Мы уже знаем, что в латентно инфицированном организме в ответ на персистенцию вируса начинается выработка специфических антител. Напомню читателям, что антитела, образующиеся в организме в ответ на появление возбудителя, представляют собой особые белки — гамма-глобулины. Существует болезнь, которая выражается в нарушении образования в человеческом организме именно этих белков. В организме таких больных в ответ на введение любого инфекционного агента образуется очень мало (гипогамма-глобулинемия) или не образуется вовсе (агамма-глобулинемия) специфических антител.
Так вот, оказалось, что дети, страдающие такими дефектами (нарушением образования в организме гамма-глобулинов), наиболее часто и при этом очень тяжело болеют бактериальными, а не вирусными болезнями. Почему? Ответить на этот вопрос помогла вакцинация таких детей. Оказалось, что в результате введения противовирусных вакцин дети приобретали высокую устойчивость к соответствующему вирусу в отсутствие противовирусных антител в крови!
Однако довольно парадоксов! Латентная инфекция организма или клеточных культур сопровождается приобретением невосприимчивости к повторному заражению вирусом, который данную латентную инфекцию сформировал и поддерживает. Помните широко известное выражение: «Добро и зло никогда не приходят одни»? Оно полностью применимо и к латентным вирусным инфекциям, которые не только таят в себе опасность рассеивания вируса в окружающей среде и возникновения вспышек заболевания, не только трудны для распознавания и диагностики, но, оказывается, и полезны для самого организма-вирусоносителя, оберегая его от развития заболевания при заражении тем же вирусом.
Как мы видели, противовирусный иммунитет не всегда связан (или мало связан) с выработкой антител. Тогда с чем же? Ответ на этот вопрос дают разнообразные опыты в клеточных культурах (как часто они приходят к нам на помощь!). Ведь в подобных культурах нет тех клеток, которые вырабатывают антитела, а, между тем, если сформировать в культуре клеток латентную инфекцию, то такие клетки уже не удается разрушить заражением даже очень высокими дозами того же самого, а иногда и близкородственных вирусов. В 1957 году англичане А. Айзекс и Д. Линденман приоткрыли завесу над этой иммунологической загадкой. Исследуя репродукцию вируса гриппа в клеточной культуре, ученые обнаружили накопление в клетках особого белка, обладающего выраженной противовирусной активностью. Так был открыт хорошо нам знакомый интерферон, о котором мы обычно вспоминаем в периоды сезонных эпидемических вспышек гриппа и острых респираторных заболеваний.
Итак, вырисовывается любопытная картина: латентная вирусная инфекция обеспечивает защиту от болезнетворной способности своего же вируса, не позволяя ему вызывать развитие заболевания. Следовательно, латентная вирусная инфекция выгодна макроорганизму. А самому вирусу? Извлекает ли он из этого какую-либо пользу? Огромную! Судите сами: если бы вирусы вызывали только смертельные заболевания, то они «рубили бы сук, на котором сидят». И вирусы ведут себя иначе.
Среди всех известных вирусов человека и животных самую многочисленную группу составляют те из них, которые переносятся членистоногими — комарами, москитами, клещами. Из общего числа известных на сегодняшний день вирусов человека и животных (1950) членистоногими переносится более 400 видов! У них даже есть специальное название — арбовирусы. Основными «хранителями» различных арбовирусов в природе могут быть ящерицы, змеи, ежи, кроты, полевки, мыши, белки, зайцы, еноты, лисицы, овцы, козы и даже олени. Понятно, что особую роль в сохранении арбовирусов играют те животные, в организме которых инфекция протекает в латентной форме.
Членистоногие, питаясь кровью зараженных животных, сами оказываются зараженными, но не заболевают, а поддерживают (иногда в течение всей жизни) латентную инфекцию. Кусая здоровых животных, членистоногие передают им вирусы, обеспечивая постоянство арбовирусов в природе и их необычайно широкое распространение. Этому в значительной степени способствуют и регулярные трансконтинентальные перелеты птиц. Зараженные через укусы, скажем, клещей где-нибудь в странах Африки, птицы, поддерживая в своем организме латентную инфекцию, прилетают ранней весной в наши края. Вот почему в дельте Волги обнаруживаются вирусы, носящие достаточно красноречивые названия, например, «вирус Западного Нила», «вирус Синдбис», по большей части оказывающиеся выходцами из далекого Египта.
Благодаря способности создавать именно латентную инфекцию в организме птиц (ведь больная птица далеко не улетит) вирус, подобно сказочному Нильсу, путешествовавшему с дикими гусями, пересекает страны и континенты, океаны и моря и, оставив за собой иногда многие тысячи километров пути, попадает в новые места.
Пора делать вывод: латентная форма инфекции выгодна вирусу, а вернее, просто необходима для сохранения в природе вируса как вида.
Подметив эту особенность латентной вирусной инфекции, известный французский вирусолог Поль Одюруа еще в 1968 году заключил: «Латентная вирусная инфекция — это джентльменское соглашение, подписи которого нам известны, но условий которого мы не знаем».
Глава 3. Смертельные встречи
Лекции со странным названием
В 1954 году Бьерн Сигурдсон прочитал студентам и преподавателям медицинского факультета Лондонского университета три лекции под общим названием «Наблюдения за тремя медленными инфекциями овец».
Медленные инфекции? Такого названия никто еще не слышал! Аудитория затаила дыхание.
В 1933 г. исландские фермеры решили заняться каракулеводством. Они закупили в Германии каракулевых овец, в Гамбурге погрузили их на корабль и вернулись на остров. Животные долгое время внешне выглядели совершенно здоровыми. Но вот, спустя несколько лет, среди привезенных овец в разных районах острова начинают регистрировать заболевания. Болезни иногда принимают массовый характер, но, самое удивительное, они проявляются какими-то странными признаками: у одних животных медленно развивается тяжелая одышка, у других появляется спотыкающаяся походка, третьи все время трутся боками об изгороди и все заболевшие животные в конце концов погибали.
Б. Сигурдсон приступил к изучению неизвестных ранее болезней овец. Исследуя и сравнивая больных животных, он обратил внимание на весьма любопытное сходство в течении болезней даже тогда, когда заболевания четко различались между собой. Так, например, одно из них характеризовалось медленно прогрессирующей пневмонией, два других были связаны с поражением центральной нервной системы. Б. Сигурдсон выделил четыре признака, по которым различные по клиническому проявлению болезни овец можно было все-таки объединить между собой:
1) необычайно продолжительный инкубационный период (годы);
2) длительное, медленно прогрессирующее клиническое течение;
3) патологические изменения в одном органе или в одной тканевой системе;
4) неизбежный смертельный исход.
Перечислив эти признаки в своей заключительной лекции, Сигурдсон предложил называть такие заболевания медленными инфекциями.
Три года спустя после ставших теперь знаменитыми лекций Сигурдсона, в глухих горных районах острова Новая Гвинея — среди папуасов племени форе обнаруживается неизвестное ранее заболевание, которое проявляется лишь после многолетнего инкубационного периода, характеризуется поражениями только головного мозга, медленно прогрессирующим течением и всегда заканчивается смертью (заметьте, те же четыре признака!). Эта болезнь получила название «куру».
Значит, медленные инфекции встречаются не только у животных, но и у людей? Что же является их причиной?
Оказывается, вирусы. Опять вирусы? Ну, на этот раз, может быть, какие-то особые? И да, и нет!
Значит ли это, что медленную инфекцию может вызывать вирус, в принципе похожий на те вирусы, которые являются возбудителями острых лихорадочных заболеваний? Ошеломляющий ответ на этот вопрос был получен очень скоро, когда открыли, что такие, фактически уже «домашние» вирусы, как вирус кори и краснухи, способны вызывать медленные инфекции у детей и подростков.
Здесь уже было над чем серьезно задуматься: встречи с вирусами могут быть не только грозными, тайными, а еще, как оказалось, и смертельными.
Чтобы разобраться в этом вопросе, я расскажу вам несколько необычных историй, в каждой из которых мы познакомимся с тем, как исследователи обнаруживают медленные инфекции, как нередко с огромными усилиями удается выяснить причину каждой из них, что лежит в основе механизмов формирования медленного инфекционного процесса, наконец, главное — какова степень риска заражения людей различных профессий и как следует воспользоваться определенными рекомендациями по предупреждению некоторых медленных инфекций, и многое другое.
Английская трагедия,или Трансмиссивная губкообразная энцефалопатия крупного рогатого скота
Речь пойдет о так называемой болезни бешеной коровы, или коровьем бешенстве, как окрестили эту болезнь в народе. И надо признать, что хотя эта болезнь, по сути, не имела никакого отношения к бешенству, она сыграла выдающуюся роль в развитии исследований прионов и вызываемых ими заболеваний человека и животных.
А все, как обычно, начиналось с простых вещей. Во всех странах существуют фабрики и заводы по производству мясокостной муки — продукта, получаемого путем измельчения и особой обработки мясокостных отходов боен. Это, как правило, скелеты крупного и мелкого рогатого скота и другие не идущие в пищу человека части туш и скелетов коров и овец (потому и мясокостная).
Такая мука много лет с успехом использовалась в качестве пищевой добавки английскими фермерами при выращивании молодняка крупного рогатого скота. Однако в конце 1970-х гг. предприниматели решили повысить питательную ценность мясокостной муки (вероятно, забыв, что «лучшее — враг хорошего»): температура термообработки была снижена со 130 °C до 110 °C, а также уменьшено количество жироэкстрагирующего вещества.