6) важно подчеркнуть важность изоляции зараженных людей и абсолютную необходимость игнорировать обычные культурные традиции: омовение и прикосновения к телу умершего члена семьи или друга;
7) группы медицинского наблюдения необходимы для мониторинга городского и сельского населения.
Поскольку попытки физически ограничить передвижение людей провалились (беженцы обошли все поставленные на их пути преграды), нужда в просвещении оказалась чрезвычайно острой. Клинические наблюдения показали, что заражение после укола инфицированной иглой требует шестидневного инкубационного периода до появления симптомов, а заражение от человека к человеку – в среднем восемь дней с диапазоном от 1 до 21 дня до начала проявления симптомов. Поэтому для предотвращения дальнейшего заражения был выбран обязательный карантинный период в 42 дня (два раза по 21 день)16.
19 лет спустя, в 1995 году, внимание мирового сообщества привлек заирский город Киквит, чье население в то время составляло примерно полмиллиона человек. Тогда случилась первая вспышка смертельного вируса в непосредственной близости от большой городской агломерации. В тот год, по нашим данным, Эболой заразились 316 человек, из них умерли 244 (77 %). Но в действительности цифры наверняка были выше, так как никто не считал всех болевших и умиравших в лесах. Большинство инфицированных оказались достаточно молодыми людьми (средний возраст составил 37 лет), хотя в целом возраст варьировался от двух лет до 71 года.
В Киквите, пораженном эпидемией, началась паника. Армия перекрыла дороги в попытке предотвратить бегство из города и проникновение в город. Ситуация напоминала панику из-за желтой лихорадки вдоль реки Миссисипи в Мемфисе 117 лет назад и блокаду отдельных районов Нью-Йорка 79 лет назад во время вспышки полиомиелита (см. главы 5 и 7). Похожим образом, несмотря на перекрытые дороги, вирус Эбола начал продвигаться в сторону города Киншаса, что в 402 километрах от Киквита. Киншаса – столица Демократической Республики Конго и транспортный узел для путешественников внутри Африки и по всему миру. Как и во время эпидемии Эбола в 1976 году, когда в деревнях вдоль реки Эбола (в 805 километрахк северу от Киквита) 9 из 10 инфицированных жителей умерли, Эбола снова оставила свой след вдоль шоссе Киншаса.
В начале мая 1995 года большое количество больных геморрагической лихорадкой поступило в больницу в Киквите, Заир. Вскоре госпитализированные пациенты, их семьи и многие медсестры и врачи умерли от сильных кровотечений. Эболу заподозрили местные медики, которые наблюдали подобные случаи 19 лет назад2.
Когда 36-летний лаборант по имени Кинфуму в прошлом месяце попал в больницу общего профиля в Киквите, Заир, с жалобами на диарею и лихорадку, любой принял бы его болезнь за дизентерию, которой болел весь город. Медсестры, врачи и монахини сделали все возможное, чтобы помочь молодому человеку. Вскоре они увидели, что его болезнь – не просто дизентерия. Кровь начала сочиться из каждого отверстия в его теле. Через четыре дня он умер. К этому времени болезнь почти разжижила его внутренние органы.
Это было только начало. В день смерти Кинфуму заболели ухаживавшие за ним медсестра и монахиня. Монахиня была эвакуирована в другой город в 113 километрах к западу, где и умерла, но зараза успела распространиться по крайней мере на трех ее коллег-монахинь. Двое впоследствии скончались. В Киквите болезнь начала выкашивать медицинский персонал. Жители города стали бежать в соседние села. Некоторые из беглецов унесли с собой смертельную болезнь. Напуганные киквитские чиновники отправили срочное сообщение Всемирной организации здравоохранения. Группа из Женевы призвала на помощь экспертов со всего мира: команду опытных охотников за вирусами, состоящую из специалистов по тропической медицине, вирусологов и других исследователей. Они схватили в охапку свое лабораторное оборудование, костюмы биологической защиты и поднялись на борт самолетов, направляющихся в Киквит.
Когда эксперты прибыли на место, больница была практически заброшена, остались лишь несколько пациентов, неспособных передвигаться. Команда ученых приступила к работе, а правительство Заира тем временем выставило кордоны, чтобы предотвратить побег еще большего количества заразных горожан в близлежащие деревни или даже огромные трущобы Киншасы, столицы Заира, где проживала большая часть ее 4,5-миллионного населения. Карантинные меры по большей части оказались декларативными – в Заире уже год не было нормально функционирующего правительства. Международная команда врачей послала на улицы людей с громкоговорителями, чтобы постараться уговорить людей оставаться дома. Им удалось также вычислить предварительное число погибших – по крайней мере 58 из 76 подтвержденных больных уже умерли.
Образцы крови и тканей были собраны и отправлены через посольство Бельгии в Институт тропической медицины в Антверпене для исследований. Но там оказалось невозможно диагностировать лихорадку Эбола, потому что в институте больше не было соответствующей изолированной лаборатории для проведения таких тестов. В Бельгии, как и в других странах, включая США, сиюминутные политические соображения привели к сокращению финансирования наблюдений и исследований инфекционных заболеваний. Поэтому образцы отправились из Антверпена в CDC, где тесты показали, что большинство пациентов инфицированы вирусом Эбола.
К этому времени представители органов здравоохранения начали искать путешественников, бывших в районе Киквита во время вспышки эпидемии – возможных переносчиков Эболы. Одна такая семья, помещенная в карантин в Великобритании, стала предметом для первых полос местных газет. Карантин продлился до тех пор, пока анализы крови не показали, что никто в семье не заражен вирусом Эбола.
Несомненно, официально подтвержденные 280 случаев Эболы в Киквите и его пригородах – грубое занижение реальных чисел произошедшей трагедии. Почему так вышло? Во-первых, стигматизация болезни часто мешает людям из деревень обратиться в больницу, и они умирают у себя дома. Во-вторых, эпидемии часто отрицаются или преуменьшаются из-за опасений, что туристы отменят поездку в страну, а это экономически невыгодно. Приличная часть бюджета ДРК, как и других африканских стан, зависит от туризма. Тем не менее команды ученых из разных стран прибыли в ДРК и стали искать растения, животных и насекомых, которые могли быть резервуарами для Эболы, когда вирус не опустошал деревни и города. Они не могли обнаружить никаких зацепок до 2007 года, 12 лет прошло с момента вспышки в Киквите, когда наконец носителем вируса был назван крылан17,18.
Затем, в 2013–2015 годах, неожиданно эпидемия Эбола разразилась на территории более чем в 3700 километров в Гвинее, Западная Африка2. Лихорадка появилась в удаленной деревушке Мелианду, в районе Гекеду, граничащем с двумя другими западноафриканскими странами – Либерией и Сьерра-Леоне2,10,11. В то время, в декабре 2013 года, Мелианду представляла собой сельскую лесную общину всего из 31 хижины. Жители занимались сельским хозяйством и охотой, чтобы прокормить свои семьи. Шимпанзе и крыланы были известными источниками мяса, а оба этих животных могут быть заражены вирусом Эбола. Каким образом вирус Эбола – Заир, впервые появившийся за тысячи километров в Ямбуку в ДРК 37 годами ранее (1976 год), теперь возник в Мелианду, Западная Африка, остается загадкой.
Нам известно, что двухлетний мальчик Эмиль Уамуно контактировал с шимпанзе и крыланами и употреблял их в пищу. В начале декабря 2013 года у Эмиля началась лихорадка, рвота и черный стул. Дегтеобразный или черный стул всегда должен вызывать подозрение во внутреннем кровотечении кишечника. Через четыре дня Эмиль уже умер. С начала болезни Эмиля (2 декабря 2013 года) и до 26 марта 2014 года умерло 11 его соседей по деревне: девять смертей со 2 декабря 2013 по 8 февраля 2014 год, две смерти 26 марта 2014 года. Сначала умерла мать Эмиля (13 декабря), его трехлетняя сестра заболела 25 декабря и умерла 29 декабря. Его бабушка умерла 1 января 2014 года, 29 января того же года заболела медсестра, она умерла 2 февраля. Наконец, заболела деревенская акушерка, 25 января она была доставлена в больницу в городе Гекеду и умерла 2 февраля 2014 года. (Рисунок 11.4.)
Вскоре в соседних деревнях Данду Помбо и Дава, а затем и в медучреждениях, включая больницу в городе Гекеду и другие близлежащие медицинские центры и больницы, последовали похожие смерти. Д-р Калисса Н’Фансумане из больницы Гекуду вспоминает: «Эта болезнь казалась нам загадкой». Например, из соседней деревни Дава на похороны бабушки Эмиля в Мелианду пришли ее сестра и подруга. Обе последовали местному обычаю омовения трупа и прикосновения к нему. По возвращении домой в Дава в конце января обе заболели лихорадкой, диареей, рвотой и кровотечением, и умерли до начала следующего месяца. Восемь таких смертей было зарегистрировано в Дава с 26 января по 27 марта 2014 года. Что касается соседней деревни Данду Помбо, то с 11 февраля по 31 марта 2014 года там случилось шесть смертей. Лихорадку Эбола туда занесла акушерка из Мелианду, за которой ухаживал родственник из Данду Помбо. Вирус продолжал распространяться от деревни к деревне. В районной больнице Гекуду больной медицинский работник заразил других, а те принесли заразу в больницу города Масента. Пациенты, умершие в больнице Масента, были похоронены в деревне Кисидугу. Эти похороны стали причиной еще пяти смертей 26 марта 2014 года. Вирус Эбола переместился в Кисидугу.
РИСУНОК 11.2. Распространение Эболы от нулевого пациента в Гвинее, Западная Африка. Электронная микроскопия гвинейского штамма EBOV в крови пациента. Показаны типичная вирусная частица (ее края отмечены стрелками) и две деградированные частицы (стрелки без линий).
После немыслимого (более трех месяцев) периода с момента первых смертей, 10 марта, больницы и чиновники от здравоохранения в Гегеду и Масенте наконец-то оповестили министерство здравоохранения Гвинеи о вспышке неизвестной и «загадочной» смертельной болезни. Два дня спустя были поставлены в известность «Врачи без границ» (