Спец по компьютерам кивнул, соглашаясь с такой оценкой, и сообщил:
– Интернет мы отрубили еще в первый раз, то есть знали, что за пределы здания сигнал с камер не поступает.
– А в пределах здания?
– Он проследил, куда идут провода, – сказал Игорь.
– Проследил, – подтвердил Влад. – К серверу в мастерской. Записи хранились там. Мы уничтожили жесткие диски плазменным резаком.
– Кабель к беспроводному маршрутизатору под лестницей тоже проследили?
– Конечно.
– А вы знали, что у маршрутизатора свой встроенный жесткий диск? Что он делает резервную копию в Сеть?
Молчание.
Компьютерный спец побагровел. Заметив это, Игорь успокаивающе поднял руку.
– Сколько уже прошло – две недели? Ничего же не случилось. Полиция не в курсе.
Соколов невозмутимо ждал, пока до Игоря дойдет.
– А если они нашли записи, то почему нас до сих пор не арестовали? – возмутился Игорь голосом добропорядочного гражданина, который разгневан бездействием полиции.
– Нас могли взять под наблюдение, – сказал Влад.
– Зачем, если у них и так есть доказательства?
– Затем, – ответил Влад, – что расследуют дело покрупнее. Не какую-нибудь квартирную кражу. Похищение, убийство. Типа международный шпионаж. Им насрать на людей вроде нас. Пф! Пара воришек. Они бы установили наблюдение в расчете, что рано или поздно к нам явится кто-нибудь посерьезнее.
Две пары глаз так и вперились в Соколова.
Настала долгая пауза. Игорь поднес кончики толстенных пальцев к вискам, сложил ладони в туннель, направил его на Соколова и, наконец, выдал:
– Вот сука. Зачем я тебя впустил.
– Тупая жадная скотина, – ответил Соколов. – Денег ему показалось мало. Надо ведь было вернуться и захапать еще.
– Успокойтесь вы! – взвизгнул Влад. – Мы даже не знаем, нашла ли полиция те записи.
– Зулин дядя – миллиардер, придурок, – сказал Соколов. – Он мог нанять частных сыщиков. А эти найдут все.
Тут Игорь о чем-то вспомнил, вскрикнул «ё!» и схватил телефон. Соколов дернулся к карману с «макаровым», но вытаскивать все же не стал. Как и Влад, который внимательно за ним следил.
Игорь одной кнопкой вызвал предыдущий номер.
– Не приезжайте. – Затем он выслушал такой поток брани, что отодвинул трубку от уха. – Нет, дело не в этом. Потом объясню. Разворачивайтесь. Не приезжайте.
– Ты пригласил еще кого-то на нашу вечеринку с пиццей? – спросил Соколов, когда Игорь прервал звонок, а с ним и новый поток инвективной лексики.
– Извини. – Игорь поднял открытые ладони. – Я отвечаю перед этими людьми. Когда ты появился, я был обязан поставить их в известность.
– А как еще ты парил мне мозг? О чем еще не поставлен в известность я?
Толстые пальцы сложились пистолетом, ствол которого смотрел Соколову в глаз.
– Зря я вообще стал с тобой работать. Теперь мне дадут срок. И вышлют.
– Возьмут его. Срок ему дадут. А чего ты хочешь, если вломился в дом и украл компьютер с винтовкой? Если бы ты элементарно выполнял мои приказы…
– С какого хрена мне выполнять твои приказы?
– С такого, что я-то знаю, что делаю.
– Тогда почему ты вперся?
Справедливый вопрос. Соколов на мгновение задумался.
В эту секунду стоявший у окна Влад объявил:
– Едут.
– Кто? – спросил Игорь.
– Откуда я знаю?
Соколов инстинктивно присел и стал смотреть на улицу, чуть выглядывая над подоконником. По тупику со скоростью быстрого пешехода ехал темный джип со включенными фарами.
– Зачем фары? – спросил Влад.
– Чтобы нас ослепить! – сказал Игорь.
– Прокатная машина, – предположил Соколов. – У них фары включаются автоматом.
– Кто берет на дело прокатную тачку?
– Не копы, – решил Влад. – Какие-нибудь неместные.
– Какие неместные?
– Может, частные ищейки, которых нанял дядя-миллиардер?
Игорь ругнулся, рванул в угол гостиной и стащил с полки футляр с винтовкой.
– И что ты хочешь с ней делать? – полюбопытствовал Соколов. Ему представлялись только два варианта: спрятать улику или применить по назначению.
– Я в Россию не вернусь, – сказал Игорь, будто это все объясняло. Хотя не объясняло ничего. – У меня есть отходной путь через задний двор.
– Придурок, они его перекроют, – заметил Влад совершенно справедливо. – Ты и двух шагов не сделаешь.
Джип остановился прямо перед домом. Фары горели довольно ярко, к тому же стоял пасмурный день и разглядеть, сколько внутри человек, было невозможно.
С водительской стороны на землю опустились ноги в синих джинсах. Человек захлопнул дверь. Несмотря на короткую стрижку, было ясно, что это женщина. Азиатка. Она отошла от джипа туда, где свет фар не мешал ее рассмотреть.
Оливия. Одна.
– Чё за фигня?! – воскликнул Влад, вскидывая руки. К отряду вооруженных до зубов федеральных агентов он был готов, к такому – нет.
Соколов резко обернулся к нему, приложил палец к губам и взглядом показал на потолок – жест, который поймет любой русский: «Нас прослушивают». Влад выкатил глаза, некоторое время врубался, потом кивнул: «Понял, молчу».
Их внимание привлекли металлические звуки в другом конце гостиной. Игорь достал из футляра винтовку – разновидность «AR-15», – а щелчки раздались, когда он открыл и зафиксировал затвор. Соколов смотрел, как Игорь берет один из рассыпанных по футляру патронов, сует в ствол и шлепком ладони закрывает затвор, который досылает заряд в патронник.
Тут Соколов заметил, что держит в руках «макаров» и целится в Игоря.
Оливия нажала кнопку звонка.
– Ложись! – крикнул Соколов по-английски и, на случай если она не услышала, пальнул разок в дверь заметно выше ее головы – так уж точно сообразит.
– Убей его! – крикнул Игорь – очевидно, Владу. Потом поднял винтовку и навел на дверь.
Влад сунул руку в карман и запутался – навыка ему явно не хватало.
– Беги через задний ход, – посоветовал ему Соколов, – там никого.
– Откуда ты знаешь?
– Беги или пристрелю. – Соколов навел на него пистолет.
– Я говорил, он нас подставит! Сука! – завопил Игорь, опустил винтовку и потянулся свободной рукой к револьверу за поясом.
Соколов развернулся, всадил ему в корпус две пули, подождал, пока Игорь рухнет, и выстрелил еще раз.
Влад скрючился на полу возле компьютера и оцепенел, прикрыв голову руками. Беспощадный животный инстинкт подсказывал Соколову прикончить жалкого придурка, от которого одни только неприятности, но он не смог.
– Советую валить отсюда. Причем быстро.
– Какой смысл? Ты же говорил, за нами следят.
– Вопрос – кто.
Соколов отошел, поднял винтовку, затем, на мгновение опустив пистолет, открыл затвор, вытащил засунутый Игорем патрон, уложил винтовку на место, захлопнул футляр, отнес его ко входу и открыл дверь. Оливии уже не было. Посреди тупика внедорожник разворачивался к выезду, подавая то вперед, то назад. Потом остановился.
Несколько секунд ничего не происходило.
Затем водительская дверь распахнулась.
Если не считать, что его племянница в заложниках, а сам он в плену у головорезов, Ричард переживал лучший отпуск за десять лет. Хотя на самом деле первый. Он не видел смысла в отпусках, никогда их не брал, а беседуя с теми, кто понимает, зачем это нужно, слышал что-то насчет того, как же хочется сбежать от рутины, ненадолго выбросить все из головы, куда-нибудь съездить и получить новые ощущения – простые, сильные и настоящие. Такие бывают у детей, открывающих мир, причем именно потому, что дети не следуют логике и не втянуты в обыденность.
Что для Ричарда дело, как правило, немыслимое. Если вспомнить, почти все разрывы с женщинами, которые теперь населяли его супер-эго под видом Муз-Мстительниц, совпадали с попытками съездить в отпуск. Ричард выбирал только те места, где есть скоростной Интернет. Даже в частном самолете, которым он летал на отдых, был бесперебойный канал. Вероятно, это говорило о том, что Ричард – тронутый. Но он просто обожал, раздевшись по пояс, сидеть под пальмовым навесом на Бали, потягивать что-нибудь экзотическое из кокосового ореха, смотреть, как набегает голубая океанская волна, и при этом бродить по Т’Эрре с ноутом на коленях, строча техперсоналу ЦУ сообщения о багах. Лучшего способа расслабиться он не мог и вообразить.
Не считая того, который ему навязали теперь. Вот еще бы без таких неприятных обстоятельств. Ричард уже всерьез подумывал о том, чтобы замутить новое предприятие, если, конечно, останется в живых. А именно устраивать отдых богатым трудоголикам: без предупреждения заявляться к ним домой и похищать.
Компания Джонса очень убедительно разыгрывала сценку с попавшими в беду туристами, но едва Ричард открыл дверь, они отрубили электричество и Интернет: по-видимому, отыскали возле дамбы коммутационную будку, вскрыли ее и поставили там человека с болторезом. Скорее всего Ершута. Ричард наблюдал за людьми Джонса, выяснял их имена. Про себя он окрестил Ершута Барни, как персонажа телесериала «Миссия невыполнима»; что это за фильм – знают только люди Ричардова поколения да хипстеры, которые любят смотреть допотопные телепрограммы в «Ю-тюбе». В общем, если кого и ставить с кусачками в будку, так это Ершута. Второй, Джахандар, вероятно, наблюдал с дерева в оптический прицел; когда же дверь открылась, а электричество вырубилось, Джахандар перебрался поближе к зданию – в точку, с которой мог видеть и дамбу, и дорогу на Элфинстон. Тем временем Джонс, Ершут и Митч Митчелл устраивались в шлоссе.
Митч Митчелл – так Ричард прозвал про себя янки, который требовал, чтобы к нему обращались не иначе как к Абдул-Гафару. Ричард отказывался всерьез воспринимать эти игры в Абдул-Гафара, но не знал, какое имя тот получил при рождении, а потому мог лишь гадать. И не только об имени, но и о том, что случилось с лицом и психикой этого человека.
– Сколько осталось? – первое, о чем спросил его Ричард, заметив шрамы от меланомы.