Но, если так, — ты к проторям готов ли?
Ведь не бывает без потерь торговли!
Кто сеет, пашню потом орошая,
С надеждой ждет большого урожая,
Но, прежде чем дойдет до молотьбы,
Немало бед он примет от судьбы.
Без отдыха трудись, терпи невзгоды, —
Тогда покажутся на поле всходы!
Любовь безумна, словно в бурю море:
Тому, кто бросится в пучину, — горе!
Пока к царице будешь ты влеком,
Пребудет царь царей твоим врагом.
Стань терпелив на долгие года
Для неудач, для боли, для стыда.
Всем сердцем устрашись, узнав любовь,
А тело для беды приуготовь.
Противник ты свирепого слона, —
Кто знает, чем закончится война?
Вступил ты с грозным львом в единоборство,
Кто знает, чье отважнее упорство?
Ты хочешь по морю пройти без судна,
Ты царский жемчуг ищешь безрассудно.
Кто знает, чем закончишь ты, бедняга,
Зло обретешь или достигнешь блага.
Пойми, что страсть — как бы драконья пасть,
Но сам стремишься ты в нее попасть!
Среди потока ты построил дом,
Беспечно ты проводишь ночи в нем,
Но хлынет бурная вода с высот, —
Тебя с твоим жилищем унесет!
Боюсь я: от позора изнеможешь
И руки на себя ты сам наложишь.
Но это — не предел твоих мучений:
Ты запылаешь в огненной геенне!
То, что ты начал, кончится бедой,
То, что ты вяжешь, кончится петлей,
Но, если ныне примешь мой совет,
В терпенье обретешь отрадный свет.
Терпенье выше мужества цени, —
Особенно в безрадостные дни.
Когда терпеньем сердце успокоишь,
То сердце ты от ржавчины омоешь.
Покинь, хоть на год, пери дорогую,
Забудь о Вис, найди себе другую.
В слезах не вспоминай о ней с тоской, —
И постепенно обретешь покой.
Когда любовь безумна, горяча,
Разлука — лучше всякого врача.
Пока подруга рядом, ты влюблен,
Но помни: с глаз долой — из сердца вон!
Вслед за глазами сердце отдалится,
Развеется любовь, как небылица,
Тебя закружит дней круговорот,
И Вис из памяти твоей уйдет.
С людьми бывают всякие напасти,
Одни мечом одолевают страсти,
Другим уловка хитрая нужна,
А третьим — ложь иль щедрая казна.
Лишь ты не знаешь, как достигнуть цели,
Нет у тебя ни снадобий, ни зелий.
Стал притчей во языцех твой разврат,
Тебя возненавидел старший брат.
И стар, и млад, когда вздымают кубки,
Клеймят твои бесчестные поступки.
Тебя считают низким, лицемерным,
Прелюбодеем наглым, беспримерным.
«Нельзя так низко пасть! — все говорят.
Позор для шаханшаха этот брат!»
Была бы даже Вис луной вселенной,
Мечтанием, зарею вожделенной, —
И то Рамин, ценя свой род, семью,
Не должен был являть ей страсть свою.
Да будет смерть желаньям и страстям,
Которые приносят людям срам!
Пусть на Рамине, что могуч и знатен,
Вовеки никаких не будет пятен:
Коль опозорен знатный человек,
Его позор не смоют сотни рек!
Умрем, а дух пребудет навсегда
Как дух, и слава тлению чужда.
Нет у тебя возлюбленной такой,
Чтоб увела тебя с тропы плохой.
Прекрасный друг отрадней всех дворцов,
А ясный дух милее всех венцов.
Вверяя Вис все помыслы свои,
Срываешь ты плоды с ветвей любви.
Сто лет ее люби, — увы, она
Не гурия, не солнце, не луна,
Ищи, — найдешь сто тысяч, не иначе,
Что чистотой и прелестью богаче.
С другою будешь счастлив, коль захочешь,
А с нею только молодость порочишь.
Легко вздохнешь, другую полюбя,
Пятно позора ты сотрешь с себя.
Не ведал ты, какие есть на свете
Красавицы, — и Вис попался в сети.
Тебя пленила бледная звезда:
Ведь ты луны не видел никогда!
Так не служи любви своей слепой,
Ступай иною, светлою тропой.
Ты славен, вместе с братом обладая
Вселенною от Рума до Китая.
Иль нет земель, помимо Хорасана?
Иль в мире только Вис тебе желанна?
На поиски возлюбленной отсель
Отправься к рубежам других земель.
Ищи себе красавицу, покуда
Ты не увидишь ту, что среброгруда.
Свой выбор ты на ней останови, —
Не вспомнишь больше Вис, былой любви!
Пока ты знатен, молод и здоров,
Живи для празднеств, песен и пиров.
Доколе будешь горевать, доколе?
Доколе будешь ты кричать от боли?
Пора стыдиться витязей и знати,
Пора найти опору в старшем брате.
Пора прославить молодость свою,
Быть первым на совете и в бою.
Пора явить нам облик величавый,
Трудясь для справедливости и славы.
Пора искать державу: царь и воин,
Ты царствованья громкого достоин,
Но ищешь лишь кормилицу и Вис.
Где честь твоя, где совесть? Отзовись!
Тебе пора прославиться пришла,
Но ждешь ты, чтоб красавица пришла!
Твои друзья летят, возглавив рати,
А ты стремишься потонуть в разврате.
Забав и озорства прошла пора.
К чему же на ристалище игра?
Увы, подобно диву существо,
Чье на себе познал ты колдовство.
Не господом дана тебе отрада,
Нет, завлекло тебя исчадье ада!
Боюсь я: будет твой удел таков,
Что вызовет он радость у врагов.
Но, твой слуга, тебе я говорю:
Смирись, смирись и покорись царю!
Тогда из горя вырастет надежда,
Тогда разумным станешь ты, невежда!
Ты не согласен? Сраму срок не вышел?
Что ж, я не говорил, а ты не слышал!
Живи как хочешь, если не стыдишься:
В игрушку ты для мира превратишься!
Ты в море тонешь, я — на берегу
И только с жалостью взирать могу».
Когда Рамин услышал сей наказ,
Он, скажешь, как осел в грязи увяз.
То он краснел от срама, как тюльпан,
То он желтел от горя, как шафран.
«Ты прав, — сказал он. — Речь твоя целебна
Для тех, чье сердце разуму враждебно.
Я твой совет услышал, твой совет.
От бед я сердце оторву, от бед!
Нет, я не буду больше страстотерпцем,
Отвергну я любовь прозревшим сердцем.
Я, и мой путь, и день — вдали отсель.
Начну блуждать, как дикая газель.
Теперь сойду с тропы влюбленных праздных,
О страсть, забуду о твоих соблазнах.
Прощайте, стройный стан и томный взор,
К чему любовь, когда она — позор!»
ПРИМИРЕНИЕ ВИС И МУБАДА
Мубад поучает Вис. Он клянется, что будет ее любить и во всем ей подчиняться, если она будет ему верна. Вис обещает Мубаду, что она станет ему отныне преданной, покорной женой и навсегда забудет Рамина.
РАМИН ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ГУРАБ
Еще с утра являет небосвод,
Что будет снежным день, что дождь пойдет,
От облаков мрачнеют небеса,
Тревогу сеют ветра голоса.
Так и судьба: для горя и страданий
Найдется повод у нее заране.
Нам предвещают жар, озноб, ломота:
«Для лихорадки отворяй ворота!»
Когда Рамина, полного печали,
Любовные занятья истерзали,
Измучили упреки и обманы,
Осточертели западни, капканы, —
Он просьбу отослал царю царей:
«Позволь мне в Мах уехать поскорей.
Здесь в горестях мои проходят годы,
Приходит хворь от здешней непогоды.
О шах! Меня — прошу здоровья ради —
Назначь главою войска в Махабаде.
Быть может, я окрепну там, поправлюсь,
От горести и слабости избавлюсь.
Я там найду низины и высоты,