ва. Меня встретил комендант и проводил в помещение для переодевания, где для меня уже подготовили белый комплект хлопчатобумажной одежды, трусы, носки и сабо. Все это мне идеально подошло, и я поинтересовался у коменданта, как ему удалось так точно угадать, что одежда будет мне впору. Он объяснил, что, увидев меня в бинокль, тут же прикинул мой размер. А затем добавил, что ему любопытно таким образом тренировать свой глазомер. Что ж, странное хобби, но впечатляет.
Я встретился с несколькими учеными-вирусологами, которые рассказали о своих проектах, продемонстрировали фантастические условия, созданные на острове, и показали особых, абсолютно чистых от инфекций поросят, предназначенных для научных исследований. Сами лабораторные помещения были очень похожи на те, в которых мы работали в Институте сывороток в Копенгагене. Мы побеседовали о вирусной диагностике в целом и о выявлении бешенства в частности. Вполне логично, но в то же время забавно, что мы параллельно изобрели примерно одни и те же новые, современные генетические тесты для обнаружения рабивируса в слюне, мозговой жидкости и в кожных биоптатах. Только мы разрабатывали тесты для людей, а наши коллеги с Линдхольма – для животных. Мы обсудили важную проблему, которая заключается в том, что рабивирус представлен целой группой вариантов и типов, кроме того, этот патоген сложно выделить в образце, взятом для анализа. И мы, и ветеринары считали целесообразным одновременное применение нескольких генетических тестов разного типа. Подумали над совместной разработкой новых методов диагностики. А также пришли к выводу, что стоит брать несколько последовательных образцов тканевых жидкостей у инфицированных людей и животных для более точной постановки диагноза. Мы пообедали в столовой, которая немного старомодно была разделена на две части: одна для лаборантов, вторая для научных сотрудников. И вдруг я осознал, что весь день мы бродили по лабораториям и специальным помещениям, предназначенным для содержания животных, и все они были связаны между собой и герметически изолированы от окружающей среды. Воздух там постоянно фильтровался, давление поддерживалось на более низком уровне, чем снаружи. И все эти меры строго соблюдались, чтобы избежать утечки вируса. В период расцвета в институте на Линдхольме работало 140 сотрудников. Однако впоследствии в связи с нехваткой финансирования численность персонала сократилась, и к 2009 году в лабораториях трудилось всего 79 человек. В 2018 году осталось 45 работников, включая обслуживающий персонал: уборщиков, техников, охранников и паромную бригаду. Конечно, это особое место работы, коллеги здесь как одна семья.
Рабивирус является примером инфекции, одинаково опасной как для людей, так и для животных. Классическое (или природное) бешенство не встречается в Западной Европе, однако нелегальный ввоз домашних животных из развивающихся стран представляет большую проблему именно из-за распространения вируса. Природное бешенство встречается в Гренландии в популяции полярных лис, которые нередко заражают ездовых собак, а от них, в свою очередь, возбудитель передается человеку. На остальной территории Датского королевства с 1971 года не было отмечено ни одного случая заболевания в популяции лис. Рабивирус у летучей мыши был впервые обнаружен в стране в 1985 году и встречается до сих пор. Насколько он распространен, точно неизвестно: такие исследования проводятся нерегулярно в силу нехватки ресурсов.
Вирус содержится в слюне инфицированных животных. Ее попадание в кровь жертвы через рану является наиболее опасным способом заражения. Это может быть как укус больной летучей мыши, так и собаки, зараженной классическим рабивирусом. Судя по всему, бешенство летучих мышей не передается человеку через «промежуточного хозяина» (например, овцу или корову). Но оба типа патогена чрезвычайно опасны для людей – при заражении и развитии воспаления мозга летальный исход предрешен в обоих случаях.
Природное бешенство встречается в Гренландии в популяции полярных лис, которые нередко заражают ездовых собак, а от них, в свою очередь, возбудитель передается человеку.
Инкубационный период может быть очень длительным. Недавно одна французская газета написала о мальчике, заболевшем бешенством спустя четыре месяца после того, как его укусила милая собачка на пляже во время каникул на Шри-Ланке. Его родные не придавали этому незначительному инциденту никакого значения до тех пор, пока у сына не начался энцефалит, от которого он умер. В некоторых случаях инкубационный период составляет год и даже больше. Риск заражения и длина этого периода зависят в том числе от того, какое количество вируса попало в организм, и от локализации укуса. Вирус медленно распространяется от места инфицирования, проникая в мышцы и нервные пути, после чего антитела теряют возможность воздействовать на патоген, который устремляется дальше – в мозг. Скорость проникновения составляет 5–10 сантиметров в сутки. В то же время инкубационный период может продолжаться всего несколько дней, если в слюне заразившего животного содержалось большое количество инфекционных клеток, укус достаточно сильный или его место находится очень близко к голове. У большинства больных инкубационный период длится в среднем от двух недель до трех месяцев. Из мозга рабивирус снова по нервам направляется к слюнным железам, где в большом количестве выделяется в слюну, готовясь к инфицированию новых организмов.
При бешенстве иногда инкубационный период составляет год и даже больше.
Симптомы бешенства включают головную боль, лихорадку, общее недомогание, чувствительность в области укуса, частичный паралич. Часто развивается гидро– и аэрофобия[35]. Больной может находиться в полном сознании. При появлении симптомов воспаления мозга смертность составляет 100 % вне зависимости от лечения. По некоторым оценкам, в мире ежегодно погибает от бешенства 35–70 тысяч человек, подавляющее большинство в Индии и на Шри-Ланке. Почти все случаи инфицирования происходят на территории Азии и Африки. Более 10 миллионов человек ежегодно подвергаются постэкспозиционной профилактике после укусов животными, у которых подозревается или подтверждается рабиес.
Собачье бешенство – одно из заболеваний, известных человечеству с древнейших времен. О нем упоминает в своих трудах древнегреческий философ Аристотель (384–322 годы до н. э.). По некоторым предположениям, бесстрашные берсерки, о которых говорится в своде скандинавских саг «Круг Земной», также были инфицированы вирусом. Больных пытались лечить различными методами, особенно в XIX веке, когда заболевание было очень распространено. Люди опасались состояния, при котором больной терял рассудок и впадал в неистовство после укуса бешеной собаки. Возникало множество суеверий – например, об оборотнях или адских гончих. Один из популярных методов лечения состоял в том, что больному давали экстракт ядовитого растения – очного цвета полевого (Anagallis arvensis). А также была распространена «шоковая терапия»: больного внезапно бросали в холодную воду, ведь зараженные бешенством люди часто испытывают паническую гидрофобию. Однако это не помогало.
Если человек, атакованный животным, не был привит, в место укуса вводят иммуноглобулин в качестве противоядия. Затем назначается серия обычных вакцинаций против рабиеса в плечо с противоположной от укуса стороны. Первый укол делают в день обращения, остальные на 3-й, 7-й и 14-й день, в соответствии с Эссенской программой, рекомендованной в Дании. С инъекцией иммуноглобулинов организм сразу получает порцию антител, которые начинают бороться с вирусом бешенства до того, как вследствие серии прививок будут выработаны собственные антитела, что занимает одну-две недели. Эта гонка со временем в попытке обезвредить патоген, прежде чем он достигнет нервных путей, выигрывается часто, но не всегда. Среди профилактически вакцинированных людей не бывает смертельных исходов даже в случае укуса инфицированного животного. Поэтому лучше всего сделать антирабическую прививку перед поездкой за границу, особенно в Африку, Индию и Китай, а также в районы с неблагоприятной по этому заболеванию ситуацией.
Вакцина против бешенства была изобретена еще в 1885 году французским химиком и микробиологом Луи Пастером. Он выращивал вирус в мозге кроликов, затем высушивал его, чтобы ослабить патоген и сделать его менее опасным. Хотя исследователь не был врачом, он протестировал свой препарат на мальчике, укушенном бешеной собакой. К счастью, ребенок выжил, и Пастер стал настоящим героем. Уже тогда было обнаружено, что целесообразно прививать пострадавшего также и после укуса, то есть средство работает не только в качестве профилактики. Первичная профилактическая иммунизация проводится в два приема – следует повторить прививку однократно в период с 7-го по 28-й день после введения первой дозы. После этого сохраняется пожизненный иммунитет к бешенству. Однако в случае укуса следует еще дважды ревакцинироваться: первый раз как можно быстрее, а второй – спустя три дня. Зато при этом не нужно вводить иммуноглобулин, так как в организме уже есть собственные антитела к вирусу. Это является большим преимуществом, так как за границей достать этот препарат может оказаться затруднительно.
Собачье бешенство – одно из заболеваний, известных человечеству с древнейших времен. О нем упоминает в своих трудах древнегреческий философ Аристотель (384–322 годы до н. э.).
Мы и сами столкнулись с этой проблемой, когда моя семилетняя падчерица Лайла Чарай (дочка Сильви) гостила у своего отца Ахмеда в Марокко. Его семья производила замечательное, очень насыщенное оливковое масло в городе Таунат, в 70 километрах от Феса. В один прекрасный день ему нужно было отлучиться на важную встречу, и он отвез Лайлу к своим братьям. Никто в их семье не говорил на родном для девочки французском языке и уж тем более на датском, и она заскучала в гостях. Услышав в окно, как кто-то поет французскую песенку на противоположной стороне улицы, она со всех ног поспешила туда, но тут на нее набросилась огромная соседская собака. Лайла закрыла руками шею, так как Сильви всегда предупреждала дочку первым делом защищать от нападения животных шею и голову. Ведь при укусе в эти части тела инкубационный период сильно сокращается и рабивирус гораздо быстрее размножается и проникает в сосудистые ткани, чтобы затем в кратчайший срок по нервным путям попасть в мозг. Собака покусала Лайле ляжку и внутреннюю часть бедра, крови было очень много. Члены семьи Ахмеда отказались смотреть на укусы – слишком уж близко к краю розовых трусиков с «Хеллоу Китти» они были расположены.