Запаролено!
«Ну, получила? А я что говорил!» – позлорадствовал внутренний голос.
Паролями они никогда не пользовались, до недавнего времени супруги ничего не утаивали друг от друга. Ира растерянно застыла с телефоном в руках. Глаза наполнились слезами.
– Мам! Давай я разблокирую! – Данька выхватил из ее рук папин сотовый и быстро набрал какую-то комбинацию. – На, держи!
Крутанулся по кухне, запихнул в рот виноградину и убежал в зал. Дети с папой резались в карты, им было весело. Всем, кроме Иры. Она настороженно вертела трубку. Ни в чем не повинный предмет жег руки. Что она творит?
«Ну, давай же!» – науськивал противный голос.
Ира опасливо взглянула на кухонную дверь – взрыв хохота убедил, что домашние заняты, никто не помешает, и открыла… откровенную интимную переписку благоверного с некой особой.
Ира тяжело рухнула на ротанговое кресло-качалку, тут же вскочила с него и, с омерзением отряхнувшись, будто испачкалась, пересела на стул. Она оглохла и онемела одновременно. Всё.
Девушка была красива и молода. Молода и прекрасна. Она умело позировала и своими томными фотками украсила фотогалерею. От Иры с детьми осталась только заставка – семейное фото трехлетней давности, когда Костик был еще в ее животе. На этом снимке они стояли на морском побережье в Сочи, улыбались в камеру, ждали появления Костика.
И прелестницы тогда еще не было в их жизни.
Ира положила телефон на место. Она ссутулилась и покосилась на качалку. Надо выкинуть. Оно уродливое и занимает много места.
Голова закружилась, Иру замутило. Она захотела выпить воды и неуклюже поднялась. По пути к кулеру оперлась на спинку несчастного кресла и тут же отдернула руку, потирая ее, словно это не муж, а кресло обидело ее. Укусило. Предало. Обожгло.
Ира жадно глотала воду, когда с книжкой в руках прибежал Костик.
– Читать! – скомандовал мальчик.
– Иди, а! Отстань, я не могу сейчас! – каким-то чужим, резким тоном отбрила Ира сына.
Костик уронил книжку и, спотыкаясь, бросился вон. Сорвавшись на ребенке, Ира опомнилась и потрясла головой. Она заставила себя сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, тщательно вымыла и без того чистый стакан и поставила его на сушку.
Дети не виноваты. Что-то поломалось у них с Валерой. Пришла молодая красавица и забрала счастье. А она – Ира – упустила момент, позволила отнять мужа.
Ира на автомате нарезала салат, забыла, солила ли его, и посолила второй раз. Или в третий. Накрыла на стол и позвала семью ужинать. Последний раз. Бывшую семью. Надо определиться, что сказать детям.
Она даже натягивала улыбку на лицо и отвечала на тысячу их «почему». Дети пересоленый салат есть не стали, но она этого не заметила. Перемыла посуду и уложила всех спать, оставшись с Валерой наедине.
Валерий уставился на жену:
– Что случилось, Ира?
– Я подаю на развод, – отчеканила она, чуть не сев по привычке в ротанговое кресло, но спохватилась и пересела на стул, прямая, как палка. – Я видела твою Леру. У тебя в телефоне. Ты разрушил все. Обманул меня и детей.
Валерий покраснел и поперхнулся. Он хотел что-то сказать в свое оправдание, но, пригвожденный к стулу безапелляционным взглядом жены, не рискнул. Не сейчас.
– Прости. Я лягу с Данькой в детской.
Ира провертелась в кровати до самого утра, так и не сомкнув глаз. Самая длинная ночь в ее жизни. Иру трясло, подкатывали то слезы обиды, то ярость. Ну как он мог?!
Утром все валилось из рук: яйцо выпало на пол и разбилось, масло она налила мимо сковороды, компот для Костика почти вскипятила в микроволновке, напрочь забыв про кружку. Аня участливо отстранила маму от плиты.
– Лучше я, мам.
После завтрака притихшие дети собрались пройтись с папой по набережной, и Ира, наконец, смогла позвонить Оле.
– …Я на развод подаю, – сообщила ей после того, как все рассказала.
– Подожди, не кипятись, – расстроилась Оля. Она как раз каталась на велосипеде, но, услышав всхлипывания подруги, бросила велик и уселась на газон. – Во-первых, зачем ты вообще в его телефон полезла? Если не готова принимать кардинальные решения, то нечего и шпионить. А во-вторых, ты же не дала ему объясниться. Кто так делает? Многие пары прощают и живут дальше долго и счастливо…
– Я не из таких, и я так не могу, – с интонацией учительницы начальных классов изрекла Ира.
Она всегда была упертой и бескомпромиссной.
– Господи, ну ты и злюка! – вздохнула Оля. Ну вот как убедить подругу не разрушать брак? – Я как-то читала такую фразу: «Женщине нужен повод, чтобы изменить, а мужчине нужен повод, чтобы не изменить». Все мужики ходят налево.
– Он не просто изменил, он нарушил нашу договоренность, – жалобно произнесла Ира. – Я не могу жить с человеком, который не держит свое слово! Это больно! Как я могла так заблуждаться? Почему раньше не почувствовала, что он лживый и трусливый? Мы же договорились, что прежде, чем идти на сторону, мы честно признаемся! Ну как в библиотеке: записал на себя издание – будь добр, верни!
– Это жизнь, а не библиотека. Мне так жаль…
Оля не знала, что еще сказать. Упрямая подруга все решила, и, кажется, переубеждать ее бесполезно.
Ире было так плохо, что она забыла поинтересоваться, как дела у Игоря. Она слышала, что его забрали в больницу, но была не в состоянии выслушать и разделить и их проблемы. Пока же на нее саму навалилось чересчур много.
Она отключилась и тихонько заскулила. Она не сможет простить Валере то, что пренебрег своим словом, что перемешал фотографии любовницы с фотографиями детей. Ира разведется, но как ей жить без Валеры? И как отреагируют дети? Особенно папина любимица Лизочка. Да и Аня тоже – старшие девочки каждую мелкую ссору между родителями воспринимали как апокалипсис. Еще хуже Ирине становилось от того, что она сама все эти годы хранила ему верность.
Она сильная, она справится. Вот только от кресла надо избавиться.
Валера улетел, пообещав не препятствовать разводу и подписать все бумаги. Он жалел, что не сдержался и поддался очарованию Леры. Их связь началась на корпоративе. Они выпили, и почему-то их необычайно рассмешил факт совпадения имен – Валерий и Валерия. Смеяться продолжили у него, со всеми вытекающими. Наутро он хотел выгнать девушку и не иметь с ней больше ничего общего, но та вцепилась, как энцефалитный клещ. Лера не стоила и мизинца Иры, но Валера поступил как слабак и пользовался возможностью жить полноценно вдали от семьи.
Он был готов вымаливать прощение, но хорошо знал свою жену: если Ира решила, то не отступит. А если пойдет на примирение, то превратит их существование в ад.
Ему оставалось попытаться сохранить видимость отношений – ради того, чтобы и дальше воспитывать детей.
Старшая Анюта. Лизочка, маленькая бойкая проказница, точная его копия. Несмотря на малый возраст, достойно себя проявляла в спорте и играла с ним на равных во взрослых любительских командах.
Мальчишки… Как они без него? Как сумеют вырасти мужчинами? Коля так и будет танцевать? А кто научит его драться? Каким станет Костик?
А Ира уговаривала себя жить, будто ничего не случилось. Иногда получалось. Только тоска как сжала сердце, так и не отпускала.
Дети заполняли все ее время, как и всегда, но перестали радовать. Она продолжала выполнять роль хорошей матери. Делала все, что от нее требовалось. А перед глазами стояла молоденькая Лера. Ира переслала себе несколько фото и рассматривала соперницу, когда вдруг решимость ослабевала.
Аня чувствовала, что с мамой творится неладное, подходила и словно невзначай заглядывала в глаза – нет ли слез.
Ира держалась. Сон пропал, засыпала она далеко за полночь.
Кресло покинуло их дом – местный дворник за сторублевку отнес его на помойку.
Дети обнаружили его отсутствие в кухне, но вопроса никто не задал.
Мысли о крахе семьи мучили Иру. Как черные пауки скреблись на сердце и заплетали его черной мрачной паутиной.
Лера. Красавица. Ну да, куда уж Ирине до нее.
Был муж – не стало мужа. Привычный мир рухнул.
Утром Ира наорала на Лизу, которая сбрила себе часть брови.
Девочка старательно прятала лицо от матери, отворачивалась, прикрывала рукой. Над тарелкой с кашей опустила голову так низко, что косички залезли в манку.
– Дай посмотрю, что там! – потребовала мать, поднимая лицо дочки. – Ты… Ты что натворила?
И Ира сорвалась. Виноватый вид детского личика без половины брови словно прорвал плотину боли, и та выплеснулась наружу яростью и злобой.
Лиза заплакала:
– Да что такого-то? Ну у нас так модно. Я просто хотела как Юлька с Машкой из нашего класса.
– Я тебе покажу модно! Да на кого ты похожа?! Как из детдома сбежала!..
Ира кричала и кричала, с каждым злым словом ненавидя и презирая себя. Но не могла остановиться.
Лиза вырвалась и, заливаясь слезами, убежала в комнату.
Аня молча отставила свою тарелку и встала из-за стола:
– Я больше не буду. Аппетит пропал. Пойду, урок скоро.
Ира похватала тарелки и с грохотом бросила их в раковину. Ну что она за мать?! Ей было стыдно и противно. Даже с ролью матери не справляется. И как женщина не состоялась, раз муж предпочел другую. Это сильно ранило самолюбие.
Ире следовало подумать, как выйти из этого состояния. Она схватила телефон и нервно перелистала контакты. Она давно не обращала внимания на других мужчин, но это не означало, что и ею никто не интересовался. Оставалось вспомнить, кто это был.
Илья – тренер Коли по бальным танцам.
Антон – массажист с аквапарка.
Виктор Иванович – ветеринар.
Она позвонила тем, кто потенциально мог составить ей компанию.
Виктор оказался вполне свободен, игриво настроен и Ирин намек понял правильно. Ей предстояло свидание, самое настоящее, из тех, которые случаются у свободных женщин.
Ире было непривычно считать себя незамужней, но ее переполняла решимость совершить то, что задумала. Ее бы сейчас не останови