Замер. Она спала. Мой строгий наблюдатель, приткнувшись в уголок дивана, совсем тихонько сопела.
У меня была мысль после завершения «уборки» открыть дверь и поехать домой. На улице уже почти ночь, а тут спать разве что на диване- крокодиле.
Накинул пиджак на девушку, и она ту же подтянула его до самого подбородка. Значит, мне не показалось, что Амарена во сне зябко поводит плечами. Было по-ночному прохладно, но, как по мне, вполне тепло и уютно.
Ушёл за перегородку, чтобы сделать пару телефонных звонков по работе. В отчётах парней с дома Майера и самого офиса ничего примечательного не было. Пока говорил, тоже начал зевать.
Тишина, позднее время и приглушенный свет от маленькой пыльной лампочки сделали свои дело. Направился обратно в комнату для обустройства моего тела на ночлег.
Вишенка спала, спрятав нос в пиджак. Устроившись в позе эмбриона на краю мебели, она уложила голову на высокий подлокотник.
Завтра у неё жёстко будет болеть шея, да и спина тоже. Я же буду крайним, и весь поток негатива достанется мне одному.
Хрена с два!
Осторожно, не приведи Господи, разбудить этого спящего почти ангела, сдвинул женское тело ближе к спинке дивана.
Разминирование бомбы и то дело более простое, но я с честью справился с непосильной задачей. Лег сам, на сколько хватило длины лежака, устроив сопящий комок поверх себя.
Амарена хмурилась и смешно, по-детски морщила нос во время укладки, но спала крепко. Она даже повозилась, устраиваясь поудобнее. Видимо, я, а точнее мое плечо и моя грудь, в роли подушки нравились ей гораздо больше, чем жёсткий диван.
Старался не думать о теплом дыхании девушки в районе моей шеи и ключиц, да и её тубероза навевала совсем не те мысли. Разглядывая макушку тёмных волос и расслабленное тело спящей, заметил на её спине тёмные очертания. Блузка немного оттопырилась сзади, что стало видно изображение чего-то. В комнате было темно, так что единственное, что смог разглядеть, что это тату в районе между лопатками. Нечто большое и витиеватое.
Даже интересно, зачем такая приличная девочка испачкала свою тело?!
Думал, что не усну и придётся лежать вот так до утра, но я ошибся. Угомонив возбуждение своих чресел, меня стало усыплять тепло тела и женское сопение.
Последней связной мыслью было, что утром по пробуждению дьяволенка я огребусь. Мои заслуги по устройству её более комфортного сна будут забыты, а меня отчитают за недомытый пол и своеволие в обращении с «невинным» телом.
Но это утром, а сейчас можно просто расслабиться и, как ни странно, просто и легко поспать.
— Сокольский, твою мать, что за хрень?!
Эхх, чёрт! Я был прав! Утро будет бурным!
Глава 8
Амарена.
Просыпаясь сегодня, чувствовала, что накосячила.
Во-первых, я спала поверх человека, так как тепло и четкое ритмичное сердцебиение спутать ни с чем нельзя. Во-вторых, это был явно мужчина, тут сработало внутреннее чутье. Но первые пункты меня не пугали, я ж не девственница-переросток и не синий чулок. Пугало, в-третьих, это был Сокольский, мать его за ногу!
Запах его парфюма я спутать уже ни с чем не могла! Да, и воспоминания о вчерашнем вечере возвращались достаточно быстро в просыпающийся мозг.
Каблук. Этаж. Закрытая дверь. Игра. Я уснула. Вот фиговая из меня вышла наблюдательница! Уснуть по середине отработки проигрыша.
Напрягало то, как я оказалась верхом на Малыше?! Это не входило в наши с ним планы, так какого хрена я пребываю в этой компрометирующей позе?! Явно, кто-то совсем страх потерял и теперь играет в жмурки со смертью!
Пробная попытка встать закончилась провалом. Тяжёлая мужская рука, лежавшая на мне, достаточно прочно фиксировала нижнюю часть тела, а руками я вообще ни до чего достать не могла. Куда не повернись везде или тело Ника или спинка дивана.
На эти барахтанья бабочки в сетях паука ответили похлопыванием по моей прекрасной заднице. Самоубийца!
Край терпения был достигнут и я взревела.
— Сокольский, твою мать, что за хрень?!
В ответ какой-то то ли выдох, то ли стон. Неужели от моего рёва этот гад не проснулся?!
— Амарена, ну чего так орать с утра пораньше?!
От его сонного и непривычно хриплого голоса я споткнулась на следующей обличительной фразе про домогания до беспомощных девушек.
Утро действительно было ещё очень ранним, солнечные лучи только еле еле показали свои первые полосы бледно-желтого цвета. И если задуматься, мне было комфортно и … хорошо. Как ни странно, не смотря на постоянные споры, ссоры и конфликты между нами, в данную минуту в душе было спокойно.
Наверное, именно поэтому я так легко отрубилась вечером. Если верить гипотезам психологов, то человек может уснуть только в атмосфере доверия. Это сродни животному инстинкту, который не даст расслабиться если рядом есть угроза.
— Это затишье перед бурей! Или ты снова уснула? — прозвучало сверху довольно нагло и бодро.
Месье надумал веселиться! Отлично! Сейчас встану, найду ту злосчастную зубную щётку и вставлю ему в … рот, чтоб не болтал.
Ногти я свои очень любила: холила их и лелеяла, так что длина и крепость этого женского оружия отвечала всем параметрам задуманного. Сколько есть силы с полной отдачей своим злым эмоциям я вонзила своих малышек левой руки в мужские рёбра, точнее между ними.
Это для такого тренированного тела было далеко не смертельно больно, но очень неприятно.
— Ох, вашу… — прошипел Сокольский и с лёгкостью Тарзана, прыгающего в фильме по лианам, сел вместе со мной.
Ура! Я снова в вертикальном положении!
— Амато, зараза, что за тонкий юмор?! Больно же!
— Ой, ну только поглядите, маленького мальчика обидела взрослая злая тётка! Полицию сюда, полицию! — продекламировала я, а сама опираясь одной рукой о диван, другой в плечо пострадавшего пыталась выйти из положения «наездница». Люблю её иногда, но сегодня точно не мой день. — Прекрати, прикидываться смертельно раненым! Через такой слой мышц мои ногти лишь почесали тебя, как пёсика за ушком.
Попытка освободиться осталась в очередной раз просто попыткой! Меня держали, крепко и по мужски нагло. Опустила голову чуть вниз, чтобы взглянуть в эти бесстыжие глаза будущего смертника.
Ни капли сна, и раскаяния между прочим в них тоже не наблюдалось. Взрослый боевой самец, готовый к активному спариванию. Убить мало! Жаль портить такой красивый экземпляр.
— Оценила, значит мою комплекцию, — самодовольно провозгласил придурок Сокол. Его могильная ямка становилась всё глубже и глубже, как в сказке. — Ты мне скажи, ты по утрам всегда такая ершистая или только мне так везёт?!
— Лишняя информация, Никуся! Глубоко сомневаюсь, что тебе придётся ещё раз лицезреть меня утром. — отпарировала я, пытаясь выбраться из мужских лапищ вокруг меня.
Да, блин, как терновый кустарник! Фиг отцепишься!
— У тебя маленький пунктик — уходить от любовников в темноте ночи?
— Нет, как раз от любовников я уезжаю утром, а вот скрываюсь с места преступления сразу и под покровом ночи.
— Угрожаешь? — немного зловеще спросил мужчина.
Продолжая удерживать меня у себя на коленях развернулся на диване, откидываясь на его спинку и спуская ноги вниз. Судя по звуку и недовольному движению носа пара-тройка пружин достигли мягкой точки зловредня. Вот, вот… так ему!
— Предупреждаю! — копируя его тон, ответила я.
Проблема в том, что с Сокольским всё было не так! Он меня нереально бесил своим существованием в моём радиусе действия, но бесил как-то по особенному что ли? Постоянно из крайности в крайность!
Вот и сейчас я понимала, что за всем этим разговором что-то кроется. Может меня и бесил тот факт, что я никак не могу раскусить эту зловредную конфетку, которая любит таскаться с девицами по отелям или трахать их на офисном столе и в туалете. Иногда мною виденное в нём не совпадало с его поведением в реальности, животное вне вольера. Дикий волк.
— О чём призадумалась, Вишенка?! Как будешь расчленять мой труп или кого позовешь на помощь для погрузки останков в багажник?
— Не угадал! Думаю, когда ты уберешь свои лапы с моей пятой точки. Она если что не общегосударственная, а моя личная собственность.
Малыш заманчиво улыбнулся и погладил полупопия. Явно напрашивается, гавнюк!
— У тебя очень красивая попка, грех её не потрогать. Тебе, что жалко? Всякие Костики лапают, а тут истинно русскому парню зажала.
Ааа… чувствую как кровь закипает и крышка чайника моего почти ангельского терпения громко звякает. Страсть и влечение резко обернулись в злость против этого рубаха-парня всего колхоза.
— А не пойти ли тебе… куда подальше?! И там можешь перетрогать и так далее хоть половину планеты, мне наплевать! Я просто хочу выбраться отсюда поскорее, а ты тратишь моё драгоценное время. Пора выбираться из заточения.
Эмоции снова зашкаливали и меня несло течением! Но в этот раз цветку кровопролития не удалось расцвести. Меня аккуратно и молча ссадили с коленей.
— Ты права. Пора.
Ник встал и целенаправленно пошёл к входным дверям. На ходу вытащил бумажник из кармана брюк и уже оттуда ещё какой-то предмет.
Пару минут колдовал над замком, а потом громкий щелчок металлического затвора поразил меня в самое сердце.
Ник его открыл! Быстро, легко и грациозно! И я точно уверена, что такой навык не мог появиться за ночь!
— Малыш, ты мог сразу, ещё вчера это сделать?!
Он кивнул.
— И я бы спокойно вернулась домой? И моим брюкам бы не приснился похоронный марш?!
Хотя мой голос не предвещал чего либо хорошего в его адрес, мужчина снова кивнул. Смелый, хоть и дурной!
Первым в его голову полетела какая-то банка, что стояла рядом с диваном. Я немного промазала и то потому, что этот фашист уклонился.
— Амарена, извини. Мне кажется, мы неплохо провели время… — но дальше я его перебила.
— Ага! Ключевое слово тут — КАЖЕТСЯ!!! Ты просто сволочь! Эгоист! Да просто озабоченный гавнюк! Ты, ты…