Вис и Рамин — страница 46 из 52

Один лишь день была тебе нужна я,

Теперь живу, лишь страх и горе зная.

И ты, как я, надежды позабудь:

Я, их забыв, смогла легко вздохнуть!

Сперва измучат боль, тоска, надсада,

Но есть и в безнадежности отрада.

От безнадежности я так терзалась,

Что в море тонущей себе казалась.

А ныне я не мучаюсь в пучине,

От всех надежд избавилась я ныне.

Я счастлива, стезю добра избрав:

Светлей венца благочестивый нрав!

С подругой старой не познал ты счастья,

Ступай, ищи у новой сладострастья!

Хоть славятся старинные динары,

А новый привлекательней, чем старый.

Уйдя, мою любовь ты обезглавил, —

Зачем же к мертвой голову приставил?

Трава взошла бы на моей могиле, —

Ее твои поступки б осквернили!

Не знала я, страдая и греша,

Что от любви состарится душа!

Не жди моей любви: я с ней рассталась,

А снова молодой не станет старость...

На миг вернемся к твоему посланью.

Меня ты грязью обливал и бранью

И унижал, позоря и грубя,

А я себе желала лишь тебя!

Ты был моей душой, моей хвалою,

Но ты меня отверг с насмешкой злою.

У матери — я с ней сходна судьбой —

Единственная дочь была слепой.

Она, чье зренье умертвила мгла,

Бесхитростно супруга избрала...

Пусть согнута моя любовь, как лук, —

Стрелой каленой слово прянет вдруг, —

Рамина сердце служит ей мишенью, —

Так уходи, найди стезю к спасенью!

Страшись меня: слова моей хулы

Противней желчи и острей стрелы!»

ВИС УДАЛЯЕТСЯ С ГНЕВОМ И ЗАКРЫВАЕТ ВОРОТА ПЕРЕД РАМИНОМ

Так говорила Вис, и так случилось,

Что каменное сердце не смягчилось.

Привратникам и сторожам она

Сказала, отвернувшись от окна:

«Всю ночь да будет бдительна охрана.

Остерегайтесь грозного бурана.

Весь мир сейчас попал в беду, гудя

Гуденьем ветра, снега и дождя.

Как будто всадников мы слышим топот

Иль моря взбаламученного ропот.

Дрожит земля, дрожит небесный кров

От шумных волн и бешеных ветров.

Все корабли ломает время в море,

И Страшный суд как бы наступит вскоре.

Грохочет буря, гибелью дыша,

Уста трепещут, в ужасе душа.»

Когда Рамин расслышал в шуме вьюги

Сердцегубительный приказ подруги, —

Мол, бдительными будьте, сторожа,

Хозяйке службой верною служа, —

Из сердца вырвал он мечту о встрече,

А снежный вихрь унес ее далече.

Он замерзал, завеянный пургой,

Не мог рукою двигать и ногой.

Покинутый любимой, полон боли,

Гнедого повернул он поневоле.

Вздымался он горой средь снежных троп,

А горе в нем вздымалось, как сугроб.

Он говорил: «О сердце, не робей,

Что выросло число твоих скорбей!

Случается в любви такое дело,

Когда страдают и душа и тело.

Но это бедствие переживи

И откажись навеки от любви.

Свободным станешь ты, а свет свободы

Развеет все неправды и невзгоды.

Но только после не влюбляйся вновь, —

И вновь тебя не огорчит любовь.

Я все утратил, жалкий и гонимый,

К чему ж на всех углах взывать к любимой?

Увы, я в горе с ног до головы,

От мира мне досталось лишь «увы»!

Увы моим томлениям в неволе,

О, тщетно за мячом я гнался в поле!

Увы моим надеждам: в эти дни

Ничем, как ветер, сделались они!

Я говорил тебе: «Нам бесполезно

Идти дорогой, на которой — бездна»,

Советовал: «Язык мой, онемей,

Не говори с возлюбленной моей,

Услышишь лишь насмешки», — и воочью

Во всем я убедился этой ночью.

Как только признаешься в сильной страсти, —

Ты у любимой сразу же во власти.

Все в ней — высокомерье, прихоть, ложь,

В ее любви ты счастья не найдешь.

О сердце, лучше б мы с тобой молчали!

Ты высказалось — и полно печали.

Пословица влюбленным пригодится:

«Должна быть молчаливой даже птица»!

ВИС РАСКАИВАЕТСЯ В СВОЕМ ПОСТУПКЕ

Смеется над людьми превратный мир, —

Обманчивый, невероятный мир!

То нас обрадует, то нас обидит,

То приласкает, то возненавидит,

И, неудачник, он играет с нами,

Как фокусник с блестящими шарами.

Но глупы мы или бессильны, что ли?

Иль мы другой не заслужили доли?

О, если б ты от алчности отвык,

Не разглашал бы тайн твоих язык.

Ни перед кем ты не склонял бы шеи,

Тебе б дышалось легче и вольнее.

Не знал бы козней, лжи и безразличья,

Как от чумы, бежал бы от величья.

Не будь судьба коварна и пристрастна,

Она бы нас не мучила напрасно,

Как Вис и как Рамина в те года:

Влюбленных разделила вдруг вражда.

Когда Рамин покинул Вис в унынье, —

Ты скажешь: бес унылым стал отныне!

Вис ужаснулась. Видела она:

Сама себя обидела она!

Заплакала, как туча в непогоду,

И сердце погрузилось в эту воду.

Цветы своих ланит втоптала в прах

И била камнем по груди в слезах, —

О нет, по камню камнем ударяла:

Она возлюбленного потеряла.

Рыдала: «Как судьба моя мрачна!

Увы, любви проиграна война!

Зачем я над собою меч простерла,

Зачем сама себе сдавила горло?

Зачем любовь держала под замком

И стала я сама себе врагом?

Кто ныне от беды меня избавит

И зло, что сотворила я, исправит?»

Кормилице сказала: «Поспеши,

Найди лекарство для моей души.

Зачем же родила родная мать

Такую дочь, как я? Нельзя понять!

Стояло счастье у моих ворот,

Но приказала я: пусть прочь пойдет!

Вина мне в кубок налил верный друг,

Но кубок выронила я из рук.

Мой прах развеял горький вихрь степной,

И ныне ливень бедствий надо мной.

Сильней гремят его громов раскаты, —

Еще сильнее боль моей утраты.

Как нищая, безрадостно кричу:

Я погасила радости свечу!

Кормилица, Рамина догони,

Скорее ненаглядного верни,

Поводья поверни коня гнедого,

Скажи: «Я всадника простить готова!

Приди: нет в мире страсти без обид,

Не будет счастлив тот, кто не скорбит,

Отчаянье живет с надеждой вместе,

И состоит любовь из ласк и мести.

Но месть твоя была в твоих делах,

А месть моя была в одних словах!

Но так всегда бывает в этой жизни:

Там, где любовь, — там спор и укоризны.

Ты сам с подругой часто был суров, —

Зачем же от моих бежишь ты слов?

Тебя обидели мои упреки,

Меня — твоя измена, друг жестокий!

Мои слова звучали б, несомненно,

Иначе, если б не твоя измена.

Ужели я могла молчать в ответ

На то, что ты нарушил свой обет?»

Ступай — и пусть вернется он с тобою,

Чтоб обратилась я к нему с мольбою.»

ПРИМИРЕНИЕ ВИС И РАМИНА

Кормилица приводит Рамина к Вис. Несмотря на долгие жалобные просьбы Вис, Рамин не соглашается простить ее. Вис отворачивается от него с гневом, теперь уже непритворным. Тогда наступает черед Рамина просить у нее прощения. Влюбленные мирятся. Снова они предаются тайком утехам любви под самым носом шаха Мубада, не подозревающего, что Рамин находится в Мерве.

РАМИН ПОЯВЛЯЕТСЯ ПЕРЕД ШАХОМ

Весь месяц длилась пылкая услада

Двух кипарисов радостного сада.

Хотя зима из Мерва не ушла,

Повеяло дыханием тепла.

Сказал Рамин, что был стройней самшита:

«Пора пред шахом мне предстать открыто,