В 1993 году отдел по наблюдению за БКЯ сообщил, что у двух работников молочных ферм, контактировавших с «бешеными коровами» (у которых была ГЭ КРС), развилась БКЯ. Один из фермеров, 61-летний мужчина, страдавший прогрессирующей потерей памяти, потерей равновесия и неспособностью говорить, умер через четыре месяца после постановки первоначального диагноза. Второй, 54-летний мужчина, также умер в течение четырех месяцев после медицинского осмотра на предмет быстро прогрессирующей деменции, тремора и атаксии17. У обоих фермеров были классические патологические поражения и аномалии прионных белков – ключевые показатели губчатой энцефалопатии и в настоящее время БКЯ.
Но были ли это случаи передачи людям коровьего бешенства? Хотя оба фермера-молочника работали с бешеными коровами и у обоих проявлялись клинические симптомы и результаты анализов, характеризующие БКЯ, они были только двумя из 120 000 человек, работающих в молочном животноводстве, и только двумя из примерно 51 миллиона человек в Англии и Уэльсе, где ожидаемая выявляемость новых случаев БКЯ составляет 30 в год.
Хотя БКЯ является наиболее распространенной формой трансмиссивной губчатой энцефалопатии у людей, это редкое заболевание с равномерной заболеваемостью в мире, составляющей примерно один случай на 1–2 миллиона человек в год. В США ежегодно регистрируется около 300 новых случаев. Заболевание чаще всего поражает людей в возрасте около 65 лет8-11, и его появление чрезвычайно нехарактерно для лиц в возрасте до 30 лет. Каждый год примерно 85 % новых случаев появляются случайным образом по всему миру без какой-либо известной причины, поэтому их называют спорадическая БКЯ. Остальные 15 % либо наследуются, либо связаны с мутацией в прионном белке, либо приобретаются. Так называемая приобретенная БКЯ происходит от трансплантированных роговиц глаза, от трупных тканей, содержащих гормон роста, или, в случае куру среди племен Фора, от каннибализма тканей больных. Тем не менее у двух британских молочных фермеров не было такого анамнеза или биохимических свидетельств наследственной или приобретенной БКЯ. Кроме того, среди местных мясников или ветеринаров не наблюдалось никаких признаков заболевания. Таким образом, этот случай, вероятно, отражает редкие случаи спорадической БКЯ.
Затем, в 1995 году, БКЯ снова была выявлена у 54-летнего мужчины-фермера в Великобритании. У него в течение трех месяцев наблюдались типичные проявления заболевания: забывчивость, измененное поведение, невнятная речь, нарушения равновесия и тремор18. По мере непрерывного прогрессирования этих неврологических нарушений, прижизненный анализ его мозговой ткани привел к диагнозу БКЯ. Опять же, поскольку у пациента не было никаких признаков семейной или приобретенной болезни, этот случай считался спорадической БКЯ без прямой связи с коровьим бешенством. В то время, в рамках Проекта наблюдения Европейского комитета при проведении мониторинга БКЯ во Франции, Германии, Италии, Нидерландах и Великобритании, было обнаружено, что заболеваемость БКЯ среди фермеров близка к заболеваемости в генеральной популяции и не увеличивалась. Пока все шло хорошо.
К сожалению, эта картина вскоре изменилась, когда в конце 1995 года появились два дополнительных случая БКЯ19,20. Новое осложнение состояло в том, что пациентам было 16 и 18 лет, а не как обычно 60 лет или около того. Ранее было известно только четыре случая развития БКЯ у подростков: у 16-летнего юноши в США в 1978 году, у 19-летней девушки во Франции в 1982 году, у 14-летней девушки, родившейся в Англии, но живущей в Канаде, в 1988 году, и у 19-летней девушки из Польши в 1991 году. До того времени в Соединенном Королевстве не было зарегистрировано ни одного пациента с БКЯ моложе 30 лет.
Шестнадцатилетняя школьница с ухудшающейся невнятной речью, плохим равновесием и неловкостью; ухудшающаяся память у 18-летнего мальчика, проявляющаяся в упавшей успеваемости в школе и растущем замешательстве из-за нарушения равновесия. Ни у одного из этих двух подростков не было семейной деменции, и анализ их мозга не позволил выявить мутации прионного белка, связанные с семейной БКЯ.
Дилемма обострилась. Был ли мир свидетелем нового расстройства, возможно, связанного с коровьим бешенством или спорадической БКЯ? Небольшое число таких людей, а также географическое разделение предполагали спорадический характер; однако возраст пациентов вызывал подозрения. Вполне предсказуемо, что исследователи рассмотрели возможность того, что оба пациента питались зараженной говядиной или посещали зараженные молочные фермы.
Год спустя, в первую неделю апреля 1996 года, британский медицинский журнал Lancet опубликовал сообщение не об одном или двух, а о 10 случаях нового варианта БКЯ в Соединенном Королевстве21. Эти случаи все еще считались необычными из-за того, что пациенты были молодыми, возраста от 19 до 39 лет. Но еще больше различий отделяло эту патологию от ранее зарегистрированной БКЯ. У всех этих пациентов симптомы наблюдались относительно долго – в среднем 14 месяцев – по сравнению со средним периодом примерно в четыре месяца для БКЯ. У них отсутствовала характерная для пациентов с БКЯ мозговая волна, полученная с помощью электроэнцефалографии, а выявленная патология головного мозга включала чрезмерное количество патологических прионовых поражений в полушариях большого мозга и мозжечке, в отличие от иного распределения поражений у пожилых пациентов с БКЯ, у которых они были расположены в основном в базальных ганглиях мозга, таламусе и гипоталамусе. Эти патологоанатомические картины у недавних жертв отличались от соответствующих данных более чем от 175 других пациентов со спорадической БКЯ. Подразделение наблюдения БКЯ высказало предположение о том, что в Британии появился новый вариант БКЯ (нБКЯ), и немедленно подняло тревогу относительно того, что болезнь может быть связана с коровьим бешенством. Во всем мире было зарегистрировано по меньшей мере 227 случаев нБКЯ, хотя действительное число случаев является неопределенным просто из-за того, что о них не сообщается.
Однако в конце 1990-х годов, когда было зарегистрировано менее дюжины известных случаев нБКЯ, сочетание страха и гнева подпитывало неопределенность13-15,22-25. Возникшая паранойя привела в замешательство консервативное правительство Британии и нанесла огромный экономический ущерб, поскольку сотни тысяч коров были уничтожены по постановлению правительства; одновременно несколько стран запретили импорт британской говядины.
Так имелась ли или не имелась связь между БКЯ и коровьим бешенством? Роберт Уилл, член Британского национального подразделения по надзору за БКЯ, заявил: «Я считаю, что это новый феномен»21. Это утверждение было опровергнуто заверением британского правительства. Премьер-министр Великобритании, министры здравоохранения и сельского хозяйства, начальник медицинской службы и Консультативный комитет по губчатой энцефалопатии отрицали какое-либо увеличение заболеваемости БКЯ и отвергали свидетельства того, что коровье бешенство передается людям при употреблении британской говядины. Однако Джон Паттисон из консультативного комитета сказал: «Я не буду кормить говядиной [британской] моего внука». На деле, если опасность вообще признавалась, в то время она казалась сомнительной. В связи с таким небольшим количеством известных жертв и отсутствием надежных независимых данных22-25, публичные дебаты быстро сосредоточились на неадекватном государственном урегулировании ситуации и манипулировании фактами в политических целях. То есть, когда выдвигались обвинения, назначенные правительством экспертные комитеты встречались в закрытом режиме, а затем раскрывали доказательства и делали выводы, обнародоваемые лишь в той степени и с предвзятостью, которые согласовывались с официальными лицами. На поверхность всплыли два основных вопроса. Первый был двояким: кто имеет доступ к данным, и противоречат ли государственные интересы и политический раскол с публикацией результатов научных испытаний? Второй вопрос вращался вокруг баланса между ранним обнародованием или публикацией данных, что, с одной стороны, ускорило бы понимание болезни, но, с другой, могло бы создать ненужную панику, если бы сведения безответственно подавалась средствами массовой информации.
Затем, в так называемом «Отчете Саутвуда» 1989 года, биолог Оксфордского университета Ричард Саутвуд предположил, что ГЭ КРС не представляет опасности для человека, хотя и рекомендовал провести дальнейшее исследование. Последующее наблюдение показало, что включение животного белка от овец со скрепи в коммерческий корм для крупного рогатого скота было источником заражения животных коровьим бешенством9. Причина была связана с изменениями в приготовлении кормов для крупного рогатого скота в конце 1970-х и 1980-х годов в Соединенном Королевстве, что позволило скрепи преодолеть межвидовой барьер и передаться от овец к коровам. Запрет на использование таких кормов в 1989 году был хорошей новостью, но противостоящей ей плохой новостью было эпидемиологическое доказательство того, что если болезнь снова преодолеет видовой барьер между коровами и человеком, то инкубационный период будет длиться, вероятно, 3–10 или более лет. Если все эти события действительно произошли, то случаи, зарегистрированные в 1996 году, могут представлять собой лишь верхушку айсберга. Поскольку зараженный скрепи корм не был запрещен до 1989 года, можно ожидать, что в ближайшие годы заболеваемость БКЯ в Соединенном Королевстве заметно возрастет. В альтернативном случае число заболевших БКЯ может оставаться низким, что укажет на спорадичность случаев БКЯ и отсутствие связи между новым вариантом БКЯ и коровьим бешенством. Несколько лет спустя исследователи сообщили о распределении и количественных оценках нБКЯ у клинически больных и бессимптомных людей26-32. Примерно один на 2000 человек в Соединенном Королевстве мог быть заражен нБКЯ.