Антонина после репетиций тоже не спешила уходить. Но ее удерживала здесь не веселая актерская тусовка, а общение с режиссером. Каждый день после репетиции они вместе пили кофе в актерском буфете, обсуждая сегодняшнюю работу, а по вечерам Игорь Борисович знакомил девушку с творческой жизнью Москвы. Они вместе ходили на прогоны новых спектаклей в другие театры и премьеры кинофильмов, посещали художественные выставки, концерты и тематические мероприятия в клубах. Антонина не переставала удивляться глубокой эрудиции молодого режиссера, его разнообразным интересам и широкому кругу друзей и знакомых.
Но по ночам Антонина подолгу не могла заснуть. Она ворочалась с боку на бок на узкой общежитской кровати, а перед ее закрытыми глазами снова и снова всплывало улыбающееся лицо ее кумира. Но когда, наконец, усталость и обилие впечатлений, накопившихся за прожитый день, все-таки погружали ее в забытье, ей часто снился один и тот же сон. В этом сне они с Игорем Борисовичем вдвоем, крепко взявшись за руки, летели куда-то к солнцу, и их обоих переполняло ощущение глубокого, бесконечного счастья.
Проснувшись утром, Антонина бодро вскакивала с кровати и снова становилась тем талантливым дизайнером интерьеров и энергичным художником-постановщиком, которого молодой режиссер Игорь Левицкий увидел в первый день их знакомства.
Глава 37. «Иллюзия гениальности»
В театре все быстро привыкли к тому, что Игорь Борисович уделяет Антонине особое внимание. Но личные взаимоотношения режиссера и молодого дизайнера так и оставались на уровне дружеских рукопожатий и братских поцелуев, которыми в театральной среде обменивались при встрече и прощании все без исключения. Антонина долго не хотела признаваться себе, что по уши влюбилась в Игоря Борисовича. Она отлично понимала, что, несмотря на повышенное внимание к ней со стороны режиссера, рассчитывать на ответную любовь было бы наивно. Со временем она научилась полностью владеть собой и ничем не выдавать своих чувств. Она уже больше не краснела в его присутствии и не теряла дар речи, когда он церемонно представлял ее своим очередным знакомым:
— Антон Треф, театральный художник и дизайнер интерьеров! Запомните это имя — скоро оно станет известно всем!
Но даже в личном общении с режиссером Антонина никогда не раскрывалась до конца. Не чувствовать этого Игорь Борисович не мог. Как любой режиссер, он был блестящим психологом и понимал, что девушка не пускает его в свою душу дальше определенной черты. Эта незримая граница интриговала Игоря Борисовича. Ему было любопытно узнать, какую тайну девушка скрывает за той непроницаемой стеной, за которую ему пока еще вход воспрещен, и он чувствовал, что если ему удастся разрушить этот барьер, то за ним окажутся новые грани этой незаурядной и талантливой личности.
Спектакль назывался «Иллюзия гениальности», и работа над ним оказалась очень интересной. Это была современная английская пьеса, в которой повседневная жизнь искусно переплеталась с мистическими явлениями, а поступки действующих лиц были неожиданными и парадоксальными. Психология героев чудесным образом трансформировалась в зависимости от ситуаций, в которых они оказывались, и каждый персонаж был положительным и отрицательным одновременно.
Антонина увлеченно экспериментировала с цветом и формами предметов на сцене. Она старалась максимально точно передать не только идеи автора, но и творческий замысел режиссера. То, что она присутствовала на всех репетициях, помогло ей глубже погрузиться в атмосферу спектакля. В результате запутанный и противоречивый мир, созданный воображением автора пьесы, очень скоро стал для нее знакомым, понятным и почти родным. Причудливые хитросплетения мистики и реальности — основной мотив спектакля — щекотали нервы и будоражили чувства. Эти ощущения Антонина стремилась усилить своими декорациями.
Основным принципом оформления всех спектаклей театра-студии «Метроном» был минимализм. Перед художником-постановщиком стояла задача создать лаконичные и функциональные декорации, соответствующие ситуациям, в которых оказываются герои пьесы. С этим Антонина справилась блестяще. Все предметы, которыми она наполнила сценическое пространство, были условными, и по ходу спектакля они изменяли не только форму, но и цвет, погружая зрителей в загадочную и тревожную атмосферу происходящего на сцене действия.
Вскоре задача художественного оформления спектакля в целом была решена. Антонине осталось только дождаться, когда в театральных мастерских будут изготовлены декорации и сшиты костюмы по ее эскизам. Ее задача была выполнена, и пришло время подумать о следующем месте работы. Но торопить события не хотелось, и отправлять резюме в кадровое агентство Антонина не спешила. Она по-прежнему ежедневно приходила на репетиции и с волнением наблюдала за работой актеров. Театральная атмосфера оказалась настолько притягательной и волнующей, что расстаться с ней оказалось очень тяжело. К тому же девушка понимала, что с окончанием работы над спектаклем закончатся и ее ежедневные встречи с Игорем Борисовичем, а этого она боялась больше всего. Она решила дождаться премьеры спектакля, а тем временем найти какую-нибудь разовую или временную работу.
Глава 38. Театральная пауза
В театральных мастерских сообщили, что декорации к спектаклю будут готовы только к началу октября. Эти сроки вполне соответствовали театральному графику. Несмотря на то, что новый театральный сезон в театре-студии «Метроном» начинался уже в сентябре, премьера спектакля «Иллюзия гениальности» была запланирована только на ноябрь. В конце августа Игорь Борисович приостановил репетиции и объявил, что работу над новым спектаклем он продолжит в октябре. К тому времени уже должны быть готовы декорации и костюмы, а актеры успеют лучше выучить свои роли. Измученные бесконечными репетициями участники спектакля обрадовались неожиданной паузе, и театр начал быстро пустеть. Антонина тоже направилась к выходу, но режиссер поймал ее на полпути:
— Антон, зайти ко мне в кабинет, мне надо с тобой поговорить.
Девушка думала, что речь пойдет о декорациях или костюмах, но Игорь Борисович спросил:
— Антон, я надеюсь, ты сегодня вечером не занята?
— Да нет, не занята.
— Это хорошо, потому что мы с тобой идем в ресторан. Надеюсь, ты не против?
— Конечно, не против!
— Сейчас я, к сожалению, должен срочно уехать по делам. Но я смогу за тобой заехать часов в семь. Тебя это устроит?
— Да, вполне!
— Договорились?
— Договорились, Игорь Борисович!
— Тогда до вечера! Я тебе еще позвоню!
— До вечера, Игорь Борисович!
В этот вечер Игорь Борисович повел Антонину в тот самый японский ресторан, в котором они побывали на их первом свидании и в котором он подарил ей Даруму. За ужином режиссер сообщил, что сегодня ночным поездом он уезжает в Питер и пробудет там примерно месяц. Его пригласили поставить спектакль на малой сцене петербургского ТЮЗа в рамках творческой мастерской молодых режиссеров. Игорь Борисович сказал, что остановится у своего давнего институтского друга Артема. После окончания режиссерского факультета Артем уехал в свой родной Санкт-Петербург и с тех пор работает в драматическом театре, ставит молодежные спектакли. Он давно приглашал своего друга поработать немного для питерской публики, и Левицкий, в конце концов, согласился.
Антонина растерялась. Она знала, что рано или поздно ее неформальным встречам с Игорем Борисовичем придет конец, но не думала, что расставание будет для нее таким болезненным. Губы у девушки дрожали, и она с трудом сдерживала слезы. Игорь Борисович, похоже, заметил ее смятение и постарался немного смягчить удар:
— Не расстраивайся, Антон! Я буду звонить тебе каждый день. А ты пока от меня отдохнешь. Думаю, что тебе мое общество уже изрядно поднадоело.
— Нет, что Вы! — поспешно ответила Антонина и густо покраснела. — Ничуть не надоело! Мне с Вами очень интересно. И работа над спектаклем мне очень нравится. Жаль, что она закончилась.
— Ну, работа пока еще не закончилась, а только приостановлена. Продолжим, когда будут готовы декорации. Самое сложное еще впереди. Вот увидишь, актеры за этот месяц позабудут все, что мы уже отрепетировали, и нам с тобой придется начинать всю работу с ними заново, практически с нуля. Так что успокаиваться пока рано. Не волнуйся, дел еще предстоит много. Но до премьеры время есть, так что мы все успеем. В театре всегда так — сначала все долго раскачиваются, а в последние дни перед премьерой начинается гонка.
Антонина окинула интерьер японского ресторана грустным взглядом. Уютный зал с иероглифами на стенах казался ей не просто знакомым, а почти родным, хотя она была здесь всего второй раз. Предчувствие говорило ей, что, несмотря на заверения Игоря Борисовича, это был их последний, прощальный совместный ужин. Она знала, что более близких отношений с режиссером у нее быть не может, но была благодарна судьбе за встречу с этим замечательным человеком.
После ужина Игорь Борисович извинился, что сегодня не сможет, как обычно, проводить ее до общежития. До отправления поезда оставалось всего пара часов, а ему нужно было еще заехать домой за вещами. Антонина отчаянно замахала руками:
— Ну, что Вы, конечно, о чем разговор! А можно я провожу Вас на вокзал?
— Нет, Антон, не надо. Я ненавижу проводы. В них есть что-то неестественное, что-то сродни похоронам. К тому же я привык к постоянным разъездам — то командировки, то гастроли. Я тебе позвоню завтра из Питера.
В ту ночь Антонина долго не могла заснуть. Она знала, что ее встречам с Игорем Борисовичем пришел конец, а его командировка просто стала удобным поводом поставить в их отношениях жирную и окончательную точку. Ничего удивительного в этом не было. В самом деле, кто она такая? Начинающий дизайнер, только что с институтской скамьи, пока еще даже без опыта работы. Она понимала, что ей доверили ставить спектакль только потому, что ни один настоящий художник-постановщик не согласился бы работать за такие незначительные деньги. И еще она призналась себе, что безнадежно влюбилась в этого интересного и талантливого человека.