Игорь сосед: Ау. Ты куда пропала?
Леся: Здесь, шеф! Инвестиции – это вложение капитала с целью получения прибыли.
Игорь сосед: Браво! Ты сама ответила на свой вопрос!
Леся: Не я (покраснела). Википедия. Расскажи, плиз (умоляет)! Я ни разу не встречала живого человека, который инвестирует.
Игорь сосед: Ну да, ну да… мертвые явно этого не делают. Ок, слушай, да не перебивай (подмигивает). Значит, есть такое понятие – пассивный доход. Это когда вкладываешь деньги в некий проект – любой, будь то ценные бумаги, бизнес, недвижимость – и получаешь доход, не работая. Так вот, в идеале надо стараться так жить, чтобы пассивный доход превышал твои расходы. Это еще Роберт Киосаки сказал. Надо бы нам, кстати, поиграть в его игру «Денежный поток». Играла?
Леся: Не, мы с друзьями часто играем, но в разные другие игры. А эта интересная?
Игорь сосед: Конечно! Это тренажер финансового мышления. Весь мир играет.
Леся: Я тоже хочу! И про инвестиции хочу!
Игорь сосед: Если действительно хочешь, могу прислать тебе парочку уроков по финансовой грамотности для начинающих. Надо?
Леся: Давай! Люблю новенькое изучать.
Игорь сосед: Лови!
Леся не покривила душой – ее деятельный любопытный мозг и правда с удовольствием поглощал любые новые знания. А сейчас для нее тем более и мотивация была – Игорь сильно запал ей в душу. Леся чувствовала, что у мужчины иная жизнь, отличная от ее, и страстно хотела подтянуться до его уровня – хоть одним глазком подсмотреть, что там – у иных людей.
Игорю было несложно переслать девушке пару уроков для начинающих, странно, что они вообще у него сохранились в телефоне. Он был уверен, что Леся их не осилит – ну куда ей?
Женщины его круга разделялись на две категории: на красоток, которые даже и вникать не стали бы – зачем им напрягаться? – и леди – акул бизнеса, которым такая начальная информация ни к чему, и им он бы эти уроки и предлагать не стал, да и к ним самим как к женщинам не относился. Партнеры, хищницы, конкурентки – да. Леся в его системе не вписывалась ни в одну категорию, и Игорю было интересно, зайдет ли ей информация.
Что-то много времени он уделяет мыслям о соседке…
Накануне введения пропусков вечером они решили выбраться на прогулку. Леся попросилась в центр – так давно там не была, с самого начала карантина.
Встретились у подъезда Игоря. Леся с замиранием сердца забралась в белый кожаный салон «Порше». Она себя еле сдерживала, чтобы не прыгать, не охать и не ахать от восторга, не гладить и не трогать все вокруг.
Игорь заметил Лесино замешательство, и его умилила ее попытка скрыть эмоции – да только о глазах она забыла: они блестели и лучились радостью. И Игорь поддался этой радости и улыбнулся – белый салон вдруг расцвел, как белый свет распадается в радугу под солнечными лучами.
Москва совсем не напоминала прежний гудящий мегаполис – редкие машины, опустелые перекрестки, безлюдные тротуары будто перенесли в иной мир, иной город, наполненный тишиной, вязкой тоской и смирением.
Припарковались у Старого Арбата. Игорь вышел из машины и помог выйти Лесе.
Она подавила в себе вздох удивления и вышла довольная: получилось показать, что такой жест со стороны спутника для нее естественен. А с Вовой бы и в голову не пришло ждать, пока ей откроют дверцу.
Игорь же любовался – как девушка хороша в своем смущении и стремлении выглядеть лучше, чем она есть! Мила и неповторима. Приятно оказывать знаки внимания не потому, что так требует женщина и этикет, а просто так, чтобы порадовать.
Арбат встретил их пустотой и навязчивым ощущением нереальности – никогда еще Москва не казалась такой нежилой. Заходящее солнце вяло освещало серую брусчатку. Ни людей, ни велосипедистов, никаких концертов, закрытые кафешки – не за что зацепиться взгляду… Страх поселился везде, у каждой двери, за каждым окном и словно лишил город жизни.
Леся взяла Игоря за руку, и так они пошли по улице. Одни. Тишина угнетала, и разговаривать им не хотелось.
– Стой! – сказал Игорь. – Так неинтересно. Давай вернемся к машине, у меня есть электрический самокат, на нем прокатимся!
– Самокат? А это не страшно? – поежилась Леся.
– Не страшнее, чем то, что в мире происходит. Идем?
Через несколько минут Игорь устроил девушку впереди себя.
– Вот здесь держись за мои руки, да покрепче! – пошутил он, набирая скорость. – Едем!
– Ура! – завопила Леся. – Как же круто!
– Ура! – вторил ей Игорь, ощутив себя подростком.
Ее рыжие волосы разметало ветром по его лицу, он почти ничего не видел, угадывал, куда править, и это казалось ему веселым и необычным. К тому же от ее локонов исходил аромат какого-то травяного шампуня, а еще они пахли свежестью и чистотой, и этот запах выгодно отличался от результатов ароматических ухищрений его последней любовницы.
Самокат бодро вез пассажиров по Арбату до перехода, там они спешились и перешли на Манежную площадь, затем покатили на Никольскую. Никольская, всегда полная шума, историй, событий и музыки, встретила той же гнетущей тишиной…
Игорь ускорился. Леся визжала, но уже не от страха, а просто так. Своими криками и радостью молодые разбудили уныние, эхо их голосов устремилось вперед, назад, по бокам, расползлось по всей Никольской.
Игорь теснее прижался к девушке, ощущая нарастающую нежность, а Леся примолкла, ловя момент единения с мужчиной и со всем городом…
Перед «Детским миром» они развернулись и покатили обратно, не торопясь, наслаждаясь каждым мигом.
Игорь остановил самокат перед кофейней – единственным заведением, оказавшимся открытым, правда, без допуска посетителей в зал.
– Кофе, – не спросил, а, скорее, приказал он девушке.
– Ага!
Они купили по чашке капучино и большому сахарному пончику, обработали руки и уселись рядом на бордюре.
Игорю не доводилось перекусывать вот так, прямо на улице, сидя светлыми брюками на бетоне. И этот кофе, и этот пончик, и эта девушка – все было прекрасно.
Чувствуя его взгляд, Леся старалась есть аккуратно, но не удержалась, запихнула половину пончика в рот целиком и вымазалась сахарной пудрой.
Это показалось Игорю настолько милым, что он замер. Отставил кофе и коснулся пальцем ее губ. Поймал порцию пудры и поднес к собственным губам. Леся тоже замерла.
– Ты похожа на лисичку с усиками, – прошептал Игорь. – Леся – лисичка. Буду звать тебя Лесенок.
Больше эти двое не были чужими. Прогулка по карантинной Никольской разрушила барьер между ними.
Только Игорь оказался не готов к такому повороту, он воспринимал Лесю не в качестве своей женщины, а как смешную и нелепую случайную знакомую. И решил держать дистанцию.
Поэтому на следующий день Леся не дождалась ни «Доброго утра», ни ответа на ее сообщения.
Нина успела разжиться у себя на работе продуктами. Не зря же полжизни посвятила супермаркету! Вася приехал на их старенькой «Ниве» и отвез все домой.
Весь вечер хозяйка заботливо раскладывала припасы в кладовке, правда, перед этим пришлось в ней прибраться – весь субботний день они выносили и выносили старые ненужные вещи. Оказалось, зачем-то хранили старый видеомагнитофон, которым никто не пользовался; отсыревшие одеяла; ковер, убранный из зала после замены ламината, – за ненадобностью; одежда, из которой оба безвозвратно повырастали, когда поправились.
Уборка далась нелегко, за каждую отправленную на помойку вещь Нина билась с супругом едва ли не смертным боем – Вася не планировал провести субботу так, а потому отчаянно сопротивлялся.
Ирка подкинула ему учебник по истории – ее дочь Аня, семиклассница, закончила изучать первую часть.
Вася испытывал страсть к истории: запоем читал учебники, покупал контурные карты, был подписан на тематические телеграмм-каналы. По официальной версии для друзей, чтение исторических фактов способствовало разгадыванию кроссвордов. А на самом деле погружение в историю вырывало его из реальности – он переставал слышать и реагировать на Нинкины крики и упреки и погружался в свой мир, тот великий и многогранный мир, где были и победы, и поражения, и великое горе, и великие радости… После них домашние дрязги представали в новом ракурсе – неважном и незначительном, а он сам себе казался участником всего масштабного.
– Вася, мы соль забыли купить, надо бы завтра взять коробочку… А нам точно хватит пять упаковок туалетной бумаги?
– Точно, Нин! Ну куда нам ее, заматываться, что ли, как в платье? – привычно бесстрастно отвечал он, не вдумываясь ни в вопрос, ни в ответ.
А в это время Иван Грозный венчался на царствование…
– Ва-а-а-ася!
– Что, дорогая? – спокойствию Василия мог бы позавидовать гиппопотам. На самом деле мужчина приучил себя не вникать в слова жены, что бы она ни спрашивала и ни рассказывала.
– Крем мой для рук не видел? Кожа от этих перчаток испортилась.
– Нет, дорогая.
У Василия в субботу намечалась квиз-игра, и он размышлял, не отменят ли ее. Не хотелось бы лишать себя привычной умственной разрядки.
А Нине требовалось поболтать. Она рассказывала и рассказывала о том, что происходило в их магазине, как девочку-коллегу оштрафовали за продажу сигарет несовершеннолетнему – вот ужас-то! Тьфу-тьфу, не дай бог! И про то, что постоянный покупатель из домоуправы по секрету предупредил о запрете на прогулки. Ну, гулять Нина не особенно любила, но зато какая новость – и она узнала об этом одной из первых! Точно, нужно позвонить Оле и Ире! Нет, лучше Оле и Лесе, а то у Иры шумно всегда – дети кричат, поговорить не дают.
Нина повернулась к зеркалу другим боком – она явно поправилась, количество складок на талии увеличилось, и они стали более плотными. Да и как иначе, если муж дома сидит безработный и его, мужика, кормить надо. Для него готовишь – и сама ешь да поправляешься.