А шаху предстоит несчастный путь.
Рамин достоин радости весенней,
А шах достоин злобы и гонений.»
Рамину мамка причинила боль,
Как бы насыпала на рану соль, —
Несчастной Вис пересказала речь, —
О нет, не речь, а смертоносный меч!
Внезапным горем был Рамин подавлен,
Ты скажешь, был он скорбью окровавлен.
Заплакал: мир ему отрады не дал,
Одни лишь беды в жизни он изведал!
То боль, то страх в нем поднимали голос,
От горя сердце словно раскололось.
Кормилице ответил: «От Мубада
Пока я не слыхал, что ехать надо,
Никто меня приказом не тревожит, —
Мубад забудет обо мне, быть может.
Но если будет от него приказ, —
Найду я средство и на этот раз.
Скажу ему, что заболели ноги,
Что тягот я не вынесу дороги.
Остаться в Мерве будет мне предлог, —
Скажу царю: «Смотри, я занемог,
За зверем я люблю скакать по следу,
Но как, больной, охотиться поеду?»
Поверит шах, что я на самом деле,
Бессилен, недвижим, лежу в постели.
Своей настойчивости не проявит,
Он сам уедет, а меня оставит.
Поверь, я окажусь в земном раю,
Когда затею выполню мою!»
Рамина благородного ответ
Зажег в душе у Вис отрадный свет.
Казалось, обрела она престол,
Цвет счастья на ее лице расцвел!
РАМИН РЕШАЕТ УБЕЖАТЬ С ОХОТЫ
Мубад не верит в болезнь Рамина, и тот вынужден отправиться на охоту. После однодневного перехода Рамин, страдая от разлуки с Вис, действительно заболевает. Между тем Вис, обессилевшая от горя, просит кормилицу найти выход, вернуть Рамина. Она пишет Рамину письмо, и, получив его, Рамин ждет наступления ночи, чтобы убежать от Мубада в Мерв.
РАМИН ХИТРОСТЬЮ ПРОНИКАЕТ В СТАРЫЙ ЗАМОК И УБИВАЕТ ЗАРДА
Когда лишь дым остался от огня
Ночною тьмой погашенного дня,
Когда умчалось солнце на коне,
Чтоб дать дорогу молодой луне, —
Одни лишь звезды видели в тиши,
Как ускакал Рамин в ночной глуши.
Пред ним — посланец Вис и сорок славных
Воителей, войскам огромным равных.
Как турки, понеслись то вскачь, то рысью
И были через день под мервской высью.
Пред ними город, позади — равнина,
И нет пути иного для Рамина.
Посланца Вис послал Рамин вперед, —
Да в спутники он тайну изберет:
«Пускай никто не знает, кроме Вис,
Что прибыл я, — ты к ней тайком явись.
С кормилицей вступи в беседу тайно:
Поможет нам, хитра необычайно!
А Вис про наше дело так поведай:
«Поверь, оно закончится победой,
Но горе, если встречу я засаду
И попадемся на глаза Мубаду.
Будь бдительна. Я слов не трачу даром.
Я буду завтра, в полночь, в замке старом.
Придумай средство, чтоб в желанный час
Тебя твой друг победоносно спас.
Но будь настороже и начеку:
Я с тайны сам завесу совлеку».
Гонец проворно поскакал долиной, —
Помчался с быстротою соколиной...
В те дни, своей не отпуская мамки,
Вис пребывала в Мерве в старом замке.
Ты скажешь: в этом замке шах Мубад
Сокрыл свой самый драгоценный клад!
Хранитель клада — Зард, сей сторож зрячий,
Что самого Мубада был богаче.
Наставник шаха, друг его и брат,
Как сам Карун, он был казной богат.
Вис охранял в чертоге Зард-воитель,
Как старший в роде и домоправитель.
...Удачно стражу миновав, гонец
Тайком пробрался в город, во дворец.
К прелестной Вис — к сокровищу в тайник —
Под женским покрывалом он проник.
Такой обычай был у Вис: являлись
К ней гости каждый день и забавлялись.
То были жены родовитых, знатных,
Любительницы игр, бесед приятных.
Гонец — «волшебник» лучше ты скажи! —
Достиг, тайком от Зарда, госпожи:
Слова Рамина ей посол принес, —
Да нет, осыпал лепестками роз!
Возликовала Вис, как день, светла,
Восславила проворного посла.
Ты скажешь: душу вновь обрел мертвец,
Бедняк нашел с рубинами ларец!
Послала к Зарду одного из слуг:
«Мне этой ночью сон приснился вдруг.
Мне снилось: занемог мой брат Виру,
Но лучше сделалось ему к утру.
Отправиться хочу я в храм огня:
Да будет благодарность от меня.
С богатой жертвою вступлю я в храм
И милостыню страждущим раздам».
Ответил Зард: «Ты поступаешь славно.
Ступай же, будь чиста и благонравна».
Отправилась красавица со свитой:
То были жены знати родовитой.
Вот храм, где пламя вечное горит.
Прошли ворота, что воздвиг Джемшид.
Вис привела овечек для закланья
И бедняков исполнила желанья:
Каменья, злато, щедро, без числа,
Одежды и монеты раздала.
Когда сошла на землю ночь, — посол
Помчался и любимого привел.
Вот разошлись блистательные жены, —
И пал Сатурн, Венерою сраженный!
Никто, никто не видел их в беседке,
Не тронул ветер ни единой ветки.
Труднейшие исполнятся дела,
Но только бы удача нам была!..
Казалось, что не стало в мире зол,
Едва Рамин к прекрасной Вис пришел.
От посторонних глаз они сокрыты:
Ведь не осталось никого из свиты,
Помимо преданных и верных слуг!
Тогда-то двинулись бойцы на луг.
Их было сорок, дружба их связала,
И женское на каждом покрывало.
Так обманули свиту, и от храма
Направились в старинный замок прямо.
А евнухи — на них ты погляди! —
И слуги со свечами — впереди.
Чтоб их не заподозрили в подлоге,
Прохожих разгоняли по дороге.
Вот сорок смелых, во главе с Рамином,
В чадрах, предстали пред дворцом старинным.
Под видом женщин в замок все проникли...
Стояли стражи, как стоять привыкли,
Перекликались, — грозная ограда, —
Не зная, что внутри — враги Мубада!..
Покрывшись дымом и смолой чернея,
Ночь стала мрачной, как душа злодея.
Стал воздух темен, как морское дно;
Как море, небо жемчугов полно!
Казалось, что поднялся небосвод,
Казалось, Искандер пошел в поход:
Богатыри взметнулись из укрытья,
И дело началось кровопролитья.
Огонь, казалось, в замке бушевал, —
Всех часовых убили наповал.
Рамин рванулся к изголовью Зарда, —
На спящего напал он леопарда.
Проснулся, меч вздымая, старший брат,
Как лев, что гневным пламенем объят.
Как будто смерть свою увидел он,
Навис над младшим братом, словно слон.
Рамин сказал: «Не прибегай к мечу,
Поверь мне, зла тебе я не хочу.
Ведь я Рамин, твой младший брат! Меж нами
Ужели вспыхнет ненависти пламя?
Ты меч отбрось. Ведь я пришел с добром.
Так вместо битвы — дружбу изберем!»
Но Зард явил Рамину гнев мужчины,
Собрал на переносице морщины.
Он имя брата предал поношенью,
А честь его избрал своей мишенью.
На брата бросился, громкоголос,
Ему по шлему он удар нанес.
Рамин щитом себя прикрыл, на счастье,
И Зарда меч распался на две части.
Нанес Рамин удар седому мужу,
И мозг у Зарда выскочил наружу.
Полчерепа и руку меч отсек,
И Зард в своей крови заснул навек.
Мертв богатырь, всегда являвший смелость,
А в замке битва ярче разгорелась.
Кровь так была красна и так страшна,
Что спряталась за тучами луна.
На каждой крыше громоздились трупы,
В крови — холмы и ближних скал уступы.
Одни бежали, спрыгнув со стены,
Но не были от смерти спасены.