– Ну, как знаете…
– А что говорит Лиз… Елизавета Фотеевна? – вдруг спросил он, неясно представив потяжелевшую в последнее время свою бывшую любовницу.
– Мы её ещё не опрашивали, – сказала Рогожкина. – У неё сердечный приступ.
– Не знаю, – вдруг что-то вспомнив, сказал Кислов, – поможет вам это или нет, но сын Брызгаловых, Андрей, как-то приезжал ко мне домой, искал моего завхоза Капкова.
– Они тоже были знакомы? – удивилась Рюмина.
– Они с матерью не раз гостили у меня, ну… когда мы с ней дружили. Да и я к ним приезжал под видом преподавателя английского языка. Елизавета Фотеевна хотела в совершенстве овладеть иностранным языком…
– Вы хорошо говорите по-английски? – спросила Рюмина.
– Как сказать, – замялся Кислов. – Хорошо, не хорошо, но, бывая за границей, общаюсь без усилий. И я понимаю, и меня понимают.
– Это значимо, – улыбнулась Рюмина. – Так что же он хотел от вашего водителя?
– Понятия не имею, – пожал плечами Кислов, – просто спросил, где он. Я сказал, что уволил его, дал ему адрес Капкова.
Рюмина что-то записала в ноутбук, затем просмотрела какие-то файлы и вдруг спросила:
– Денис Витальевич, скажите честно, вы не опасались последствий своих взаимоотношений с Брызгаловой?
– Что вы имеете в виду?– удивлённо спросил Кислов и тут же сам ответил: – Высокую должность её мужа, наверное…
– Именно это, – подтвердила Рюмина. – Вы же отдавали себе отчёт, что у него было много возможностей испортить вам не только репутацию, но и…
– Любовь, Оксана Владимировна, – ухмыльнулся Кислов, – я ведь сначала действительно влюбился. О последствиях как-то и не задумывался.
– Вы можете охарактеризовать Елизавету Фотеевну? – спросила Рюмина. – Не для протокола. Просто хочется знать, что это за человек. У нас пока нет возможности опросить её. Ваше мнение?
Кислов опустил глаза.
– Да как-то неудобно, – тихо сказал он. – Как я могу давать характеристику женщине, с которой…
– Как вы считаете, – заметив смущение собеседника, перебила Оксана Владимировна. – Она может быть каким-то образом замешана в похищении мужа?
Кислов опустил голову ещё ниже и тяжело вздохнул:
– Я не знаю, мне трудно судить об этом. Не знаю… Поверьте… А почему вы думаете, что она замешана? – неожиданно спросил он.
– Разве я сказала, что так думаю? – улыбнулась Рюмина. – Я спрашиваю ваше мнение. Видите ли в чём дело, обычно в таких делах без родственников не обходится. Причины разные: наследство, месть, надоел, в конце концов. Вы же тесно общались с Елизаветой Фотеевной, кому, как ни вам, охарактеризовать её? Если хотите, – предложила Рюмина, – считайте это моей личной просьбой о помощи в поисках преступников, – Рюмина сделав непродолжительную паузу, продолжила: – Она не жаловалась вам на своего мужа? Допустим, мало давал ей денег, или что-то ещё…
– Скорее, «что-то ещё», – ещё более смутившись, ответил Кислов. – Можно сказать, последнее время.., – он замолчал и упёрся взглядом в пол.
– Да говорите вы, – подбодрила Рюмина. – Мы же взрослые люди.
– В общем, вы сами поняли, Ольга Владимировна, – криво улыбнулся Кислов. – Женщине просто не доставало мужского внимания. Мне кажется, только из-за этого она и завела себе люб… то есть решила пойти со мной на близкие отношения.
– А если бы вы предложили ей выйти за вас замуж, она бы ушла от Брызгалова? – спросила Рюмина.
– Это сложный вопрос, я не знаю, что ответить? – Кислов покраснел. – Но наши отношения, как мне кажется, зашли очень далеко.
– Что вы имеете в виду? – подняла брови Рюмина.
– Страсть сжигала нас обоих, – ответил Кислов, – мы испытывали какое-то животное желание видеть друг друга, ну, там… Вот, честное слово, доходило до какого-то безумия.
– А как вы думаете, сам Брызгалов догадывался, что у его жены был любовник? Может, Елизавета Фотеевна что-нибудь говорила на эту тему?
– Оксана Владимировна, – взмолился Кислов, – пожалуйста, давайте не будем говорить об этом. Мне просто неловко и… Очень вас прошу. Я вам обещаю, если мне что-то станет известно, я обязательно сообщу вам, но сейчас, увы, мне нечего добавить, ничем не могу помочь. Пожалуйста…
– Хорошо, – сказала Рюмина. – В таком случае, до свидания. Но у меня к вам просьба: оставайтесь на связи. Нам нужно с вами будет ещё встретиться и, думаю, не раз.
– Ясно, – облегчённо вздохнул Кислов и добавил: – я готов.
– Только предупреждаю вас, будьте предельно осторожны. Вот, возьмите, – Оксана Владимировна протянула визитную карточку и, как показалось Кислову, с некоторой язвительностью добавила: – если вдруг что-то вспомните, звоните. В любое время…
20
После опроса Кислова Оксана Владимировна позвонила Шаховой:
– Маша, ты где? Где Костя?
– Я уже здесь, – бодро ответила Мария, – поднимаюсь. Костя будет минут через двадцать.
– Хорошо, я вас жду.
– Как успехи, товарищ капитан? – влетев в кабинет, спросила Шахова.
– Рано пока говорить об успехах, – уныло ответила Рюмина и добавила: – на мой взгляд, Кислов не причастен к похищению.
– Вообще никаким боком? – удивилась Мария.
– Никаким, – подтвердила Рюмина. – Хотя, конечно, что-то знает или что-то слышал краем уха. Я не стала сегодня сильно давить. Пусть подумает немного. Мне кажется, он сам к нам придёт.
– А если не дойдёт? – Мария уселась напротив Рюминой. – Тогда что?
– Ой, Машка, типун тебе на язык, – махнула рукой Оксана Владимировна. – Я сама об этом переживаю…
– Оксана! – Шахова откинулась на спинку стула. – А зачем же ты его отпустила?
– Твои предложения, – ухмыльнулась Рюмина. – Что же мне, по-твоему, в ИВС его отправить?
– Может, и так, ведь в любом случае лучше в изолятор, чем на кладбище, – серьёзно сказала Мария.
– Согласна, – ухмыльнувшись, сказала Рюмина, – только вот оснований у нас никаких. Не могу же я посадить человека в камеру из гуманных соображений? Меня не поймут. Впрочем, это только наши догадки. Может, он действительно ничего не знает и никому не нужен.
– Не нравится мне всё это, Оксана. Ох, не нравится. Ты же сама всегда говоришь, что таких совпадений не бывает. Сына Брызгаловых убили, свидетельницу убили…
– Лжесвидетельницу, – поправила Рюмина.
– Да бог его знает, – возразила Шахова. – Это тоже наши догадки. Олег Денисович говорит, что он сам лично однажды нашёл у себя в пиджаке свой собственный раздавленный окурок. И такое бывает… дальше: пропал Капков, который раньше работал у Кислова. Кислов – любовник жены пропавшего. Но и это всё ерунда, Оксана. Сейчас я тебе такое скажу, что ты со стула упадёшь.
– Снова ты со своими присказками, – нахмурилась Рюмина. – Говори уже, если есть что сказать.
– Покойник Андрей Брызгалов дружил с неким Калачёвым Михаилом Павловичем. Мы с Самохиным проверили этого товарища. И что ты думаешь? Три судимости. Два грабежа и одна кража.
– И где он сейчас? – вздёрнула брови Рюмина.
– А фиг его знает. По месту прописки такой не проживает. Из родственников у него в Москве живёт только дядя.
– Вы его опросили? – поинтересовалась Рюмина.
– Конечно, опросили, – ответила Шахова.
– И кто он, этот дядя? – насторожилась Рюмина.
– А вот теперь внимание, Оксана Владимировна. Загадка номер семнадцать. Дядя этого уголовничка – врач!
– И что с того? – удивилась Рюмина.
– Не просто врач, а лечащий врач Елизаветы Фотеевны. Булин Сидор Климович.
– Господи, боже мой, – Рюмина привстала из-за стола. – Час от часу не легче. И что ты об этом думаешь? Что он говорит?
– Практически ничего. Но Костя Самохин уверен, что тут дело не чисто. Возможно, все они в курсе событий вокруг Фёдора Степановича.
– Кто все? – спросила Рюмина.
– В первую очередь, Елизавета Фотеевна, потом Кислов, исчезнувший Капков, Булин, и, наконец, его племянник Калачёв…
– Действительно, чем дальше в лес, тем больше дров, – вздохнула Рюмина и после непродолжительной паузы добавила: – Мария, а тебе не кажется, что Брызгалова может и не выздороветь?
– Ты думаешь…
– Стоп, дорогая! – оборвала Рюмина и, резко выйдя из-за стола, приказала: – Срочно в больницу! Звони Александру Прохоровичу.
Через несколько минут сыщики уже неслись по вечерней Москве.
– Мария, в следующий раз, – выговаривала Оксана Владимировна, – о такой информации необходимо докладывать немедленно!
– Ну, так а я что сделала? – оправдывалась Шахова.
– А ты мне ещё с полчаса про всякие стулья рассказывала…
– Оксана! – воскликнула Мария. – Что ты такое говоришь? И двух минут не прошло…
– Хорошо-хорошо, – смягчила тон Рюмина. – Но пойми, иногда и двух секунд не хватает…
– Ты считаешь, что Булин…
– Посмотрим, – перебила Оксана Владимировна и повторила: – Сейчас всё станет ясно. Главное – не опоздать.
В больнице на проходной их попытался остановить охранник. Рюмина, даже не успев предъявить удостоверение, бросила на ходу:
– Уголовный розыск! Нам нужен врач, Булин Сидор Климович.
– На третьем этаже, – растерянно пробормотал охранник.
Врача оперативники застали в палате со шприцем в руке.
– Сидор Климович? – распахнув дверь, спросила Рюмина.
– Так точно, – расширив глаза, испуганно ответил Булин. – А вы собственно кто такие?
– Московский уголовный розыск, – ответила Рюмина и добавила: – Не успели?
Булин побледнел.
– Что вы… что вы имеете в виду? – опустил руки, заикаясь, проговорил доктор.
– Позвольте, – Рюмина протянула руку, – ваш шприц.
– Да это… это лекарство.., – задыхаясь, жалобным голосом бормотал врач. – Обыкновенное лекарство.
Рюмина взяла в руки шприц и, смотря в упор на побледневшего доктора, язвительно спросила:
– Сидор Климович, а у вас в больнице медсестёр всех уволили или подрабатываете на полставки?
– Сестра отпросилась на полчаса домой, – доктор покосился на больную.
Елизавета Фотеевна молча наблюдала за происходящим. Рюмина, покрутив перед лицом Булина шприцем, неожиданно заявила: