— По-моему, да. Думаю, он потерпел кораблекрушение среди рифов. Моя находка подтверждает это. Хотя теперь я в этом не уверен.
В разговор вмешался Джони Акимото.
— Думаю, это случилось перед рифом. Я в этом почти уверен.
— Почему? — поинтересовалась Пэт.
— Вот, что я вам скажу, мисс Пэт. Этот испанец больше моей «Вэхайн», правда?
— Намного больше, Джони, — ответил я. — Двести — может быть, триста тонн.
— Так вот. Посмотрите на «Вэхайн» — это маленькая лодка, но до ее ватерлинии полтора метра. Для того, чтобы она оказалась на середине рифа, нужен большой шторм. Похоже, что испанец просто натолкнулся на риф и застрял. Вода и ветер стащили его с мели, он затонул.
— Все верно, Джони, — сказал я, — но как ты объяснишь монеты на мелководье?
— Как раз об этом я и хотела сказать, — уверенно перебила Пэт. — Это был не корабль, а люди.
— Люди?
— Да.
— Представь себе кораблекрушение: неуправляемый корабль у берегов неизвестного острова, команда видит землю, но не знает, есть ли на ней обитатели. Естественное поведение человека в минуту опасности — схватить свои личные вещи. Люди уверены, что корабль затонет. Лодки ничем не могут помочь, они пытаются спрыгнуть и доплыть до острова. Что в таком случае возьмет с собой человек?
Из темноты раздался голос Джони Акимото.
— Могу ответить, мисс Пэт. Нож и пояс с деньгами.
Вот так и выкристаллизовалась аккуратная гипотеза. Чуть-чуть логики, и мое уважение к маленькой загорелой девушке с гордым подбородком и темными горящими глазами значительно выросло. Но меня интересовали другие вопросы.
— Если это так, то некоторые из них должны были доплыть до берега. Я исследовал весь остров, но не нашел следов человека.
— Нет, Ренбосс, — сказал Джони. — В ту ночь был шторм, и они погибли. Прибой ударил их о рифы и разбил на куски. На кровь сбежались акулы. Понятно?
— Да, Джони. Значит, в этом случае мы имеем равные шансы найти «Донну Люсию» перед рифами?
— Если она не разбилась, а затонула.
— Равные шансы…
На минуту мы замолчали. Нужно проверить новую рабочую гипотезу, для этого мы с Джони должны исследовать сотни метров дна. Местами шельф был очень узким и «Донна Люсия» могла перевернуться, соскользнуть в голубую бездну океана. В этом случае, мне придется спускаться одному, потому что возможности Джони для такой глубины были ниже моих.
Джони встал, подбросил в костер щепок. Я сходил в палатку за одеялом и накинул его на плечи Пэт.
— Сегодня я пыталась гулять, — неожиданно сказала она.
— Что?
— Гуляла! Сначала было больно, но после нескольких шагов стало довольно сносно.
Джони заворчал.
— Совершенно напрасно, мисс Пэт. Не стоило рисковать.
— Я не рисковала, Джони. Опухоль почти прошла. Мне не повредит прогуливаться немного каждый день.
Уловив в ее голосе странную нотку, я поднял голову. Но ее глаза были в тени, и я увидел только вызывающе вскинутый подбородок.
— Так что теперь в любое время вы можете отправить меня домой.
Глава 10
Ветка в костре затрещала и разлетелась снопом искр. Дерево вспыхнуло с новой силой. Глупые крачки на огромном дереве скрипуче заверещали и умолкли. Издали доносился грохот прибоя, мягкий шепот ветра, шум деревьев, шелест листьев и травы.
Трое людей, сидящих в свете костра, молчали.
Пэт Митчел спокойно спросила.
— Ты отвезешь меня домой, Джони?
— Как скажет Ренбосс. Он — мой хозяин. Это его остров, — ответил Джони, перекладывая решение вопроса на мои плечи именно в тот момент, когда у меня не было никакого желания им заниматься. Неожиданно и беспричинно я рассердился и грубо спросил:
— Хочешь вернуться?
— Нет.
Я встал, отшвырнул сигарету. Услышал свой голос и не узнал его.
— Тогда займись, черт возьми, делом — готовкой, уборкой лагеря. Сиди в лодке, пока мы ныряем. И ради всего святого, держи язык за зубами и не путайся у нас под ногами. Можешь заняться разметкой рифа.
Нагрубив, как набитый дурак, я сразу ушел на пляж.
Поднималась луна — золотой холодный диск на фиолетовом небе. По воде пролегла широкая живая дорожка серебра, на ее середине, как корабль-призрак, покачивалась на волнах «Вэхайн».
Вдали на краю рифа виднелась белая пена прибоя. С точностью до полуметра я узнал то место, где Пэт Митчел нашла золотую монету и где мы с Джанет нашли свою.
Джанет… Я с удивлением подумал, что давно не вспоминал о ней и попытался представить ее лицо. В моем воображении появилось другое — небольшое, загорелое красивое, с примесью цыганской крови и темными волосами. Я знал, что совершаю самое обыкновенное предательство, и понимал, что не смогу вызвать образ Джанет.
Океан за рифами был черным. Время подготовки кончилось, завтра мы начнем работать. Разобьем пространство за рифами на квадраты и шаг за шагом будем искать на морском дне корабль, который утонул двести лет назад. Если мы его не найдем здесь, то перенесем поиски от безопасного шельфа в голубую морскую бездну.
Мне стало холодно, я испугался, как зверь встрепенувшись от шагов Джони Акимото.
— Ренбосс, мисс Пэт просила поблагодарить вас.
— Я дурак, Джони… Какой же я дурак!
— Нет, Ренбосс, — тихо ответил он, — если мужчина делает то, что велит ему сердце, он не дурак.
— Дело не в сердце, Джони. Дело… Завтра же начнем работать.
— Слушаюсь, Ренбосс.
Я поднял руку, провел широкую дугу в том секторе, где были найдены монеты.
— Там. Двадцать семь — тридцать шесть метров справа от пролива, до коралла в виде головы негра.
— Это очень много, Ренбосс!
— Поэтому и начнем завтра.
— Мисс Пэт разрешила пользоваться ее лодкой. Она больше нашей и удобнее.
— Она проницательная девушка, правда, Джони? — спросил я.
— Нет, Ренбосс. Просто она хотела поблагодарить нас за то, что мы разрешили ей остаться.
— Возможно, — пожал я плечами. — Она знает, чего хочет.
— Да, Ренбосс, знает.
— Что же она хочет, Джони?
— Спросите ее об этом сами. Спокойной ночи! — он улыбнулся и ушел.
Я медленно пересек большой пляж и подошел к лагерю. Почистил зубы, сполоснул лицо, залил тлеющие угли. Понаблюдал за тем, как они шипели, исходя паром. Слегка ослабил оттяжки у палатки против ночной сырости. Снял рубашку, ботинки и вошел внутрь. Лег на кровать, натянул простыню, прикурил и стал наблюдать за гипнотизирующим огоньком сигареты.
Из другого конца раздался тихий, неуверенный голос.
— Ренн?
— Да.
— Спасибо!
— Не за что, я поступил так, как хотел.
— Спасибо и за это.
— Хочешь сигарету? — уныло спросил я.
— Да, пожалуйста, Ренн.
Откинув простыню, я пересек палатку и дал ей закурить. В недолгой вспышке спички ее лицо напоминало старинную камею неувядающей красоты. Я смотрел на нее до тех пор, пока не обжег пальцы. Затем бросил спичку на пол и засыпал ее песком.
— Завтра тебе лучше перебраться в свою палатку.
— Да.
— Спокойной ночи!
— Спокойной ночи, Ренн!
Я вернулся назад, накрылся одеялом, потому что очень замерз и долго не мог уснуть.
Утром после завтрака мы обсудили план работы. Был большой прилив, поэтому наши поиски среди скал могли подождать лучшего часа. На море стоял штиль, и мы могли нырять с лодки у самого рифа, с его внешней стороны.
За время тренировок я израсходовал три баллона. Нужно было экономить кислород не только для поисков, но и для спасательных операций. Меня беспокоил этот вопрос. Работа под водой занимает много времени, нам предстояло исследовать огромный район. Если мы перейдем на глубоководье, поиски затянутся еще дольше.
Тут-то Пэт Митчел и предложила взять с «Вэхайн» свинцовый балласт, прикрепить его к якорному канату, опустить в воду, чтобы он немного не доставал до дна. Нырнув, я сяду на груз, а они запустят двигатель на самую малую скорость и будут тянуть меня за собой. Пользуясь несколькими часами затишья, мы исследуем мелководье. К моему поясу привяжут леску, другой конец которой будет держать в руках Джони Акимото. Если канат запутается или я захочу остановиться и подробнее осмотреть дно, если мне будет угрожать опасность, я смогу подать сигнал. Это был простой, экономичный, не требующий затрат план. Пэт Митчел по-детски захлопала в ладоши, когда мы его приняли.
Мы оставили ее мыть посуду и убирать в лагере, а сами отправились на «Вэхайн». Джони обвязал сеткой свинцовый груз. Мы достали свежие кислородные баллоны — на четыре часа работы плюс небольшой запас. Джони вытащил из ящика винтовку, положив три обоймы в карман шорт.
— На всякий случай, — улыбнулся он.
По дороге он прихватил длинный, отполированный, как клюшка для гольфа, шест с зазубренной пикой на конце.
— Для чего это, Джони?
— Для рыб.
— Дашь ее мне?
— Нет, оставлю себе. Если вы, Ренбосс, попадете в беду, мне придется спускаться вниз.
Это было легким напоминанием, что мы не просто бездельничаем, а заняты опасным делом, от которого зависит здоровье и жизнь.
Мы погрузили снаряжение в лодку. Дотошный, как всегда, Джони смазал двигатель, почистил, заправил его и налил в бачок горючее. Мы вернулись на пляж.
Пэт уже приготовила ленч и упаковала его в деревянную коробку вместе с термосом. Мое снаряжение и ласты лежали на песке. Она радостно улыбнулась, когда я поблагодарил ее за предусмотрительность.
Мы погрузились, оттолкнули лодку, завели мотор и медленно двинулись по зеркальной глади воды к каналу. Я заметил стеклянные поплавки в сетке, с привязанным снизу грузом.
— Буйки, — сказал Джони. — С их помощью мы отмечаем ловушки для омаров. Теперь, обозначим ими границы поисков. Будем плавать от одного буйка к другому, удаляясь от берега. Закончим — вытащим их из воды.
Мы легко прошли канал, расставили буйки, выключили двигатель и опустили канат с грузом.
Наступило время спускаться под воду. У меня от страха свело судорогой живот, на верхней губе выступил пот. Я вытер его тыльной стороной руки. Джони Акимото бросил многозначительный взгляд. Вдвоем с Пэт они надели на меня баллоны. Мне было приятно прикосновение ее шелковых рук.