— У тебя тоже есть.
— Все знают, что девяносто процентов тяжких преступлений совершают мужчины. А я несколько раз звонила этой корове и справлялась о тебе и Стасе — ну, и кто же на меня подумает? А ты окажешься здесь, тебя найдут в подземной лаборатории, где ты и создавал свои вирусы, — а вентиляция тут нулевая, сломалось что-то, и ты задохнулся.
— Привязанный к стулу?
— Я вколю тебе препарат, который распадется в твоем теле в течение часа после смерти, а то и раньше. Возможно, что тебя убьет сам препарат, я пока не знаю всех его свойств. Но когда я тебе его вколю, то смогу тебя отвязать. — Юлия деловито перебирала ампулы, близоруко щурясь. — Черт, темно как… Ага, нашла.
— Юля.
Он давно не называл ее так — да вообще никак, иногда — «дорогая», но это больше по привычке, потому что она давно уже была ему не дорога. Да и никто, если вдуматься, — разве что Диана, свой парень и закадычная подруга, да Стас. Но как же много он опоздал сделать в жизни! Например, развестись с этой жуткой тварью, которая все эти годы притворялась его женой, и устроить свою жизнь. Он раньше успокаивал себя, что это ради детей, но теперь-то чего кривить душой — детям было бы плевать на их развод, они давно уже выбрали себе другую мать.
А теперь поздно.
— Юля, зачем тебе это надо было?
— Глупый вопрос. — Юлия шарила на полке в поисках шприца. — Это власть, деньги, это ощущение, что я все могу, я ведь всегда это знала, а тут толпы идиотов, готовых на все ради какой-то химеры, которую придумал городской сумасшедший из провинции. И этот бандит Домбровский скоро оказался не у дел, но ему ничего не нужно было, лишь бы не иссякал поток новых наложниц. Сколько живу, не видела такого спятившего на сексе кретина, не зря они с Борисовым поладили, обоим было самое место в «дурке».
— И что решит моя смерть?
— Ну, во-первых, я наконец избавлюсь от тебя. — Юлия снова ухмыльнулась. — Сейчас я думаю, что нужно было позволить тебе расторгнуть помолвку и отменить свадьбу. Я уверена, ты бы женился на этой корове Диане и вы были бы весьма счастливы вместе. Но дело в том, что мне было безразлично, будешь ли ты счастлив. Просто вдвоем мы могли скорее достичь успеха, и нам отлично вместе работалось, пока ты зачем-то не начал спасать человечество. Зачем тебе это понадобилось?
— Что в этом плохого?
— Ничего, кроме как все в этом никуда не годится. — Юлия вскрыла ампулу с прозрачным веществом. — Большая часть человечества — это отребье, биомусор, который напрасно потребляет кислород и воду. Человечество нужно уничтожить где-то на семьдесят процентов. Не нужны все эти негры, индусы, китайцы, мусульмане тоже лишние. Раньше количество людей регулировали эпидемии, войны и голод, но теперь эти проблемы решаются, и посмотри, к чему мы пришли? Перенаселенность, причем активнее всех плодятся самые неразвитые расы — этому пора положить конец. А потому ты умрешь здесь, а все они — там, наверху. Вирус уже едет в Азию и Африку, а там как пойдет. Твоя работа о мутации вируса гриппа мне понравилась, Дима. Ты мог бы многое сделать еще, но теперь ты нужен в роли козла отпущения. Ладно, хватит болтать. Кстати, Алина беременна, я тебе не говорила? Ну, конечно же, первым делом об этом узнала Диана — а тебе же небось не сказала. Стаса я отправила домой, ему не стоит пропускать занятия, чем ты думал, когда тащил его сюда?
Это было так страшно — ее болтовня, как будто не происходит ничего особенного и они сейчас позавтракают и разбегутся по работам. Рука Юлии расстегнула ворот его рубашки.
— Эксперт заметит след от укола.
— Да, это может стать проблемой… — Юлия на миг задумалась. — Уколю в затылок, под волосами. Ты знаешь, эти дурачки из спецслужбы оказали мне огромную услугу, когда разгромили «Путь вечности», а потом убили всех, кто входил во внутренний круг — кроме меня, конечно. Ты представляешь, они уже и сами начали верить во все эти путешествия из тела в тело. Ладно, наклони голову, Димка, не упрямься.
Как же давно она не называла его вот так — Димка. Все прошло, и он не заметил куда, и теперь он тоже пройдет, а работа, которой он отдал свою жизнь, — работа останется, и ее сделает кто-то другой.
Укол был болезненный, в ушах зазвенело, перед глазами поплыли яркие круги — он остатками сознания попытался проанализировать свои ощущения и определить тип вещества, но не успел.
И неожиданный грохот вытолкнул его из тела, и он с удивлением смотрел на майора Реутова, стоящего около двух тел на полу, и одно из этих тел его собственное, а второе когда-то было Юлией.
Он успел удивиться тому, что висит вот так, под потолком, и страха нет, и вообще ничего нет, но зато он вдруг увидел, что у Реутова совсем скоро в семье родится девочка. И девочка эта будет умницей-красавицей, кинозвездой. И что Андрей все-таки женится на Диане, и их обоих ждет огромный сюрприз, и что его Алина родит близнецов, а Стас будет отличным врачом. И он продолжал смотреть и больше уж не сожалел ни о чем и ничему не удивлялся.
21
— Судя по телефонным звонкам, Юлия заманила его в «Атлантис» — сказала, что есть отличные новости. — Бережной ходил по кабинету, больное плечо ограничивало его движения, но полковник не изменял своей привычке думать на ходу. — Новости у нее и правда были — их дочь Алина беременна. Видимо, Дима удивился, что она делает в «Атлантисе», а она сплела ему небылицу. Как говорит охрана, им было велено беспрепятственно пропустить Озарянского и быть с ним предельно вежливыми. Вот так и появилось то видео, что нам Жданов показывал.
— Он бы сейчас много чего рассказал. — Васильев покосился на Реутова. — Так нет же…
— Кто же знал, что этот пестик такой тяжелый. — Реутов смущенно поерзал. — Что им делают, интересно? В бейсбол играют?
— Растирают мак. — Бережной хмыкнул. — Дубовый пестик, что ж ты хотел…
Они намеренно не вспоминают, как через подвал выбрались из дома — когда-то давно отец Дианы прорыл подземный ход, ведущий в лес, — его отчима в тридцать седьмом увели из их тогдашнего дома, и маленький Виктор долго представлял, что вот если бы у них был подземный ход, как в романах Дюма, то мама бы не плакала день и ночь, они все просто убежали бы.
Получив во владение кусок земли и построив дом, отец Дианы решил осуществить свой замысел. Вроде бы в шутку — но ход он рыл добротно, укреплял своды. Он не верил, что смутные времена ушли, в этой стране ни в чем нельзя быть уверенным.
— Они собирались накрыть нас всех и перебить. — Васильев злился, потому что Раиса отругала его дома. — И это же хорошо, что мы прошли по тоннелю, а тот тип показал нам фотографии, где Дмитрий входит в «Атлантис», а так бы ускользнула эта змеища, никто бы на нее и не подумал.
— Я подумал… — Бережной вздохнул. — Вот когда она принялась плести небылицы о том, что покойный Долгашевский когда-то работал у них, и документы прислала — я сразу понял, что она лжет.
— Как?
— По ее словам, Долгашевский работал в «Атлантисе» год назад, а в копии паспорта свежевклеенная фотография — год назад ее не было! Так что я уже знал, кто причастен, просто не знал, как доказать.
— Но теперь-то все как по маслу пошло. — Реутов вспомнил лестницу в подвал и гул вентиляции. Вот что потребляло столько электроэнергии. — Распутываем потихоньку.
— Только Дмитрию пользы нет от нашей победы. — Бережной вздохнул. — Не успели на полсекунды, а теперь… Диана плачет, Стас тоже сам не свой, а я… Дружили столько лет, и много раз я говорил ему — разведись ты с ней, ну что ж ты, в самом деле, мучаешься! А он мне: потом, пока работаем, некогда. А жизнь, ребятки, нельзя откладывать. Другой-то не будет, что бы там сектанты ни говорили.
Реутов переглянулся с напарником. За то недолгое время, что они работали с Бережным, они успели близко узнать его и проникнуться к нему самыми дружескими чувствами. Теперь он не просто начальник, которого они всегда уважали, — он старший друг и боевой товарищ, который всегда прикроет спину. И у него на уме что-то определенное.
Кем был человек, представившийся Ждановым, выяснить так и не удалось, от него открестились и забыли, помнили только они втроем. Сейчас дело обрастало новыми и новыми фактами: нашли типографию, печатавшую буклеты, нашли записи в компьютере Юлии и арестовали многих, потому что там были и шокирующие видео. И Реутов подумал, что он до своего смертного часа не забудет того, что было в тех видео, а Юлия Озарянская это пересматривала, и не раз! Поистине, если умная женщина становится на путь преступления, то она гораздо более жестока, чем мужчины. И в глубине души он был рад, что застрелил ее, потому что в тот момент думал о Соне, о будущем ребенке — не надо им жить на одной планете с Юлией, вот как есть — не надо!
И никто не мог утешить Диану в ее горе — они дружили с профессором Озарянским так много лет, их объединяли родственные связи, и вдруг он погиб, а самое худшее — то, как он погиб. И Реутов вспоминал, как Диана, яростно блестя глазами, произнесла:
— Убил? Отлично. Я бы ее тысячу раз убила за то, что она сделала.
Реутов и Васильев сидели в кабинете Бережного. Они знали, что полковник позвал их на особый разговор, который мог доверить только им двоим.
— Ничего же не закончилось, парни. — Бережной закурил и бросил обгоревшую спичку в пепельницу. — Кто-то же прислал на наши головы тех ребят, которые шастали по дому, пока мы в лес драпали, и эти ребята — настоящие профессионалы. Кто-то, кто был полностью в курсе нашего расследования.
— Так ведь мы никому…
— Это вы с Виктором никому, а я начальству докладывал. — Бережной вздохнул. — У секретарши буклет этот видел — с котом. Оно, конечно, может, что и ничего не значит, буклеты были у многих, да вот какая незадача: следственную группу мне создавать запретили, а с этим Ждановым меня как раз Потапов познакомил, наплел с три короба — спецотдел, совместное расследование! И то, куда мы увезли Машу и Олега, знал только Потапов. Ах Потапов-Потапов, тебе-то чего недоставало, старый ты дурак?