоит вот так, на расстоянии шага, и смотрит, стервец, виновато. Не виновато даже, а… Застенчиво, что ли. Я туда — и он туда, я оттуда — и он за мной. Хотел его развеять — сил не хватило, крепкий попался, гад, вот как. Так и ходил я с ним, и делал вид, что — упаси боже! — не мой это воробей и вообще я тут ни при чем…
— Ты имей в виду, — предупредил Брон, — это в городах их нет, а тут полно. Так что, если встретим… Н-да…
Возникла пауза, которую нарушил Рыжий.
— Ну чего? — жалобно произнес он. — Возьмите, а? С собой? Скучно же…
Андрей вопросительно посмотрел на Брона:
— Может, взять?
Тот пожал плечами:
— Да пусть идет. Мне жалко, что ли? Не принято это только, а так… Еды ему не надо… пусть…
Плот несло мимо низкого, почти вровень с водой берега. Прямо из воды поднимались деревья и цеплялись друг за друга воздушными корнями, смыкали кроны где-то высоко над рекой. По сути дела, река текла в болоте.
Андрей взял шест, вернул плот на стремнину и снова лег. Они плыли уже третий день, с ничтожной скоростью, но плот не желал двигаться быстрее, а на берег, после нескольких неудачных попыток, было решено не выходить даже ночью.
Брона вся эта идилия, похоже, не интересовала, и каждую свободную минуту он использовал для сна. Брон чувствовал себя неуютно. Он боялся — боялся плота, боялся гукающих в чаще голосов, боялся полиции, неотступно висящей у них на хвосте.
Боялся он, что компания трепов, плетущихся за плотом по обеим берегам реки, подослана полицией и что плывущий чуть впереди надоеда их потопит. Настоящих птиц и зверей почти не было видно, хотя до путешественников и доносились иногда звонкие птичьи трели, а то и далекое рычание. Живые летучие мыши у полиции давно кончились, и они теперь выпускали на беглецов гигантских глюков.