Этот возбудитель один из страшнейших из группы флавивирусов, передаваемых комарами, – ежегодно он вызывает энцефалит примерно у 50 тысяч человек, 25 % заражений заканчиваются летальным исходом. Справедливости ради следует отметить, что подавляющее большинство заражений вирусом японского энцефалита (около 90 %) проходит бессимптомно, воспаление мозга развивается у больных относительно редко.
К симптомам заболевания относятся: повышение температуры тела, головная боль, кашель, тошнота, рвота, диарея и ощущение скованности тела. У некоторых больных развивается локальное поражение мозга: внезапный односторонний паралич, судороги и даже кома. Типичный пациент с японским энцефалитом напоминает человека, страдающего от болезни Паркинсона, – то же безучастное, лишенное мимики выражение лица, которое приобретает сходство с маской, широко раскрытые неморгающие глаза, тремор и скованность конечностей. Зачастую пациент, переболевший тяжелой формой заболевания, оказывается частично парализованным на всю оставшуюся жизнь. Однако последствия могут быть и не столь значительными, а потому менее заметными. Например, плохая обучаемость и изменения в поведении, что нередко интерпретируется как ментальное расстройство. Ярко выраженная симптоматика в наибольшей степени свойственна маленьким детям – возможно, потому что многие взрослые в эндемических районах обладают антителами после предыдущих вспышек заболевания или были своевременно вакцинированы.
Типичный пациент с японским энцефалитом напоминает человека, страдающего от болезни Паркинсона.
Болезнь не имеет специфического лечения. Однако существует прекрасная профилактическая вакцина против вируса (Иксиаро, Ixiaro), рекомендованная для взрослых и детей от двух лет. Первичная иммунизация проводится в два приема с промежутком в четыре недели (возможно сократить интервал до семи дней, если не получается уложиться в срок). Она действует в течение одного года. Последующая бустерная доза[30] защищает в течение десяти лет. До разработки и одобрения Ixiaro существовала другая вакцина, которую выращивали на клетках мозга мышей, однако у нее имелось много побочных эффектов. К счастью, от нее отказались.
Риск заразиться японским энцефалитом высок во время поездок в сельскую местность в Юго-Восточной Азии. Особенно если вы находитесь в районах с большой популяцией комаров более двух недель. Например, если вы отправились в поход и разбили палатку неподалеку от рисовых полей в деревне с многочисленными курами и поросятами. Кроме того, следует помнить о сезонных колебаниях активности патогена в регионах, где распространен вирус. Так, наиболее высок риск инфицирования с мая по октябрь в Таиланде, Лаосе, Камбодже, Вьетнаме и Пакистане. А вот в Южной Индии и на Шри-Ланке вирус одинаково активен круглый год. Однако следует учесть, что это всего лишь «правило большого пальца», самые грубые рекомендации, когда следует сделать прививку.
Я помню случай, когда датский турист за десять дней отдыха исключительно в туристических зонах на Бали заразился вирусом японского энцефалита. Казалось бы, ему-то уж точно вакцина была не нужна. Но так уж обстоят дела в биологии и вирусологии – исключения тут на каждом шагу.
Бывают и счастливые исключения. Одним из них является то, что нам удается (по крайней мере пока) устоять против африканского вируса Усуту. А вот черному дрозду повезло меньше.
– Это было жутко. Андерс, ну ты только представь себе, а!
Мой коллега, вирусолог Мартин Пфеффер из Австрии, явно был потрясен до глубины души. После насыщенной встречи нашего международного клуба «Лабораторная сеть по исследованию новых вирусных заболеваний», множества докладов и оживленных дискуссий о новом африканском возбудителе, внезапно попавшем в Европу, мы сидели в одном из баров Хельсинки. Это было в 2003 году.
– Знаешь, как уютно и отрадно бывает, когда услышишь свист дроздов где-нибудь неподалеку! – не унимался он. – Это ведь типичный звук этого сезона, и он помогает во всей полноте прочувствовать лето! Наверное, и в Дании так же?
Я вспомнил, как еще совсем мальчишкой в Хусуме, бывало, ранним утром возвращался по проселочной дороге к себе домой после сырой прохладной ночи, останавливался у двери пекарни и грязными руками покупал еще теплые улитки с изюмом и рулет с глазурью. Действительно, всю дорогу меня сопровождал характерный свист черного дрозда. Как точно подметил мой коллега! Образ этого пернатого не раз возникал в культурном контексте: Beatles пели про «Черного дрозда», в проекте «Спроси у Оливии» кто-то однажды задал вопрос – почему эта птица всегда садится на самую верхушку дерева? В мультфильме «Братья Гавс» герои как-то придумали пароль «Черный дрозд согласен».
Я кивнул.
Мартин Пфеффер принялся рассказывать:
– В один прекрасный день я заметил, что привычной песни дроздов не слышно. И не только там, где я живу, но на огромной территории в Австрии. Воцарилась гробовая тишина, повсюду на земле валялись мертвые птичьи тушки. Особи, которые не погибли, сидели, никак не реагируя на мое приближение. Больные, взъерошенные. Больше никакие птицы и звери не пострадали – только черные дрозды. Жуткая история.
Он отхлебнул пива, видимо, чтобы немного успокоиться, а затем чуть ли не залпом опустошил всю литровую кружку.
– Мы обнаружили у них вирус Усуту, – смиренно добавил он.
– Усуту?
Этот возбудитель впервые был выделен в 1959 году в Южной Африке у реки Усуту между провинцией Квазулу-Натал и Свазилендом и южным Мозамбиком у комаров вида Culex neavei. Именно они переносят патоген внутри птичьей популяции. Его размножение, как и японского энцефалита и вируса Западного Нила, происходит в организме у птиц. Первоначально он был обнаружен в Африке у трех видов пернатых, не относящихся к перелетным, поэтому ранее считалось, что в Европу вирус попал каким-то иным путем. Впоследствии оказалось, что поиски были недостаточно тщательными, так как патоген выявили и у перелетных видов. Вероятно, вирус Усуту мутировал в Европе и приобрел другие характеристики, в том числе способность распространяться с помощью других видов комаров и птиц. Я выразил удивление – как это Мартину Пфефферу удалось заметить, что черные дрозды смолкли, ведь вокруг осталось множество других звуков?
– Мы были на кладбище, находящемся к югу от Вены, ставили там комариные ловушки, чтобы сократить популяцию кулексов. Обычно на кладбищах тихо, редкие посетители стараются говорить вполголоса, а то и вовсе молчат. Так что единственные звуки, которые вы слышите, это пение птиц, которые обожают селиться в местах с густым кустарником, старыми деревьями и обилием цветов. Если пения не слышно, тут же замечаешь – чего-то не хватает. Вспомни мои слова, когда выйдешь на террасу или балкон и услышишь неумолчное щебетание. Только представь себе, что они вдруг все разом замолчали. Становится жутковато!
После вспышки заболевания, охватившей в 2001 году австрийскую популяцию черных дроздов, у некоторых европейских перелетных птиц также был обнаружен этот патоген. И они могли передать его дальше. Распространение вируса Усуту по территории Европы в основном происходило посредством комаров и черных дроздов. Эти птицы мигрируют между Европой и Азией через Россию, где особенно много кулексов (в Дании их даже прозвали «птичьими комарами»). Кроме того, там очень распространены комары Culex pipiens molestus (комар-пискун), которые кусают людей и всех млекопитающих, так что высказываются небезосновательные опасения о распространении возбудителя в Европе, а оттуда и в азиатских странах, начиная с восточной части России и до Китая, Тайваня, Кореи и Японии. Множественные мутации в будущем могут превратить этот вирус в гораздо более опасный – как для человека, так и для животных.
Судя по всему, европейские черные дрозды оказались настолько чувствительны к инфекции, что массово погибают от нее. Но умирают и другие певчие птицы. Неожиданная гигантская вспышка заболевания среди популяции черных дроздов в Австрии в 2001 году открыла людям глаза на распространение вируса Усуту из Африки в Европу. После открытия моего коллеги Мартина Пфеффера возбудитель был обнаружен у комаров, птиц и летучих мышей во многих европейских странах. Затем последовали вспышки в Венгрии (2003–2006), Швейцарии (2006), Испании (2006–2009), Италии (2009), Германии (2013) и Бельгии (2014). Образцы крови, взятые у мертвых птиц в других странах, продемонстрировали, что вирус добрался и до Англии (2001–2004), Чехии (2005), Польши (2006) и Греции (2014).
После пресловутой австрийской вспышки ученые припомнили очень похожий загадочный мор среди того же вида пернатых в Италии в 1996 году. Современные генетические технологии позволили установить, что и тогда причиной массовой гибели птиц был вирус Усуту. Видимо, распространение патогена произошло гораздо раньше, но на это никто не обратил внимания, так как сообщение о таинственной гибели дроздов было опубликовано в одной-единственной местной итальянской газетенке, которую никто особо не читает. Жаркое лето 2016 года обеспечило рост популяции комаров, и по Европе прокатилась еще более мощная волна заболевания, вызванного инфекцией, охватившая четыре страны: Бельгию, Францию, Германию и Голландию. Причем разбушевались одновременно все четыре типа вируса Усуту, сформировавшиеся на тот момент. По степени распространения заболевания в том или ином регионе оказалось возможным предсказать, где риск вспышки самый высокий – там, где жара сохраняется до сентября. Конечно, существует еще целый ряд факторов. Данная вспышка произошла после нескольких лет локальной циркуляции вируса. Видимо, такие мелкие, но постепенно учащающиеся всплески являлись подготовкой к крупной атаке. Подобное развитие характерно и для других патогенов, переносимых комарами.
В Африке вирус Усуту провоцировал у людей повышение температуры и сыпь. Первый случай инфицирования был описан в 1981 году в Центральноафриканской Республике. Температура и сыпь продержались у мужчины всего несколько дней. В Африке это была сравнительно легкая болезнь – как лихорадка Зика. Однако в Европе вирус Усуту мутировал и сильно изменился – он вызывает у человека серьезное заболевание, которое может привести к сильному воспалению головного мозга. В Африке такого никогда не было и нет до сих пор. Первый случай заражения на территории Европы произошел в Италии в 2009 году. У заболевшей женщины развился энцефалит. Оказалось, что коварный вирус способен не только повысить температуру и вызвать сыпь, по крайней мере у европейцев. Инцидент дал толчок исследованию распространения патогена в Европе. По медицинским картам и пробам крови начался поиск пациентов, страдавших от воспаления мозга неизвестной этиологии. Научные наблюдения за комарами и птицами развернулись с новой силой практически на всей европейской территории.