Конечно же, утро оказалось мудренее. Только…
Перетёрли супруги Ульяновы не в мою пользу.
ВладИч еще, подсыпав перца и соли, начал выедать мой мозг палочками для суши.
– Витька, а ты можешь этим делом заниматься частным порядком. Не в бюро. И во внерабочее время, – покрываясь бисеринками пота и не смотря мне в глаза, увещевал меня друг Вован. – Днем будешь вести клиентов агентства, а после работы разбираться с этим “голдом”, как ты выразилась.
Слушая Ульянова, я снова вспомнила фразу про трусЫ и трУсов: “Сильным трусы не нужны! Ударение поставь сама!”
Бить ею по самолюбию Вована не стала. Но…
Глава 25
В очередной раз задумалась о своем адвокатском кабинете.
– Ну, что ж у меня есть прекрасный повод для встречи с господином Бражниковым, – говорю, глядя на входящий звонок Клим Крысова – помощника Браги.
Принимаю вызов и слушаю голос, от которого зябко передергиваю плечами:
– Виктория Вольдемаровна, доброе утро. Артур Валерьевич срочно улетел. Просил меня показать помещение и передать ключи, если оно вам понравится.
Выдохнув: “Хорошо”, – прошу продиктовать адрес, который сразу забиваю в навигатор.
Район мне несколько удивляет. Но…
Зато радует, что здание находится под серьезной охраной, потому что расположено на территории объекта структуры федерального значения.
Пока добираюсь до места, сообщаю юристу Парамонова адрес и время.
Помещение, которое мне показывает Клим, оказывается лучше, чем я думаю.
Соглашаюсь, благодарю и даже успеваю выпить с с помощником Браги в кафе рядом по чашке ароматного кофе.
На прощание снова вскользь вежливо упоминаю про жениха.
Крысов кривится, но кивает, дескать: понял.
Юрист Парамонова приезжает вскоре после отъезда Клима.
Меня радует, что сотрудник Павла оказывается хоть и молодым, но информацией владеет отлично.
- Рад, что Вы, Виктория Вольдемаровна, находитесь в хорошем расположении духа и все же не отказали Павлу Кирилловичу в помощи, - с улыбкой замечает Олег Романович и начинает объяснять ситуацию с кабальным брачным договором и документами, что вызвали у меня вопросы.
- А это что? - удивленно поднимаю бровь, рассматривая заключение психиатра на выписке жены Парамонова из закрытого диспансера. - Это то, о чем я подумала?
- Павел Кириллович специально положил этот документ сюда. Он хотел с вами обсудить эту щекотливую ситуацию. Ну, вернее, должен был сам все рассказать, - мягко поясняет мужчина.
- Хэм…Должен был - звучит не очень обнадеживающе. А где сам господин Парамонов? Зачем он прислал Вас, если Вы не уполномочены давать пояснения по таким документам, - фыркаю, скрывая раздражение. - Мое время, к слову, дорого стоит.
- Зря Вы так, Виктория Вольдемаровна, Павел Кириллович очень уважительно относится к людям и к их времени.
- Понятно. Не суть…
Хмурюсь, потому что информация о Павле сбивает вектор моих мыслей. Но…
Подумав, все же уточняю:
– Извините, может Вы в курсе, почему Парамонов решил обратиться в стороннюю организацию, а не доверил это дело своим юристам и адвокатам?
– Все просто. Среди юрисконсультов компании есть представители заинтересованной стороны. Они пришли после слияния бизнеса. Мы не хотим слива информации. Вас нам как профессионала высокого уровня и адвоката безупречной репутации рекомендовал господин Бражников.
Про Брагу ничего не уточняю, потому что мне все известно самой.
Еще несколько часов мы спокойно обсуждаем документы и вопросы, на которые мне может ответить юрист Парамона.
После в приподнятом настроении еду на заседание суда.
Вечером мы с доверенным лицом моего клиента выходим из здания суда, осуждая результаты, которыми довольны оба.
Попрощавшись, иду к своему поршу, весело, как в детстве,прыгая на одной ножке. Но…
Меня ожидает неприятный сюрприз в виде огромного внедорожника с наглухо тонированными стеклами.
Он, как бегемот, полностью перекрывает выезд моему “каЕну”.
Думая про биту, иду к багажнику…
Глава 26
По дороге к багажнику костерю очередного долбоящера - “яжемужик” всеми непечатными выражениями, которые только знаю.
Парамона в расчет не беру, потому как знаю о его отсутствии в столице.
От злости искрю. Но…
Стараюсь совладать со своими деструктивными эмоциями.
Мозг все же генерирует здравую мысль: “Негоже адвокату прямо у здания суда превращаться в королеву Зену!” Потому…
Все пять шагов глубоко дышу на четыре счёта. Насытившись кислородом мои разъяренные нерные клетки перестают рычать.
Взвесив все “за” и “против” решаю действовать официальным путем.
Достаю из сумки телефон и собираюсь набрать единый номер экстренных служб. Только…
Сделать этого не успеваю, потому что резко взмываю вверх и приземляюсь на широченное плечо.
По запаху нишевого парфюма понимаю, что медведь, несущий зайца, это азартный неандерталец Парамоша.
– Поставь меня сейчас же, имбицил! Тупица чертов, ты бы еще дубиной по голове приложил, как пещерный человек! – шиплю в район рельефно выбритого мужского затылка. – Ты башкой своей пустой соображаешь? Или мозги на ринге боев без правил оставил? Ты знае.., – договорить не успеваю.
Вышедший с пассажирского места охранник уже открывает дверь задней части салона, куда меня бережно и роняет наглый Парамон.
– Алексей опусти экран и вруби музон для моей прекрасной гостьи, – приказывает Парамонов и смотрит на меня с улыбкой победителя.
И тут начинает звучать песня из тех, которые я терпеть не могу.
– Ты, графиня, слушай. Не кривись. Это про тебя, – ухмыляется Парамон и хлопает меня по заднице. – Трусы не потеряла, кошка дикая моя?!
От его наглости меня просто накрывает.
Еле сдерживаю себя, чтобы не вцепиться в довольную морду этого мужлана или не послать его жестко и далеко. Но…
Тут меня привлекает речитатив песни, что грохочет из динамиков: “Зависаем ночью, сделай лицо попроще. Сделай музон погромче, в постели дама сочная. Улетаем в космос, не думай, что серьёзно. Не задавай вопросы, не злой, но будет жёстко. И ты снимаешь платье, в твоих глазах симпатия…”
- Нисколько не удивлена вашим поведением и выбором этого низкопробного музыкального китча, господин Парамонов, - задираю голову вверх и раздраженно пфыкаю.
- Я тоже тебе рад, Вишенка! Нам явно есть, что обсудить. Все же люблю я дев-воительниц…
Не успеваю даже рта открыть, как перед моим носом появляется бутылка воды.
Не скрывая удивления, смотрю на Парамошу снизу вверх.
Как не смешно, но в мозге скачут мысли, не относящиеся к ситуации.
Первая: “Почему я сижу в машине Парамонова, если в нас не было договоренности о встрече? Почему он в городе, если его здесь не должно быть?”
Вторая: “И чего я сегодня не надела брючный костюм? Вдруг этот наглец снова полезет ко мне под юбку?!”
Третья: “Стоит ли мне самой ему сказать, что я решила отказаться от его дела, потому что оно смердит криминалом? Или все же делегировать эту почетную миссию господину Бражникову, который и подсунул мне эту проблему?”
- Павел Кириллович, убедительно и настоятельно прошу вас выпустить меня из машины, - говорю спокойно, но твердо.
- Нет, Вика, - зеркалит мой тон Парамонов.
- Павел Кириллович, я же передала для вас информацию вашему доверенному лицу. Она касается наших с вами встреч. Но… Я могу и посмотреть свое расписание…
С этой целью достаю телефон. Только…
Электронный гаджет тут же перекочевывает из моей ладони в лапищу Парамона.
И при этом он смотрит на меня взглядом: ну, давай удиви, если сможешь.
– Вика, мы сейчас прокатимся. Потом я верну тебя на это же место. И не бойся, девочка. Рядом с тобой почти что Тимур и его команда.
– Я и не боюсь. Но… Еще раз повторю, что с клиентам общаюсь только в своем кабинете…
– Будем считать, что ты для меня сделала исключение.
– Я ни для кого не делаю исключений, - заявляю категорически.
– Еще забыла ножкой топнуть…
В глазах Парамонова и по его губам пробегает улыбка, оставляя свой след в ямочках на щеках.
“Вопиющая несправедливость. Пушистые ресницы мужикам, и очаровательные ямочки тоже им”, - не по делу возмущается моя женская сущность.
– Мне не нравится ваше поведение, Павел Кириллович, – цежу по слову, сдвигаясь подальше в сторону. - Зачем Вы подняли защитный экран.
– Хочу слышать твой голос. А ты что боишься меня?
– Вы же знаете: не боюсь. Но…Мне не нравится Ваше поведение…
– Ты уже говорила, – хмыкает Парамонов. – Аргументы есть?
– Вы ведете себя вызывающе с самого первой нашей встречи. Вы меня чуть не изнасиловали в своем кабинете. У нас с вами сугубо деловые отношения. А Вы…Вы мне тыкаете.
– Последнее принимаю. Остальное не имеет под собой оснований. Ты сама разрешила мне, первому встречному, в лифте снять с себя трусы. Чем позволила думать о себе, как об особе… Ну, несколько легкой и раскованной… Да, и если бы я хотел тебя изнасиловать, то с учетом нашей разницы в росте и весе, сделал бы это… И в кабинете, и в твоей квартире… Можешь не поправлять юбку. Твою красивую задницу я видел несколько раз. И даже трогал её. Еще есть ко мне претензии?
- Вы слишком нагло и беспардонно гнете свою линию, хотя я Вам все внятно объяснила.
- Не могу не согласиться в части “гнете свою линию”. Но… Я - мужик и бизнесмен, а не няшный задрот в бабушкином лапсердаке, - фырчит Парамон. - Я привык принимать решения и отвечать за свои слова…
Дергаю губами язвительно и тут же понимаю, что сделала это зря.
Потому как во взгляде Парамонова появляется какая-то порочная хищность. Словно он может на меня наброситься и растерзать.
“И черт, Вишнёва, тебе же именно это в нем и нравится! Сознайся честно, что ты, вероятнее всего, даже и не стала бы сопротивляться… Ну, потому что сама этого хочешь”, – думая, поджимаю пальчики в туфлях, смущаясь своих непотребных мыслей...