78. Но они работают в основном при физическом контакте пациента с прибором-излучателем. А если верна эта гипотеза, то можно применить этот же метод дистантно. И массово! Хотя, впрочем, даже если верным окажется лишь первая часть предположений и удастся лишь найти «спектр общения» микробов друг с другом и сигналы стимулирования роста колоний до уровня порога самоорганизации, уже будет хорошо. Ведь инвертируя их с помощью даже стандартного биорезонансного прибора, можно будет останавливать развитие болезни, – последние слова Пётр сказал уже шепотом.
– Петя, ты гений, – выдохнул в микрофон Черногрыз. И уже в другой микрофон буквально закричал: «Зоя Фёдоровна, Зоя Фёдоровна!»
Совещание было непродолжительным.
Гипотезу Скворцова обсудили с профессором Тельновым. А тот передал ее специалистам братства. Которые нашли ей применение в работе по восстановлению механизма действия индусского заклинания. Поэтому в ответ Тельнову передали ряд наработок по этому направлению, чтобы тот в свою очередь, выдав их частично за свои, а частично за ставшие ему известными результаты других лабораторий (хотя бы того же Загорска-6 и «микробов»79), сообщил их Скворцову и живо подхватившему это направление исследований Черногрызу. Глядишь, обостренный борьбой за жизнь, разум Петра сможет выдать что-то, что позволит наконец совершить прорыв в расшифровке древнего индусского способа, а главное, поскольку метод воздействия на микроорганизмы то получается волновой, то, может быть, удастся создать некие генераторы, которые смогут приостановить развитие болезни сразу по всей планете. Эдакую «волновую вакцину» или «волновое лекарство»!
Северный Кавказ, частные охотничьи угодья в горах близ Лагонаки
– Андрюха, вставай, мы проспали, – Парамонов вскочил, так до конца не проснувшись, натянул майку и теперь пытался попасть одной ногой в штанину спортивного костюма.
– Это вы, сударь, дрыхнете, как сурок зимой, – Андрей выглянул из проема двери, протирая полотенцем вилку из столового серебра.
Денис Владимирович от удивления застыл, даже не натянув до конца штаны.
На Андрее была белоснежная рубашка, а наглаженные брюки прикрывал аккуратный передник. На ногах были лакированные туфли!
Залысины поблескивали то ли от выступившего пота, то ли от мокрых гладко причесанных волос. Андрей жестом поманил его и указал на проем двери. В центре гостиной стоял сервированный по всем правилам большой овальный стол. На котором, отражая пробивающиеся через открытые окна солнечные лучи, поблёскивала посуда. Протиснувшись мимо от изумления застрявшего в проёме Парамонова, Андрей поправил несколько накрахмаленных салфеток и положил к одному из наборов столовых приборов недостающую вилку.
– Ну, вы довольны, мой дорогой? – он слегка поклонился журналисту, манерно перекинув через руку полотенце.
– Сколько я тебя знаю, не перестаю удивляться, – улыбнулся Парамонов. – Генеральша в обморок упадет. Ладно, я в душ. Надо же тебе соответствовать, – подмигнул и, прямо на ходу начав стягивать с себя майку, ушёл, насвистывая что-то из Deep Purple.
Вечером Денис допоздна ждал связи с генералом. И дождался лишь под утро, получив сообщение, что ситуация в городе стала такой, что генерал решил-таки эвакуировать на заимку свою семью. До последнего держался старый вояка, которому совесть не позволяла использовать свое служебное положение, но и у него нервы не выдержали. Ведь не зря ещё Френсис Бэкон сказал – любовь к Родине начинается с семьи. Ей же она и заканчивается, в конце-то концов, и поэтому оставшись сам в погибающем городе, семью свою генерал хотел спасти. Поэтому лег поздно, а вернее, уже рано, надеясь, что не проспит. Но вот проспал, однако.
Он только-только успел выйти из душевой и начать одеваться во что-то более приличное, чем потрепанный спортивный костюм, как через окно донесся звук приближающегося вертолёта. И вот спустя пять минут МИ-24МН завис над посадочной площадкой. И спустя несколько секунд приземлился туда, куда садился в последний раз тогда, когда привез на «заимку» Парамонова с Андреем. Первыми из открывшейся двери лихо выпрыгнули на зеленеющую траву бойцы генеральской охраны. Затем в дверь спустили трап, и по нему сошли на землю женщина и трое детей.
Из дома, прихрамывая, спешил им навстречу смотритель заимки. За ним следом пошёл и Денис Владимирович.
– Мама дорогая! Глазам не верю! Борька?! – Парамонов рванулся навстречу коренастому командиру группы спецназа.
– Здорово, акула пера! – прогоготал тот, поправляя висящий под правой рукой автомат.
– Принимай, Денис, – полковник Борис Громов подвел Парамонова к женщине, которая приобнимала за плечи рыжеволосую девочку лет семи. Двое других, подросток и молодая девушка, стояли несколько поодаль, всем своим видом показывая, что они, мол, уже не маленькие и в опеке не нуждаются.
– Прошу к нашему шалашу, – добродушно сказал журналист.
– Здравствуйте, Денис, – дрогнувшим голосом сказала генеральша. По всему чувствовалось, что она смертельно устала, но держалась молодцом.
– Всем в баню, а потом праздничный ужин с фейерверком, – последние слова Парамонов адресовал рыжеволосой девочке.
Подошедшая из дома жена смотрителя заимки повела женщину и детей в одноэтажный корпус. Спецназовцы и пилоты вертолёта пошли вслед за Андреем. Тот как-то сразу весь преобразился и выглядел ну прямо, что твой Рембо.
Полковник подождал, пока они отойдут, и повернулся к Парамонову.
– Вот, – он протянул Денису пакет. – Генерал просил посмотреть сразу же, как передам.
– Слушаюсь, товарищ капитан, прости, полковник. В Афгане ты капитаном был.
– Да ладно, – махнул рукой Громов. – Ты-то в своей профессии уж и подавно в генералы вышел. Они обняли друг друга за плечи и последовали за остальными.
Ночью, когда все уже улеглись, Парамонов, устроившись на балконе, ещё раз просматривал полученное от генерала видео.
Гибель русской эскадры поразила Парамонова. Он когда-то брал интервью у того самого адмирала и запомнил его настоящим морским офицером. И поэтому смерть омрачила и без того далеко не праздничное настроение журналиста.
Он пристально всматривался в картинки, где огромная волна врывалась внутрь двух из шести составляющих город-остров плавучих платформ. Видно было, что фильм смонтирован из кусков – шли видеосюжеты то, по всей видимости, с беспилотного разведчика, то с самолёта ДРЛО, то вообще со спутника. Несколько выхваченных мощной камерой – скорее всего, с беспилотника – крупных планов успели запечатлеть ревущую толпу людей, прорывающуюся сквозь охрану к средствам эвакуации. Звука не было, но искореженные ужасом лица как охранников, так и людей, не оставляли сомнений, что среди и тех, и других царила паника. А потом две платформы ощутимо дрогнули и стали отделяться от остальных.
– Они, как всегда, спасали элиту, мать ее так, – Парамонов закурил, щелкнул мышкой и продолжил смотреть.
Изображение дрогнуло – это был сюжет уже или с самолёта ДРЛО, или вообще со спутника с оптикой сверхвысокого разрешения и цифровой обработкой сигнала – поднялось выше, и вот уже видно, что две поврежденные платформы отстыкованы от остальных. А океан вокруг буквально усеян качающимися на волнах трупами. Напоследок от поврежденных платформ отшвартовались и направились в сторону более целых четырех платформ несколько небольших кораблей. Которые, по-видимому, перевозили на уцелевший город-остров остававшиеся на отстыкованных платформах ценные грузы. Там и сям вспыхивали короткие огневые вспышки – это охранники «отрезвляли» пытающихся уцепиться за борта людей.
– Скоты! Сволочи! Нелюди! – едва не срываясь на мат, шептал журналист.
– Ты это видел? – не оборачиваясь, спросил Денис у подошедшего Громова.
– Да уж насмотрелся, – протянул ему полковник наполненный стакан. – И хотя мне этих людей тоже жалко, они-то шли служить на этот «скотовоз» сознательно, надеясь, что спасутся вместе со своими скотами-хозяевами. Да вот зря надеялись. А вот наши ребята в бой этот шли в надежде, что Родина их если и не похвалит, то хотя бы поймет. А их объявили вне закона. И сразу по прибытии на базу всех, кто с бортов двух эсминцев и подлодки на берег сошёл, хотели под конвой взять. Для чего на базу высадили спецотряд ФСО и Росгвардии. Да вот только матросы базы – а во время закрытия базы на карантин там оказались ещё и две группы спецразведки ВМФ – самих ФСОшников и гвардейцев чуть не перестреляли. И пришлось тем убираться по добру, по здорову, не солоно хлебавши.
– За ребят! За наших русских ребят! Пусть дно океана им будет пухом, – ответил Парамонов. И не морщась, вылил внутрь содержимое стакана.
– Ты, Денис, этот фильм не просто так смотри, а думай, какими комментариями снабдить, да где в Интернете, пока он ещё работает, лучше выложить, чтобы это смогло увидеть как можно больше людей. Чтобы никто не захотел больше к ним в услужение идти. Чтобы поняли, что они, суки, всех только используют. А если что, бросают погибать. Списывают.
– Сделаю в лучшем виде. Такое прощать нельзя. И надо, чтобы все наконец поняли, что собой на самом деле представляет эта самая «мировая элита», насколько на самом деле прокисли эти «сливки мировой политики и бизнеса».
И спустя два часа смонтированная уже с комментариями запись ушла сразу на множество сайтов и файлообменников. Плюс к тому Парамонов сообщил адреса размещения всем своим знакомым из числа видных журналистов и блоггеров – тем, кто был ещё жив. И теперь был уверен, что созданный им материал наверняка раскрутится в сети очень быстро.
Эпилог. И не видит ничего, что под носом у него
Изолятор ГНЦ «Вектор»
– Зоя Фёдоровна, посмотрите на это! – закричал Черногрыз. – Это же невозможно!