ффективности — препарата. Эксперимент, проведенный по облегченным стандартам, может показать, что лекарство работает, вы радостно запустите его в производство, начнете давать больным, и они резво поумирают, потому что в реальности препарат совсем не так эффективен (или не так безопасен). Или наоборот: упрощенный эксперимент покажет, что некое вещество не работает, вы выкинете его из списка кандидатов, а это было хорошее лекарство, способное спасти множество жизней. Двойные слепые рандомизированные исследования возникли не просто так (хотя золотым стандартом стали совсем недавно, в конце XX века) — они, как любят говорить авиаторы про свои правила, написаны кровью.
«Гидроксихлорохиновые» работы Раута выполнены настолько криво (неясно, специально или по недомыслию), что сделать вывод, работает или не работает препарат, невозможно. Но отсутствие доказательств эффективности не равно доказательству неэффективности, а значит, деньги и время на проведение этих экспериментов были потрачены впустую и мы по-прежнему не можем сказать о действенности гидроксихлорохина ничего определенного (точнее, не могли в марте 2020 года; уже летом неэффективность этого вещества была доказана вполне убедительно). Несмотря на это, многие политики и чиновники от медицины, вдохновленные красивыми речами француза, включили гидроксихлорохин в клинические рекомендации по лечению пациентов с коронавирусом. В том числе он есть и в российских рекомендациях[237]. Об эффективности гидроксихлорохина неоднократно публично заявлял Дональд Трамп, а FDA (Управление по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных препаратов США, американский Росздравнадзор, но с куда более широким функционалом и общемировым авторитетом) даже разрешило использовать гидроксихлорохин для лечения COVID-19 в качестве экстренной меры. Пятнадцатого июня FDA тихо отозвало экстренное разрешение, так как количество грамотно проведенных экспериментов и клинических исследований, в которых было показано, что гидроксихлорохин неэффективен в отношении коронавирусной инфекции[238],[239] и ссылки внутри], стало неприлично большим, чтобы продолжать рекомендовать его[240].
Пандемия COVID-19, стремительно распространившаяся по планете, изменила не только повседневную жизнь. Вирусу удалось то, чего годами не могли добиться энтузиасты, доказывавшие, что нынешняя практика публикации научных результатов, когда от подачи текста в журнал до выхода статьи могут проходить месяцы и годы, устарела и сильно тормозит развитие исследований. Лекарство и/или вакцину от коронавирусной инфекции нужно получить как можно быстрее, поэтому ученые начали выкладывать свои результаты на серверы препринтов сразу, как только оформляли их в виде текста. А непреклонные до этого журналы не только согласились потерять право первой ночи и публиковать такие статьи, но еще и открыли к работам по коронавирусу бесплатный доступ.
Новая практика (хотя новая она только для биологов: физики и математики давным-давно поступают со своими результатами именно так) невероятно ускорила и без того стремительное накопление результатов по изучению SARS-CoV-2. К началу лета в архивы препринтов было выложено более 3000 публикаций — учитывая, что мир официально узнал о вирусе 31 декабря 2019 года, это больше 500 статей в месяц. Очевидный побочный эффект такого ускорения — огромный процент некачественных или сомнительных статей. И хотя репозитории препринтов и журналы пытаются по возможности отсеивать подозрительные тексты, из-за нехватки ресурсов и чрезвычайно сжатых сроков периодически в них появляются, мягко говоря, некорректные работы. Особенно учитывая, что жулики, которые всегда толкутся возле науки, отлично понимают, что сейчас шансы пролезть и получить какой-нибудь бонус особенно велики. От их неуемной активности не всегда могут уберечься даже такие гранды, как The Lancet или The New England Journal of Medicine (NEJM). В мае оба журнала и сразу несколько исследовательских коллективов оказались втянуты в весьма неприятную историю, которая к тому же имела последствия планетарного масштаба — в буквальном смысле.
Двадцать второго мая в самом авторитетном медицинском журнале The Lancet вышла[241] статья, авторы которой проанализировали данные о 96 000(!) пациентов, которых лечили гидроксихлорохином, и пришли к выводу, что он существенно увеличивает смертность, в том числе при совместном употреблении с макролидами (группа антибиотиков, к которым относится азитромицин, прописываемый вместе с гидроксихлорохином), — эта схема используется, например, в России. По итогам этой публикации ВОЗ приостановила свои текущие клинические исследования гидроксихлорохина.
Казалось бы, счастливый конец и торжество науки, которая окончательно развенчала бессмысленный протокол. Но все оказалось сложнее.
Практически сразу после выхода статьи в The Lancet ученые и журналисты начали высказывать сомнения в достоверности данных, на основе которых сделаны выводы. Сотрудники австралийского отделения британской газеты The Guardian связались с несколькими больницами и выяснили, что использованные в статье цифры по Австралии не соответствуют действительности. Журналисты отправили запрос Сапану Десаи, ведущему автору статьи и заодно основателю компании Surgisphere, которая собирала и частично анализировала исходные данные. Десаи ответил, что да, произошла ошибка — в базу по Австралии случайно записали азиатские данные. Тридцатого мая The Lancet выпустил по этому поводу короткое опровержение[242], но уточнил, что основной вывод статьи остается без изменений. Однако газетчики не успокоились и решили выяснить, а что это за такая компания Surgisphere.
Сосудистый хирург Десаи основал ее в 2008 году, и изначально фирма занималась изданием медицинских учебников. Журналисты разыскали на Amazon отзывы на ее работу и установили, что хвалебные, с высокой вероятностью, были фальшивыми. И в любом случае было неясно, каким образом компания, занимающаяся издательским бизнесом, сумела получить данные из сотен больниц по всему миру и проанализировать весь этот гигантский массив. Сотрудники The Guardian опять обратились за разъяснениями к Десаи, который заявил, что Surgisphere начала заниматься Big Data сразу после основания и использует для анализа технологии искусственного интеллекта и машинного обучения. При этом в компании 11 сотрудников, большая часть из которых начали работать несколько месяцев назад и не имеют научного бэкграунда. Например, научный редактор оказался писателем-фантастом, среди других работников обнаружились администратор площадок для различных мероприятий (event hostess), маркетолог и порномодель. У компании полумертвый сайт, в соцсетях она неактивна, а сам Десаи трижды обвинялся в том, что плохо выполняет свою работу врача — впрочем, ни одно разбирательство официально не повлекло за собой административных последствий. Позже обнаружилось, что изрядная часть «достижений» создателя Surgisphere — несколько научных степеней и сотрудничество с ведущими университетами — выдумана, а к статьям, на основании которых он защитил диссертацию, возникли вопросы относительно подлинности иллюстраций[243].
Журналисты связались с больницами, и там сообщили, что первый раз слышат о Surgisphere и никаких сведений ей не передавали. После выхода публикаций The Guardian — их было несколько — несколько сотен ученых подписали открытое письмо с требованием провести расследование[244] этой истории. Третьего июня The Lancet опубликовал expression of concern, то есть выражение официального сомнения в том, что данные в публикации достоверны[245]. Соавторы статьи заявили, что будут разбираться с Десаи и с происхождением данных — оказалось, что он выдавал коллегам только обработанные сведения. Журналисты предлагали главе Surgisphere поделиться «сырыми» цифрами, но он отказал. Четвертого числа статью «выпилили» из журнала (на научном языке это называется retraction)[246].
Параллельно выяснилось, что на основе данных, предоставленных компанией Surgisphere, была выполнена еще одна крупная работа (8910 пациентов), также опубликованная в серьезном журнале NEJM[247]. В ней авторы изучали риски тяжелого течения COVID-19 у больных с сердечно-сосудистыми проблемами. В числе прочего в статье делался вывод, что ингибиторы ACE, которые часто прописывают сердечникам, не увеличивают риск плохого прогноза. Предположения, что эти препараты первого выбора для людей с повышенным давлением могут усиливать коронавирусную инфекцию, появились почти с начала эпидемии — впрочем, основаны они на весьма противоречивых результатах работы с мышиными моделями. Четвертого июня NEJM написал, что статью следует считать отозванной[248].
Забавно, что в одном случае фальшивые данные Десаи «обнаруживали» вред неэффективного препарата, а в другом — «доказывали» безопасность важных лекарств, отменять которые людям с сердечно-сосудистыми проблемами очень рискованно. Так что можно сказать, что Десаи — жулик, подыгрывающий стороне добра. Что, впрочем, не делает его меньшим жуликом. Мотивы основателя Surgisphere неясны — ни в одной из разоблачительных статей не говорилось, что он предоставлял данные за деньги. Если это так, возможно, Десаи рассчитывал привлечь клиентов в будущем, заручившись портфолио из статей в крутых журналах.