Завершив разговор, залезаю на сайт авиабилетов. Смотрю расписание и покупаю в одну сторону на удобный мне рейс.
Довольная собой захожу в сетевую игру, где вижу Ирку, Дантовну и ее бывшего шефа Мотыля.
Пишу в общий чат: “Приветствую всех! Готова вступить в игру!” – получаю подтверждение и ближайший час рублюсь на смерть.
Последнюю жизнь теряю, потому что принимаю звонок клиентки.
Поговорив с ней, иду в гардеробную.
Мажу взглядом по костюмам и платьям.
Смотрю в зеркало на свою рыжую стильную стрижку и несколько бледноватое лицо.
Немного подумав, выбираю довольно таки закрытое платье цвета ультрамарин с глубоким вырезом лодочка.
К нему достаю стильные терракотовые босоножки с очень маленьким открытым мысом.
Еще думаю про тонкую нитку бус. Но…
Выбираю леску и нанизываю на неё всего одну бусину. В уши вставляю крошечные пусеты с кораллами в тон подвесу. Руки оставлю без украшений.
К назначенному времени приезжаю по адресу, который мне написал Теодоро.
Грек меня встречает. Мы радостно приветствуем друг друга. Но…
Только на самом благотворительном мероприятии пообщаться нам практически так и не удастся.
Всю официальную часть я скучаю.
После хожу рассматриваю образцы ювелирной продукции, которая представлена в витринах.
Сути благотворительности не понимаю, пока не начинается аукционная часть.
В момент, когда я ничего не подозреваю, ко мне подходит девушка с боксом и просит вынуть один упакованный прямоугольник размером со стандартную визитку.
Делаю как меня говорят: достаю, открываю, читаю название лота.
Пока идут торги, выхожу на террасу подышать.
Из мыслей о Парамоне меня отвлекает входящий. Увидев, что это его юрист несколько удивляюсь, но вызов принимаю.
– Здравствуйте, Олег Романович. По какому вопросу звоните? Сразу напоминаю: я в отпуске. С клиентом Парамоновым П.К. согласно договору наши отношения расторгнуты. Рада, что вы в курсе и не забыли, – отвечаю корректно, но твердо.
– Виктория Вольдемаровна, на тысячу процентов с вами согласен. Я просто разбирал документы в офисе, где вы готовились к делу, – ровно объясняет Ширяев. – Осталось много ваших личных вещей. Все собрал в коробку. Хотел вечером лично вам ее завезти. Ну, если вы не против. Но… Могу и курьером прислать.
– Олег Романович, я сейчас не дома. Если будете мимо ехать, то оставьте у консьержа.
– Ну, я тоже не скоро освобожусь.
–Хорошо, тогда пусть курьер передаст с пояснением, что это для меня.
После утомительного мероприятия и ужина в ресторане, во время которого Теодоро все время пытался уговорить меня поехать в его гостиницу, домой возвращаюсь не слишком поздно, но без настроения.
Улизнуть мне удалось только под благовидным предлогом раннего вылета.
Зайдя в холл парадного, первым делом интересуюсь: передали для меня коробку или нет.
Услышав ответ: “Никто не приезжал. Ничего не передавал”, – поднимаюсь на свой этаж.
Лишь успеваю снять платье и принять душ, как раздается назойливый звонок подъездного домофона.
Обмотавшись полотенцем, выхожу в холл прихожей. В мониторе вижу юриста Парамонова.
Со словами: “Оставьте, пожалуйста, у консьержа”, – открываю дверь и иду в гардеробную. Накидываю халат на голое тело и вынимаю дорожную сумку.
От размышлений о том, что взять с собой в Питер меня отвлекает блямканье дверного звонка. Чертыхнувшись, иду в прихожую. Снова смотрю в видеодомофон. Опять вижу улыбающееся лицо Ширяева.
Вздыхаю, матерюсь, но дверь открываю…
Глава 43
– Твою мать, – восклицаю и пытаюсь закрыть дверь. Но…
Сделать этот не успеваю, потому что в косяк упирается плечо Парамонова, а в дверь носок его брендовой туфли.
– Графиня, я тебя тоже рад видеть! – обворожительно улыбается Пармонов.
– Пошел вон! Меня от тебя тошнит!
– Тошнит?! Интересно! Может надо к врачу? Вдруг в тебе живет маленький парамончик, – нагло подмигивает незваный гость.
– ИдьЁт! Выйди вон из моей квартиры. Я тебя не приглашала в гости. Тебе здесь не рады, – расхожусь не на шутку. – И запомни… Во мне не могут жить твои парамончики. Я, вообще, не могу иметь детей…
Озвучивая свою боль, чувствую, что меня трясёт: то ли от злости, то ли от возбуждения, – понять не могу, решаю просто от адреналина.
Думая, буквально на секунду теряю бдительность и не успеваю заметить, как оказываюсь в загребущих ручищах Пармонова.
- Тш-ш-ш, тише, Вишенка! Все хорошо! Твой запах сводит меня с ума. Рядом с тобой я все время словно под кайфом, – шепчет Парамон голосом змея искусителя.
Слушая его замираю на какие-то мгновения и даже расслабляюсь.
– Я, вообще-то, пришел поговорить. Но… Предупреждаю, мой младший живёт своей жизнью. Он уже волнуется и поднимает голову. Потому лучше не создавай лишние движения. Если сейчас парень устроит восстание, то нам обоим будет очень жарко. Выебу во все дыхательно-пихательные, – цокает Павел Какульевич.
Пока Парамон говорит, успеваю пройти стадии "отрицание", "гнев", "торг", и уже дохожу до "депрессии"...
Как слышу эти чертовы слова про дыхательно-пихательные.
От них меня дергает, словно от разряда тока.
И я из поплывшей на солнце медузки в мгновение превращаюсь в разъяренную Горгону.
- Сукин сын! Гребанный засранец. Подлец! Наглый и самоуверенный тип. Отпусти меня немедленно! Пусти, тебе говорю! - зло шиплю, как змея в цепких пальцах змеелова.
- Вишня, ты так смешно ругаешься, дрыгаешься, пыхтишь и шипишь, словно кошка, - шепчет мне в шею Павел. - С тобой чувствую себя живым и даже счастливым. Покричи ещё для меня…
От его действий и слов меня теперь прошибает не только дрожь, но и пот.
Я своей пятой точкой чувствую его жёсткую эрекцию.
Хочу сопротивляться и не могу!
Потому как низ моего живота тут же отзывает жаром и между ног становится мокро. Грудь быстро поднимается и стремительно падает от сбивчивого и тяжелого дыхания. В голове сплошной туман и шум.
И еще странное ощущение, что прямо сейчас я потеряю сознание.
- Вишенка, ты дрожишь и покрылась испариной! Сладкая, да, ты на пике возбуждения! Давай помогу тебе?!
На этих словах Парамоша немного ослабляет хватку.
Мне хватает секунды, чтобы вывернуться и выстрелить, как пружина.
Резко разворачиваюсь и со всей дури наотмашь хлещу его по лицу.
- Блядь! Все, Графиня, пиздец тебе! Я предупреждал, ещё раз поднимешь на меня руку выдеру, как Бог черепаху! - рычит Парамон.
Не успеваю даже мяукнуть в ответ, как снова оказываюсь захваченной в плотное кольцо, а потом придавленной спиной к мощной мужской груди.
На шее в области уха чувствую губы, которые как улитка тихо и мягко совершают медленные, с захватом моей кожи, влажные движения вперёд и назад.
Зажмуриваюсь от удовольствия. Стараюсь держать себя, чтобы не замурчать от удовольствия, как кошка.
Мое тело прошибает разряд, будто саданудась локтем об угол. Из-за него от макушки и до самых пальчиков рук и ног проходит дрожь.
Сердце скачет, как шарик на резинке, а в зоне щитовидки визуально можно пульс считать.
От микса негодования и возбуждения задыхаюсь. Мой голос сипнет и превращается в тихий писк.
Начинаю выдергиваться, пытаясь освободиться. Но…
Мои действия приводят лишь к тому, что Парамон только сильнее сжимает меня и прижимает к себе. Его поцелуи становятся жёстче и жарче.
Не успеваю сделать вдох-выдох, как Парамоша в секунду разворачивает меня к себе, поднимает мое лицо вверх и впивается в губы.
Рука наглеца молниеносно оказывается под халатом.
– Блд, люблю мокренькие устрицы! – рычит Парамон в губы и прижимает меня своим торсом к стене. – Прости, милая, но я тебя предупреждал.
Уткнувшись лицом в его грудь, слышу, как он дергает ремень, чиркает молнией брюк, скидывает туфли, снимает штаны и боксеры.
Тут же одной рукой резко хватает мои запястья и сводит их вместе.
Второй – задирает халат, опускается на колени и проводит языком по моим нижним губам и клитору, нежно прикусывает его.
После снова разворачивает меня к себе спиной, нагибает к банкетке.
– Держись, сучечка, – рявкает, щелкает меня по заднице ремнем и одним быстрым рывком входит на всю свою длину.
Я вместо того, чтобы сопротивляться, драться и кусаться, гортанно стону и сжимаю внутренние мышцы.
Парамон рычит и теперь уже ладонью несколько раз жёстко хлопает меня по булкам.
Ойкаю, отодвигаюсь вперёд. Парамоша ловит меня и совершает быстрые толчки разной силы. Непроизвольно подстраиваюсь под его ритм.
- Умница моя, выгибай спинку. Класс! Так… Ещё чуть ниже. Отлично! - громко шепчет Парамон, одновременно раздевая себя и меня.
От удовольствия закрываю глаза. Балдею, как он по очереди мнёт мои набухшие груди и пальцами сжимает возбужденные соски.
Его ладонь по-хозяйски располагается между моих ног, растирая возбужденную плоть и размазывая соки по складкам.
В тишине холла гулким эхом слышно наше тяжелое прерывистое дыхание, глухие стоны и хлюпающие звуки.
Во время одного из толчков Парамон рывком поднимает меня, меняя угол вторжения.
От смены положения, вскрикивая, всхлипываю.
Меня начинает трясти от внезапных и ярких ощущений.
Моё тело пробивает мелкая дрожь, кожа покрывается мелкими капельками пота.
Открываю глаза и охаю, потому что вижу картину нашего соития в ростовое зеркало.
В первое мгновение глупо и удивленно смотрю на нас словно со стороны.
Неожиданно для себя испытываю микс порочного стыда, пошлого любопытства и визуального удовольствия.
Быстро закрываю глаза и отворачиваю лицо.
Заметив это, Парамон переводит руку с груди и фиксирует мою голову за подбородок.
– Вау, Графиня, да ты стыдливая! Удивлен и поражен. И подумать не мог, что в тебе есть это качество! Ну ка, открой глаза! – нежно, но твёрдо приказывает мне Парамон. – Наш с тобой секс великолепен. Посмотри. Ты – богиня! Ни у кого кроме тебя нет таких шикарных круглых бедер, прекрасной груди и сладкой пуси. Запомни, Вика, ты моя! Моя - женщина!